Главная наша беда — отсутствие мотивации.

Современный кризис — это кризис мотивации.

Послушаешь Путина — всё вроде вполне сносно. Есть, конечно, недоработки, но они исправляются. Предстоит ещё много работы, товарищи, работа непростая, однако мы идём вперёд и наше поступатеьное движение…

А вот старушка в переходе у метро «Шоссе Энтузиастов» сунула в руки «Советскую Россию». Почитала — жуть. Прямо волосы шевелятся: не нынче — завтра в тартарары. Понимаю, почему гражадане газетку не читают: страшно очень. Потому и приходится раздавать её бесплатно.

С народом поговоришь — такая же история. Словно в разных странах живём. Вот мой молодой друг, предприниматель средней руки. сказал настолько гениально, что хочется запечатлеть: «Развитие, — говорит, — у нас идёт. В Москве уже живут, как в Европе. Ну а другие города постепенно подтянутся».
А поговоришь с моей родственницей — врачом из подмосковного городка — сплошная деградация, здавоохранинение за 30 лет, что она работает, совсем развалилось. А в родном её райцентре Владимирской области даже асфальт весь исчез. Нету больше асфальта. Как закрылись три военных завода, что городок кормили-содержали, так с тех пор больше ничего там и не происходит, не говоря уж о настилке асфальта.

Снегодня за завтраком спросила своего 25-летнего сына: «Как ты считаешь: у нас развитие или деградация?» Он ответил: «У меня нет ни знаний, ни фактов, чтобы об этом судить. Нет у меня никакого мнения». И то сказать — откуда мнение у скромного подмосковного строителя?

Всё происходит правильно и единственно возможным образом или всё происходит абсурдно, фатально, гибельно? Власти действуют разумно и взвешенно или преступно и безумно?

На этот вопрос нельзя ответить, если не понять главного, что составляет суть и подоплёку всего происходящего.
А главное — вот оно.
Современный кризис — это не ипотечный, не банковский кризис, не кризис «мусорных» бумаг или чего там ещё.

Современный кризис — это кризис мотивации.

Вернее, её отстутствия. Проще говоря, никто ничего не хочет. Вот в этой простой мысли и состоит суть происходящего. Всё остальное проистекает из этого. Все остальные кризисы — это производные кризиса мотивации.
Белое человечество не хочет ни работать, ни завоёвывать, ни открывать, ни сражаться, ни убивать, ни умирать — ничего не хочет. Неуклонная политкоректность и необъятная толерантность — это проявления этого самого кризиса мотивации. «Пусть их, не трогайте их, бог с ними, не связывайтесь», — говорит … кто говорит? Ну. разумеется, бабушка. Это она поучает своих шалунишек-внуков. И её можно понять. Она, старушка, прожила свою жизнь, в которой были и страсти, и труды, и борьба, и страдания, и триумфы, а сейчас она сидит, жмурясь на солнышке, и ничегошеньки ей не надо. Да и сил уже нет, желания иссякли, ей бы дожить в сытости, в тепле и в ладу с соседями. Именно такое мироощущение сегодня разлито в странах золотого миллиарда — и в нашей тоже.

Как-то раз я что-то спросила у нашего поставщика из Испании про испанскую молодёжь, к чему она стремится. Спросила просто так, чтобы удостовериться, могу ли я понимать по-испански, а вышел интересный разговор. Он, пожилой человек, отец четырёх взрослых сыновей, ответил мгновенно и с убеждением, как давно продуманное: «А ничего они не хотят. Хотят сидеть и смотреть на красивый пейзаж».

Сидеть и смотреть! Это очень точно сказано. Именно отсюда — спекулятивные идеалы: что-то там куда-то вложил и отдыхаешь, получая «пассивный доход». Работать? Гоношиться? Увольте! Это для лохов. Отсюда — раздуваниие пузыря недвижимости: все скупают в надежде перепродать. А как верно говорят биржевые спекулянты, «деревья не растут до неба». Когда-нибудь надутый пузырь должен лопнуть. Он и лопнул.
Работать, т.е. изменять физическую действительность — никто не желает. Это трудно, хлопотно, да и гарантий нет. И то сказать — старушке труднёхонько стало под старость поворачиваться, да и наработалась за долгую-то жизнь.
Деньги люди хотят получать не посредственно из денег, сидя перед экраном компьютера. Да и от этого обременительного занятия желательно отойти годам к 35-ти, ну к сорока. И наконец — отдыхать.
Таков идеал, цель, мечта. Разумеется, не всем удаётся осуществить в полном объёме, но идеал таков.
А именно идеал формирует поведение, а не то самое общественное бытие, которое якобы определяет общественное сознание. Всё обстоит ровно наоборот.

В нашем бедном и неустроенном отечестве разлита та же пенсионерская лень. Готовность работать, завоёвывать, пробиваться — на точке замерзания. Сто лет назад крестьяне готовы были воевать — и за что же? — за землю! Нынче этой земли — навалом. Быльём зарастает — и хоть бы кто почесался. Нет условий! Создайте условия, тогда я, великий Я, может быть, буду работать. Прежде, конечно, посмотрю, какие вы условия создадите. Ах, сам я должен? Тогда увольте, тогда я лучше посижу в интернете (буду квасить с корешами, побомблю слегка на трассе — на бутылку хватит).

На самом деле никогда, нигде, ни при каких обстоятельствах — условия не предшествовали деятельности. Не была такого в истории, чтобы какие-то большие дела делались при наличии условий.
Они делаются всегда на голом месте и вопреки условиям — потому что человек захотел, потому что имеет пресловутое шило в известной мякоти. Мы слишком ушиблены школярским истматом, что не видим очевидного: главное — мотивация. Да, собственно, и истмат кое-что признаёт: капитализм возник в недрах феодального общества, ухитрился выжить не благодаря условиям, а вопреки всем запретам и препонам — и разорвал старое общество изнутри.
Рассказывают, что основоположник купеческого клана Прохоровых приходил пешком в Москву продавать мелкую галантерею — это и легло в основу его богатства. Сегодня — это что-то из быта динозавров. Интересно, но не непредставимо.

В 16-17 веке голландцы на утлых судёнушках плыли в Новую Зеландию — в неизвестность. Потому что манили неведомые богатые земли. И тонули, и мёрли от цинги и малярии — и всё равно плыли. Им не требовались гарантии, они просто не слышали о том, что такое бывает. Они просто хотели стать богатыми, они хотели работать на земле (вот лохи-то!). а на их родине земли не хватало. Это был дух пионерства.
А вот в 90-е годы я встречалась с далёкими потомками отважных мореплавателей. Эти так называемые «экспаты», работавшие в Москве, получали специальную надбавку за работу в тяжёлых условиях. И действительно, жизнь в Москве искренне казалась им трудной, опасной и полной лишений. Это дух пенсионерства.

Это духовное и психологическое пенсионерство. Усталое и оглядчивое.
Белое человечество ушло на пенсию.

В чём главное свойство пенсионера? Он доживает. Он уже не затевает нового. Он не пытается расширить своё присутствие в мире — напротив, он его сокращает. Паче всего он ценит удобства и гарантии. Чтоб никаких паче чаяние неожиданностей, а то вдруг давление подскочит? Где у нас, кстати, тонометр? Как, вы не знаете вашего давления? Крайне рискованно в нашем возрасте!

Жизнь сокращается, съёживается. Народ сбивается в города, земля, когда-то с такими трудами и жертвами заселённая, — снова оголяется. В России это собенно заметно, но мы не одиноки. И в Германии обезлюдевает сельская местность, в Италии — мелкие старинные городки. Так что мы, как мечталось Горбачёву, вошли в европейский дом.
Сегодня прочитала в нашей «районке» объявление: продаётся участок в ДЕЙСТВУЮЩЕЙ деревне во Владимирской области. Представляете — действующей! Это, надо понимать, огромная редкость в столь отдалённой местности — км небось двести от МКАД! Там жить нельзя? Конечно нельзя! В 15-м веке было можно, а сегодня — нельзя.
Там нет дорог и даже широкополосного интернета! И понятно. что нет. Кто их проложит-то, дороги? Не пенсионеры же. Они своё отработали, они на покое.

Вот китайцы, которые не на покое, — поворачивают вспять реки; недавно показали по телевизору. А наши только квохчут: ах-ах, непредсказуемые последствия. Это у пенсионеров главное — предсказуемость. А пионеры ощущают жизнь как приключение с непредсказуемыми последствиями. В этом коренная разница между пионерами и пенсионерами.

Один отрицательный герой Достоевского говорил: «Люблю молодёжь, по ней узнаёшь, что нового». Верная мысль! Молодёжь концентрирует и проявляет тренд эпохи. Она — впереди. Куда б ни шли, она некритично бежит впереди паровоза. Когда были «заправлены в планшеты космические карты» — она стремилась туда. А сегодня? «Пока я ходить умею, пока я глядеть умею, пока я дышать умею , я буду идти вперёд». И куда же? Ну разумеется, в контору. В министерство и ведомство. В департамент. На госслужбу. Потому что в пределах МКАД и максимум гарантий. Словом: завтрашняя пенсия — уже сегодня.
Вообще, о пенсии надо начинать думать с малолетства. Потому что это — главное. Это центр современного универсума — пенсия. Ради этого стоит жить. А вы про какую-то Владимирскую область выдумали. Вы ещё про Сахалин скажите!

Тут в Московскую-то область не каждый отважится.
Дочка знакомых решила испытать себя в качестве фоторепортёра. Получила задание от газеты снять какой-то митинг то ли в Рузе, то ли в Истре (км 60 от МКАД). Озаботилась: «Как же я туда поеду?» Оказалось — на электричке. «Ведь там же воняет!» — пришла в искренний ужас молодая и с виду крепкая девица. Так и закончилась её фотографическая карьера: в Москве фотографов оказалось достаточно и без неё. Сейчас сидит дома с детьми, и то дело.

Очень слабая, какая-то старческая сегодня энергетика. Ничего, ну буквально ничего по-настоящему не хочется. Отчего это зависит? Вернее, что от чего зависит: энергетика от желания или желание от энергетики? Если была бы энергетика — появились бы желания? А может так: было бы желание — а энергетика нашлась бы? Не знаю — какой фактор — ведущий. Очевидно: влияние взаимное, но какой-то фактор всё же — ведущий…

Так или иначе, энергетика слабенькая, жизнь теплится вполнакала. Отсюда — острая потребность в допингах, например, в грохоте, в крике, в мельтешении непрерывном. Поглядите на так называемых певцов: они орут, как орангутанги, бешено кривляются, прыгают-другают, и вокруг все дрыгают, а децибеллов-то, децибеллов сколько! И людям это зачем-то нужно! Мне кажется, зрители как-то пытаются зарядиться хоть такой дурацкой, совершенно искусственной, но энергией. Своей-то нету.

Ну хорошо, пенсионерство. А при чём здесь власти и их действия, с чего я начала, ежели кто забыл?
А вот при чём.
Действия властей в сущности разумны и осмысленны, если принять пенсионерство за необратимую и неколебимую данность, которую мы не в силах изменить, да и не надо её менять. Что-то вроде закона природы.

Короче, если Путин правит домом престарелых — он прав.

В основе, в существе, задача пенсионера — более-менее комфортабельно и бестревожно дожить до конца дней. Ничего нового он на затевает, но продолжать посильную деятельность понемножку может. Мы и не затеваем ничего. А что осталось от прошлого, ну, космос там, от ВПК кое-какие ошмётки — это по возможности латаем. Ну, и попиливаем понемножку, не без того, конечно.
Никто по-настоящему не верит, что мы можем вот так взять и создать с нуля целую отрасль, как делалось в оны дни, каких-то лет 70-50 назад. И то сказать — оно нам надо? Мы ж на пенсии.
Все эти «нано» и разговоры «за науку» — это пенсионерские хобби. Вроде вышивания или там выпиливания чего-нибудь. Никто всерьёз не намеревается этим изделиями пользоваться, а так — попадёт на выставку творчества пожилых при ЖЭКе — и слава богу. А что понадобится — пойдём да купим.

Вот тут разговоров много было насчёт стабфонда. Иные горячие головы что придумали: вложить халявные деньги в индустриализацию — представляете? Но Путин, сказывают, не разрешил. Вложили, как все знают, в американские бумаги.
И, знаете, я их понимаю — начальников наших. Потому как богатому пенсионеру сподручнее всего хранить деньги в банке. В бумагах или там в чём — это детали. Вполне возможно, что и в иностранном банке — как-то привыкли мы верить, что наши могут в любой момент грохнуться, а иностранные — не в любой.
Имеет ли смысл пенсионеру вложить свои сбережения в дело, в бизнес какой-нибудь? Однозначно — нет. Сам он работать не будет, ему не до того, устал, не знает как, не умеет. А если дать деньги кому-то и ожидать дивидендов — скорее всего, надуют. Или не надуют, а просто дело не пойдёт. И горели стариковские денежки синим пламенем. Оно нам надо? Вот именно.
Поэтому Путин рассуждает весьма здраво. С точки зрения дожития — деньги нужно хранить. И понемножку раздавать гражданам в виде разных там надбавок и субсидий. Как в собесе. А как же иначе? Где пенсия — там и собес.
Надёжно. Стабильно. Постоянно. Это лозунги пенсионерства. Наши лозунги.
Опасно. Рисково. Прибыльно. Это лозунги пионерства. Не наши лозунги.

Можно ли повлиять на самую атмосферу общества — превратить её из пенсионерской в пионерскую? Мне кажется, просто так, по, как говорил Щедрин, «начальственному предписанию» — нельзя. Это может произойти по воле, так сказать, исторического рока. Но тогда уж всем мало не покажется…

Как-то на семинаре одного бизнес-тренера в нашей компании я услышала любопытную мысль. Мысль такая.
Надо постоянно развиваться, потому что высшие силы хотят, чтобы мы росли и развивались, осваивали что-то новое, учились. Кто этого не делает, тому высшие силы устраивают проблемы. Тогда он, пытаясь их разрешить, начинает суетиться и тем самым растёт, развивается и пополняет свои знания. Так что лучше уж развиваться добровольно, не дожидаясь проблем, — заключил тренер. Хорошая мысль, верно?
Но к сожалению, «гром не грянет — мужик не перекрестится». И он грянет, не сомневайтесь. Вот тогда атмосфера и пременится. Как оно и полагается после грозы. Глядишь — и пионерами станем.

Источник