"Снятся людям иногда их родные города…"

Я уже много раз писала, что мы живём в эпоху трагического упадка духа. Не в кризисе дело, не в экономике вообще — дело именно в упадке духа.
Когда дух силён, когда народ на подъёме — ему хочется расшириться, увеличить своё присутствие в мире. В этом смысл территориальной экспансии любого народа. Наш народ пришёл в леса и создал, как пишут, самую северную цивилизацию в мире. Потом взял да и пошёл к самому Тихому океану. Не Иван Грозный, не Ермак Тимофеевич — народ пошёл. Потому что сила была, хотелось расширяться.

Любопытно, что и отдельный человек, когда он силён, когда он на подъёме, стремится увеличить свою жилплощадь, куда-то переехать, отгрохать громадный и почасту ненужный с практической точки зрения дом. Словом, ему хочется, чтобы его в мире было больше. Хочется подмять под себя «изменчивый мир». Прошёл подъём, сменился упадком — хочется забиться в щель и сидеть, не высовываясь.

Силой духа, а не силой оружия или денег создаются империи — территориальные, деловые, разные. Они создаются вот этим молодым агрессивным духом, духом экспансии. Экспансия — это и значит «расширение».

А разрушаются империи стариковским, бессильным, оглядчивым, пенсионерским духом. Российская империя по имени Советский Союз рухнула именно по этой причине. Остальные причины — вторичны.

Сегодня наша жизнь всё больше проникается духом слабости, старости и упадка. И физическая жизнь наша в согласии с жизнью духа вместо расширения — сужается, уменьшается, скукоживается, усыхает. Жизнь народа и государства сдувается, как воздушный шарик.

Политическое выражение этого упадка духа — проект о создании двадцати городских агломераций.
И никто не выходит в пикеты, даже и говорят-то как-то мало. О крупном дтп и то больше говорят — это лишний раз свидетельствует о том, что публика и СМИ абсолютно не соизмеряют масштабы явлений. Забавно, что эти самые агломерации даже будут предвыборной программой Медведева. то есть предвыборная программа — признание тотального поражения собственного народа. Впрочем, по порядку.

Признано: развивать малые города у нас бесперспективно. При этом говорится, что 90% городов у нас — малые. С населением до 100 000 человек. Поскольку работы (читай — жизни) там нет — народ оттуда перетекает в большие города. Да, так оно и происходит, это я вижу на примере Тульской области: народ из сёл течёт в райцентры, а из райцентров — в Тулу, а из Тулы — в Москву.

Ну вот и надо — учат государственные мудрецы — закрепить (по-научному, «институционализировать») то, что и так есть — утечку народа, оголение территории. Чего уж…
То есть что получается: 90% наших поселений — негодные, ненужные, достойные смерти. Когда-то были неперспективные деревни, теперь — добрались до городов. И не просто до некоторых городов — практически до всех. Все оказались ненужными — девять из десяти.

Мудрая женщина по имени Марина Удачина, директор института инноваций, инфраструктуры и инвестиций (какое изумительно инноввационное учреждение!), успокаивает: «Развитие агломераций — естественный процесс во всём мире». Ну, слава Богу! А мы-то думали… Теперь понятно: мы не хуже всех остальных. только вот территория у нас побольше, но это так, детали. Главное, быть похожими на цивилизованные нации.

Основа новой экономики объявлены трёхмиллионные агломерации. Почему трёх, а не десяти? Ну, это, наверное, только начало, немного погодя останется только Москва, к которой присоединится немножко Замкадья — по бетонку примерно. А нефть качать будут вахтовым методом таджики. Права, права была Маргарет Тетчер: нас чересчур много, для перекачки нефти довольно и пятнадцати миллионов.

Провинции — не будет. Что будет? Да ничего. Пустыня. Правда, заросшая берёзками. В старину ведь «пустыней» назывался лес: монахи-пустынники удалялись в леса.

Кто нас будет кормить? Наверно, покупатели нефти. Доказала же передовая российская наука, что у нас заниматься сельским хозяйством — провальная затея. Во времена Drank nach Osten — было очень даже не провальная, а сегодня наша земля не нужна. Её луга, естественные пастбища, которые вообще мало где есть, — всё это не нужно. Давайте ещё раз повторим: НАША ЗЕМЛЯ НАМ НЕ НУЖНА. А поскольку жизнь народа разворачивается на земле, то получается, что нашему народу не нужна жизнь. Так получается. А как ещё?

Мы будем жить в огромных городах, в бетонных многоэтажках? На сколько поколений нас хватит?
В многоэтажках народ не размножается. На асфальте не рождается творческих идей. Был такой немецкий антрополог Ганс Гюнтер — он прямо говорил: «Народы рождаются в деревне и умирают в городе».
И правильно говорил. Именно из деревни черпает силы любая развивающаяся цивилизация. Человек, проживший жизнь в бетонной многоэтажке, никогда ничего существенного не придумает. Почему? Да потому что он должен видеть лес, реку, жучков-паучков. Ребёнком должен всё это видеть, чтобы вырасти не роботом. Наша великая литература 19-го века, главный предмет нашей национальной гордости, создана жителями поместий. А современное, с позволения сказать, искусство — жителями бетонных коробочек. Из жителей многоэтажек рекрутируются писатели и читатели твиттера.

Жители многоэтажек не размножаются. Почему? По-видимому, потому, что у человек подсознательно ощущает тесноту, ограниченность территории. Зоологи знают: если привезти кроликов на остров, они размножаются ровно до того, пока хватает корма. А дальше — помирают с голода? Да нет, они просто в какой-то момент прекращают размножаться. Включается какой-то механизм, который сигнализирует: места мало. Что-то сходное и с рыбами, сама наблюдала. Рыба в аквариуме вырастает до того размера, который соответствует размеру аквариума. Большой аквариум — и рыба большая, маленький — и рыба поменьше. Это не зависит от корма — только от размера «жилья».
Люди, конечно, не рыбы, но вот что я наблюдаю. Я живу в подмосковном посёлке. Рядом с городом, но люди тут живут в частных домах с садиками, с синицами и белками за окном, с грядками, яблонями и всем прочим. Так вот в классе, где учится моя дочка, несколько многодетных семей, а однодетных почти нет. Видимо, работает какой-то неосознанный механизм, сигнализирующий: место есть, размножаться можно. Если мы хотим остановить вырождение — делать надо аккурат противоположное: возвращать людей на землю!

Был такой в высшей степени неоднозначный персонаж, прибалтийский немец Альфред Розенберг. Воспитывался и учился в России в высшем техническом училище, потому, наверное, Гитлер впоследствии назначил его министром по делам восточных территорий. Впрочем, развернуться на этой ниве ему не удалось, не успел. Розенберг написал книжку «Миф двадцатого века». Среди философического мутномыслия встречаются истинные бриллианты немецкой управленческой мысли. Например такой.
Люди (вовсе не унтерменши с восточных территорий, а вполне рассово чистые немцы) не должны жить в больших городах. Это нездорово и неестественно; большие города — уродство современной цивилизации. Более того, лучше всего им жить в деревне. Кто не понимает своего счастья — заставлять. Лучше насильно процветать в деревне, чем свободно вымирать на асфальте, — рассуждает автор.
Как только город разрастается свыше ста тысяч человек, его необходимо расселять. Любопытна аргументация. В числе прочего — большим городом невозможно эффективно управлять. Даже немцы это признают! Сто тысяч — это максимальная величина поселения, которое бургомистр может обойти пешком и увидеть своими глазами, как обстоят дела. Если больше — придётся пользоваться чужими сведениями, а это всегда управленческий риск.
Понятно, автор не очень уважаемый, одиозный даже автор, но мысль — правильная, ценная, плодотворная мысль. Вообще, надо научиться отличать мысль от личных качеств того, кто её высказывает.

Вернёмся, впрочем, к нашей передовой и демократической политической мысли. А агломерациям в три миллиона.
Что же будет происходить в этих агломерациях? Как это вообще будет выглядеть? Наверное, все жители будут сидеть за компьютерами и посылать друг другу мейлы. Ведь есть же закон Паркинсона, по которому организация, где более трёхсот человек, вообщпе не нуждается во внешнем мире и обходится своими внутренними разборками-переборками. Живут же так в Москве, где большинство — офисные сидельцы, занятые чем-то невнятно-эфемерным. Ну, везде так жить будем… Таков, надо понимать, проект.
Ах не таков? Каков же тогда? Надо обратиться за разъяснениями в институт инноваций, инфраструктуры и инвестиций — там наверняка разъяснят. Если только он есть в реале этот институт, а не только в виртуале.

В общем, опубликована программа закрытия России. Как бабульку из неперспективной деревни внуки забирают на дожитие в город, а там — и на кладбище. Говорить об этом вслух было бы бестактно, да и не нужно говорить — все и так понимают, как оно есть.

А ведь было, было… Исторически недавно пели: «Мы на край земли придём, мы построим новый дом и табличку прибьём на сосне…» Лет 50 всего назад это было. Экспансия была, натиск, освоение территории.
А теперь мы будем дремать потихоньку в хосписе и смотреть сны о бывшей жизни: «Снятся людям иногда их родные города…»3

Источник.