Россия изменила правила игры в Сирии

Путин застал Запад врасплох, вмешавшись в сирийскую войну, чтобы помочь Асаду разрушать города и отвоевывать территории — хотя и не так быстро, как бы ему хотелось. Чтобы российские солдаты не возвращались домой в мешках, Путин должен заключить соглашение с США, но сегодня это кажется практически невозможным. Кто-нибудь помнит о ДАИШ?

Он снова сделал это, говорили многие, когда президент России Владимир Путин объявил год назад о начале активного участия российских военных в сирийской гражданской войне. Пока западные страны ломали голову над тем, как положить конец ужасной войне, последствия которой докатились и до них, на поле вышел новый проблемный игрок, чьи цели противоречили целям США, Европейского союза и некоторых арабских государств. За минувшие 12 месяцев Путин укрепил свой статус и углубил разрыв с западными странами, из-за чего окончание войны перенеслось на неопределенный срок.

В третий раз менее чем за десять лет российский лидер применил военную силу для защиты интересов своей страны, которой он пытается вернуть былое величие. Сирии предшествовали Грузия и Украина, которые посмели слишком сблизиться с Западом и отдалиться от ненавистной России, от хватки которой они избавились, как им казалось, после распада СССР.

В мире циничной дипломатии, в котором мы сегодня живем, держава имеет признанную сферу влияния, свой задний двор, где она может себе позволить действовать свободно. В августе 2008 года Путин за пять дней раздавил Грузию. Пока лидеры мировых держав собирались на открытие Олимпийских Игр в Пекине, пока десятки тысяч американских солдат находились в Ираке, Путин, занимавший в тот момент пост премьер-министра, остановился только на окраинах Тбилиси. Запад осуждал его и умолял прекратить. Два региона, которые Россия, якобы, защищала, Абхазия и Южная Осетия, с тех пор фактически присоединены к ней.
Похожий сценарий повторился на Украине. Народная революция свергла марионетку Кремля, и страна лишилась части территории, причем на сей раз официально, с печатью Москвы. Советский лидер Никита Хрущев в 1950-х годах, после смерти Сталина, передал Крымский полуостров Украине, а теперь он «вернулся» к предыдущим хозяевам. Путин утверждал, что Крым для России играет ту же роль, что Иерусалим — для еврейского народа. Хотя президент США Барак Обама и лидеры европейских стран под руководством Ангелы Меркель ввели против России болезненные санкции, им удалось причинить ущерб экономике страны, но не престижу ее правителя. Его выдержка и бескомпромиссный настрой, похоже, оправдали себя. В и без того расколотом Евросоюзе все громче звучат голоса с требованием отмены санкций. Словакия, Чехия, Венгрия, Греция и даже Италия были бы рады снять их. Берлин пока стоит на своем.

Сирия — это другое дело. Эта арабская мусульманская страна не имеет общих границ с православной Россией. У нее нет такой общей истории с Россией, как у Украины и Грузии, чье население принадлежит, в основном, к восточной христианской церкви. Речь идет о сложившейся во время войны искусственной общности интересов, которую Путин защищает изо всех сил. После поддержанных Западом событий Арабской весны, повлекших падение дружественных России режимов, например, в Египте и Ливии, Кремль выучил урок. Алавитский режим Башара Асада должен был уцелеть в той или иной форме, и это несмотря на то, что присутствие российских войск в Сирии выглядит проблематичным с точки зрения местного населения, включая и сторонников Асада из числа алавитов.

Диктатор, убивший сотни тысяч своих граждан, продержался в течение пяти с половиной лет боевых действий благодаря поддержке со стороны иностранных союзников. Без сомнения, в противном случае он разделил бы судьбу Каддафи, чьи противники одержали верх при помощи НАТО. Иран и «Хезболла» выступили в роли надежной опоры, они готовы пролить много крови ради Сирии. Но этой помощи не хватало для спасения слабеющей правительственной армии. Ради достижения недавно казавшейся немыслимой цели требовалось больше сил. Столько сил было у страны с правом вето в Совете безопасности ООН, способной благодаря этому играть с правдой или хотя бы искажать ее.

Путин закрепил роль России в будущем Сирии еще до августа 2013 года. Тогда США могли в последний раз применить силу против Асада, не рискуя развязать Третью мировую войну. Жуткое и хорошо задокументированное применение химического оружия в пригороде Дамаска, стоившее жизни сотням мирных жителей, обеспечило поддержку мирового общественного мнения для нанесения удара. Барак Обама сам за несколько месяцев до инцидента говорил, что применение химического оружия — это «красная линия». Но он не стал действовать, поскольку столкнулся с отрицательным отношением Конгресса и Великобритании.

Президент, двумя годами ранее закончивший ненавистную войну в Ираке, не рвался к новой авантюре, которая еще неизвестно к чему привела бы. Москва воспользовалась предоставленной возможностью и убедила Вашингтон простить Дамаск в обмен на передачу ООН всего сирийского арсенала неконвенционального оружия. Дипломатия вроде бы победила. Противники Асада в Сирии и в арабских странах сочли, что США предали их. Это был не последний такой случай за время пребывания Обамы у власти.

Через три года вполне очевидно, что все это было российско-сирийским обманом, который повторялся еще много раз. Владимир Путин прилетел на Генеральную Ассамблею ООН впервые за десять лет, похвалил Сирию за борьбу с террором и встретился с Обамой. Через несколько дней российская авиация стала бомбить всю территорию Сирии, от целей умеренной оппозиции, получающей денежную и физическую поддержку США и до объектов ДАИШ (запрещенной в России террористической группировки, — прим. пер.), борьба с которой служила официальным предлогом для начала операции. Спутниковые фотографии, показавшие наращивание российской группировки в Латакии, сердце алавитского режима, не привлекли внимания Запада. Россия начала военную операцию, но западные страны оказались к этому не готовы.

Российская интервенция спасла Башара Асада и отложила окончание войны на неопределенный срок. Президент Сирии был на грани окончательного поражения. Оппозиционеры смогли прорвать его линии обороны и направлялись к алавитским районам. Но российское вмешательство остановило наступление и переломило ход войны. Дамаск перехватил инициативу и перешел в контрнаступление по всем фронтам. Постепенно он расширил свою территорию, хотя и так быстро, как рассчитывали Москва и Тегеран. Превосходство в воздухе сыграло свою роль. Вместе с тем, противники Асада активизировали поставки оружия оппозиционерам. Война на уничтожение разгорелась вновь, и конца ей пока не видно.

Продолжая бомбить населенные районы, больницы и школы, Россия действовала и по дипломатическим каналам. Кремль говорил, что лишь политическое решение может привести к завершению кризиса, одновременно пытаясь выбить почву из-под ног оппозиции, верившей в возможность установить нормальную демократическую власть, пусть и не совсем точно соответствующую западным стандартам. Бомбардировки, не отличавшие умеренную оппозицию от «Джабахт ан-Нусры» (запрещенной в России террористической организации, — прим. пер.) и ДАИШ, толкнули первых в объятия последних. Если оппозиция и террористы — одно и то же, значит, бомбить можно всех. Именно такой позиции Асад придерживался с самого начала боевых действий, и потом его поддержал в этом и Путин.

США это не нравилось, но им не оставалось ничего другого, кроме как поддаться искушению и поверить, что соглашения с Россией стоят бумаги, на которой они написаны, и часов, потраченных на их разработку. Скептики скажут, что все это было заранее обречено на провал. Другие будут утверждать, что это — единственный вариант. Первая попытка заключить перемирие в Сирии была предпринята в феврале, и через несколько недель она потерпела полный крах из-за постоянных нарушений со стороны Москвы и Дамаска. Тем временем случился «вывод войск», объявленный Путиным из-за достижения поставленных целей операции. Введенный в заблуждение Запад решил, что это свидетельствует о разрыве между союзниками, а также о том, что Путин посчитал цену интервенции непомерно высокой.

Вашингтон угрожает разорвать отношения, но пока неясно, как

И снова никто так и не смог понять, чего хочет Путин. Несколько самолетов вернулись на базы, но их место в Сирии заняли другие. Асад вместе с Россией в апреле сумел освободить Пальмиру от боевиков ДАИШ, стабилизировал ситуацию под Дамаском, вынудив сдаться блокированные и истощенные голодом пригороды, после чего отправился на завоевание главного приза — Алеппо. Первый, более простой этап операции — блокада восточных районов, удерживаемых повстанцами, был завершен к августу. Оппозиция сумела прорвать блокаду, но очень ненадолго. Тысячи шиитских бойцов со всего Ближнего Востока устремились к расположенному на севере Сирии городу и заполнили поредевшие ряды армии Асада. Россия ужесточила удары, западные и арабские страны подняли крик, и дипломаты снова занялись делом. Но быстро остыли.

США изо всех сил пытались убедить Россию принять далеко идущую программу сотрудничества по Сирии в рамках, вероятно, последних усилий, предпринимаемых администрацией Барака Обамы. План предусматривал совместные удары по террористам в обмен на прекращение бомбардировок самолетами Асада, снятие блокады с Алеппо и переговоры между оппозицией и правительством. Два месяца интенсивных переговоров завершились на прошлой неделе в Женеве. Джон Керри и его российский коллега Сергей Лавров подписали соглашение о прекращении огня. Пентагон протестовал, но Белый Дом решил выполнить договоренность. Через неделю все рухнуло.

Преисполненные оптимизма выступления в один миг сменились взаимными обвинениями при любом удобном случае. Россия обвинила США в поддержке ДАИШ, внимание к которому в мире резко ослабло на фоне последних событий. Западные страны заявили, что новая операция в Алеппо, который больше напоминает Грозный после того, как в начале 2000-х с ним «разобрался» Путин, — это военное преступление. Вашингтон пригрозил разрывом отношений.

Что именно собирается сделать Вашингтон, неизвестно, но те, кто думает, будто именно сейчас, за три месяца до истечения срока своих полномочий, Обама будет применять военную силу, должны подумать еще раз. Такой сценарий даже не рассматривается, о чем госсекретарь США Джон Керри сообщил представителям сирийской оппозиции, как написала газета The New York Times. Никогда еще политическое урегулирование сирийского конфликта не казалось столь далеким, особенно если учесть, что США прекратили переговоры с Россией. Десять тысяч человек погибли за год российской интервенции.

Сирийская правозащитная организация сообщила, что 3800 из них были мирными жителями, а остальные — это боевики ДАИШ и других группировок. У этих данных нет официальных подтверждений, и те, кто представляет их, преследуют свои цели. По официальным данным, Россия потеряла в Сирии менее 20 человек, но российские наемники рассказали о сотнях бойцах, павших в боях и оставшихся в сирийской земле. Они продолжат «возвращаться в мешках», заявили в США, имея в виду последние действия России и провал мирных переговоров.

Россия, полгода назад заявившая о выводе войск, сейчас наращивает авиагруппу и говорит, что операция, цели которой толком не определены, не имеет четких сроков. Захват всей Сирии кажется невозможным без ввода российской армии. С учетом «блестящего» опыта провала СССР в Афганистане, способствовавшего закату Советской империи, Путин вряд ли выберет именно такой вариант.

Скорее всего, он продолжает хранить тайные козыри, вроде вероятного соглашения с Турцией, которая недавно сама начала операцию в Сирии, предварительно помирившись с Россией. На следующей неделе Владимир Путин во второй раз за два месяца встретится с президентом Турции Реджепом Тайипом Эрдоганом, на сей раз в Стамбуле, и обсудит конфликт, который привел к кризису в двусторонних отношениях. Российский президент не желает увязнуть в долгой и разрушительной войне, подобные которой лишили власти не одного государственного лидера.

США вступают в переходный период, после которого в Белом Доме может оказаться Дональд Трамп, изоляционист и любимец Москвы. У российского президента уже достаточно инструментов, чтобы добиться соглашения по Сирии, но вялая реакция Запада разожгла его аппетит и укрепила веру в то, что с применив еще больше силы, он сможет добиться лучшего результата.

ИноСМИ

Оригинал публикации: שנה למבצע הרוסי ששינה את כללי המשחק בסוריה — והנציח את המלחמ