Нейробиология пассажира: от чего зависят мысли в пути

Размышления в поезде — сюжет, часто встречающийся в литературе. Например, у Чехова: «Я высовываю свою голову в окно и бесцельно смотрю в бесконечную даль. […] Тьма, тоска […] воспоминания детства…» Психологи-когнитивисты из университета Абердина наверняка сказали бы, что чеховский персонаж просто смотрит не в ту сторону, против направления движения поезда, и поэтому думает о тяжелом прошлом. Сядь он по ходу поезда — и ему рисовались бы картины будущего.

Статья, опубликованная Линденом Майлзом с соавторами в PLoS One, доказывает, что грезы наяву легко управляются движениями нашего тела в реальном мире: если едешь лицом вперед, думаешь о будущем, если спиной вперед — вспоминаешь прошлое. Более того, даже искусственно созданная в лаборатории иллюзия движения вызывает такой же ход мыслей.

Студентов усаживали перед экраном, где крутилось нечто вроде допотопного виндового скринсейвера «сквозь Вселенную». У одних на экране звезды разбегались от центра к краям, как если бы воображаемый космический корабль стремительно летел вперед. (В ночном поезде на нас точно так же «набегают» пристанционные огни.) У других звезды сбегались к центру, имитируя задний ход ракеты. Одновременно студентам предложили задачу, не имеющую ничего общего с подлинной целью исследования: если посреди звездного неба вспыхивал нолик, щелкать мышкой, если крестик — игнорировать. Это было нужно, чтобы студенты не успели заскучать в «полете» и погрузиться в «дневные грезы» — daydreams. (Термину, прямо скажем, не повезло с переводом: по-английски он обозначает не лирическую мечтательность, а просто рассеянное состояние сознания, не загруженного конкретной задачей.)

Под конец эксперимента всем задали один и тот же вопрос: чем были больше заняты их мысли — будущим или прошлым? И вот итог: «летевшие назад» в 1,73 раза чаще вспоминали прошлое, чем загадывали наперед; а «летевшие вперед», наоборот, в 1,48 раза чаще думали о будущем, чем о прошлом.

Эксперимент подтвердил гипотезу, что «прогулками в прошлое» управляет сенсомоторная система мозга. Вообще, ее главная задача — координировать движения нашего тела с тем, что говорят нам органы чувств. Теперь выясняется, что абстракциями (вроде времени, пространства, логических конструкций) мы тоже управляем с ее помощью. Прошлое и будущее — как раз такие абстракции. И работать с ними на «виртуальной» территории чистого разума помогают реальные действия в физическом мире.

Эту идею в общем виде изложил два года назад в своей программной работе Grounded Cognition («Приземленное познание») психолог-когнитивист Лоуренс Барсалу из университета Эмори. С его точки зрения, мозг в конечном счете переводит все абстрактное на «язык тела». Скажем, геометрические фигуры активируют наше осязание: представить — значит мысленно пощупать. Абстракции вызывают реальные ощущения.

Отсюда и обратная связь ощущений от движения в пространстве с «дневными грезами». Движение, даже мнимое, активируя сенсомоторную систему, отправляет нас в виртуальное путешествие по прошлому или будущему. Тело при этом бездействует, но подсознательно мы делаем «шаги» во времени, «берем» и «ощупываем» воспоминания, как предметы. Словом, бродим по памяти, как по забитой вещами комнате.

Авторы замечают, что в защиту их работы выступает сам язык. Говорить «оглядываясь назад, я понимаю» начали задолго до того, как когнитивная психология появилась на свет. Тем соблазнительней проверить свежую работу на старых примерах. Скажем, теперь можно сделать вывод, что сцена в вагоне, с которой начинается «Идиот», наверняка выглядела так: Рогожин сидел лицом по направлению к Петербургу и интересовался, какие у князя Мышкина планы. А тот, сидя напротив (и, следовательно, глядя назад), рассказывал о своем прошлом. Кстати, я специально пересмотрел начало «Даун Хауса» Ивана Охлобыстина (вольную и даже издевательскую вариацию на тему «Идиота»). Там все строго наоборот — но это, видимо, жанр обязывает.