Не пускаешь в дом цыган? Экстремист ты и смутьян!

Борьба с экстремизмом в России порой приобретает анекдотические формы

Чтобы быть заподозренным в проявлении сего безобразного человеческого качества, вовсе не нужно быть ярым экстремистом. Достаточно быть подполковником полиции и просто честно выполнять требования закона, предупреждая граждан о грозящей им опасности…

ДА МЫ ПОКАЯЛИСЬ…

— …Может, не надо про это, а? Тошнит от всего этого… — просит ответсек районной газеты «Красная слобода», выходящей в Краснослободском районе Мордовии, Юрий Тябин. — Да покаялись мы уже…

Ответсек протягивает недавний номер газеты и указывает на опровержение: так, мол, и так, виноватые мы, и впредь обязуемся не печатать подобных, возбуждающих межнациональную рознь, материалов, как это было сделано в номере от 5 августа сего года…

«Будьте бдительны! В июле 2011 года на территории Саранска совершены три мошенничества в отношении престарелых граждан, совершенные лицами предположительно цыганской национальности, — гласит та самая заметка, из-за которой Юра Тябин получил предупреждение от местной прокуратуры. Вместе с автором — замначальника райотдела полиции подполковником Михаилом Сергушкиным. — Ранее аналогичные факты имели место и в других районах республики Мордовия… Межмуниципальный отдел МВД РФ «Краснослободский» просит граждан района при встрече с лицами цыганской национальности быть бдительными, в контакт не вступать во избежание психического воздействия с их стороны, в свои дома или квартиры не приглашать. При появлении лиц цыганской национальности и других подозрительных граждан незамедлительно сообщайте…»

Именно эти строчки местная прокуратура назвала «проявлением экстремизма». После чего в конце октября взяла да опубликовала итоги борьбы с поверженным злом на своем сайте. Так эта история стала всероссийским достоянием.

— И где тут экстремизм? — удивленно верчу газету.

— Ну, не знаю, — не собирается спорить со мной ответсек. — В прокуратуре люди умнее…

Прокурорская взбучка на тему любви к ближнему другой национальности и веры не прошла впустую: ответсек Тябин угощает меня чаем «Акбар» и повествует о личном положительном примере межнациональной дружбы с ромалами. Как приезжал к нему в начале перестройки некий барон, парился в его баньке и попросил стакан самогону, картошечки вареной и соленый огурец. И ничего не украл!

— Хороший мужик… — вспоминает Юрий. — Писать будешь, упомяни, что Тябин считает, что не все цыгане плохие…

Ответсек периодически возвращается к своей работе, вычитывая принесенные тексты. После того как государево око подозрительно глянуло в его сторону, он читает принесенное в газету с особой тщательностью, выискивая подозрительные формулировки.

— Вычеркнуть, что ли? — задумывается он, подчеркнув слово «рыжий» в объявлении о продаже рыжей коровы. — А то вдруг завтра в районе защитники животных появятся. Кто знает, что у них на уме и кого мы на этот раз оскорбим?..

Кажется, ответсек Тябин не шутит…

СДЕЛАЛ ЕМУ УСТНОЕ ЗАМЕЧАНИЕ…

За ту самую заметку подполковник Михаил Сергушкин, как следует из вывешенной на сайте Прокуратуры Мордовии новости, был привлечен к дисциплинарной ответственности.

— Да устное замечание я ему сделал по настоянию прокуратуры, — объясняет начальник райотдела Сергей Сенькин. — Теперь жалею — надо было вообще обсуждением ограничиться. Основная задача полицейского — профилактика преступлений, чем мой подчиненный и занимается в том числе. Никто же не говорит и не говорил, что все цыгане — воры. Но как появятся они в районе с «гастролями», обязательно что-нибудь случится: то фальшивки, то наркота, то еще чего… Разумеется, это совпадение, потому что у преступности нет национальности, так ведь? — спрашивает он и пересказывает несколько таких совпадений.

Года три назад, например, несколько прокуратурозащищаемых граждан, чьи женщины носят цветастые юбки и обожают гадать всем подряд, ворвались к пенсионерам татарского села Усть-Рахмоновка. Денег, найденных у стариков, им показалось мало, и до кучи они вырвали с мочками бабушкины серьги. Избив несчастных, кинули их в подпол — умирать. Хорошо, соседи заглянули в хату…

Или вот еще эпизод: недавно на местный маслозавод подъехал грузовик. Молодые люди предъявили липовую доверенность на загрузку 20 тонн масла. Машину проследили, она дошла до Самарской области, где груз приняли цыгане. Одного из них доставили в Краснослободск, но на этом удача отвернулась от оперов: бородатый ромал, у которого не оказалось документов, заявил, что ему 15 лет. Узнать точный возраст не удалось и «несовершеннолетнего» пришлось отпустить…

Подполковник Сенькин, как и руководство МВД республики, так и не дал добро на беседу с «провинившимся» Михаилом Сергушкиным, предупредившим честной краснослободский народ об опасности: комментировать решение надзорной за полицией организации — значит поссориться с ней, а кому этого хочется?..

— Уж извини, ему и так досталось, — словно оправдываясь, говорит Сергей Сенькин. — Хотя какой из него экстремист…

У главного полицейского района редкое для этих русско-мордовских мест отчество — Израилевич. На фронтах Великой Отечественной его дед-мордвин накрепко сдружился с однополчанином-евреем по имени Израиль. И в знак этой дружбы попросил беременную жену назвать будущего сына в его честь. Бабушка Сергея Израилевича наказ мужа выполнила. Представить, что начальник райотдела сегодня пытается защитить разжигающих рознь граждан, у меня не получается.

«ПУСТЬ ТОЛЬКО ПОЯВЯТСЯ…»

— Можно? — присаживаются за мой столик в местном кафе трое мужиков с пол-литрой. На закуску у них — мордовские пшенные блины, татарские пироги перемеч и колбаса «Русская». Мужики по моей просьбе пытаются вспомнить примеры нетолерантности в районе, но никак не могут.

— Было такое! — вдруг возвращается память к одному из них, Володе. — Еще в советские годы парни из русской деревни, тут недалеко, с парнями из мордовского села сошлись. Ох, и носов переломанных было…

— Это в Синдрове-то? — подключается к разговору его товарищ. — Так то не из национальности, из-за бабы было, да и по пьяни к тому же. Там наутро про бабу, из-за которой все началось, никто и не вспомнил. Тяпнули самогонцу за мир во всем мире и пошли пахать…

— Значит, не было экстремизьму… — разочарованно соглашается Володя.

— А про цыган что думаете? — спрашиваю.

— Да все они… — начинает один из мужиков.

— Тссс!.. — обрывает его подвыпивший уже товарищ. — Ты лучше у тех спроси, кому они погадать успели…

…Баба Шура Олейникова, у которой цыгане изъяли в доход табора 22 тысячи рублей, долго не открывает дверь, через глазок изучая мое лицо. Наконец ключ поворачивается. Но едва я представляюсь и напоминаю ей о цыганах, как дверь захлопывается. Она обещает вызвать полицию и нетолерантно высказывается о женщинах в цветастых юбках, что однажды лишили ее сбережений.

Застать еще одного из тех, кто стал жертвой гастрольного цыганского тура, увы, не удается:

— Степан Степаныч Федоров? — участливо переспросили сплошь престарелые жители села Старое Заберезово. — Поздно, милок, вчера только девять дней ему справили… Дочь его сейчас вон в той избе, у соседей…

— Нет, с мамой не дам поговорить, плоха она, — выходит дочь ограбленных Раисы и Степана Федоровых Любовь. — Да что там рассказывать… Родители на крылечке сидели, когда цыгане к ним подошли и воды попросили. Хотя колонка вон, в пяти метрах… Мать зачем-то в дом их пустила, женщины пили воду и сказки рассказывали всякие: как мои старики хорошо выглядят да как чисто в доме. А дети их в это время по избе носились. Я пришла из магазина и никак не пойму, что произошло: родители ходят по двору и кур загоняют в курятник. «Зачем?» — спрашиваю, а они говорят, что курям спать пора. Это в два часа дня-то! Как не в себе были. А потом словно очнулись: про цыган вспомнили, полезли проверять денежки, а их нету. Эти денежки они себе на похороны копили. Степан Степаныча в итоге хоронили вскладчину…

— Классный Степаныч мужик был, — вмешивается сосед Любови. — Участник войны, могли бы пожалеть его, ироды. Ну пусть только появятся еще раз! — сжимает он кожаную плетку. Односельчане, стоящие рядом, готовы поддержать его. Да уж, краснослободской прокуратуре есть над чем поработать…

ЦЫГАНЕ НЕ ЖАЛОВАЛИСЬ

Прокурор района Николай Парамонов оказывается на редкость доступным. Сам встречает в приемной и ведет в кабинет. Однако, узнав о цели визита, становится серьезен лицом и вызывает своего помощника, Сергея Солдаткина, который и обнаружил нехорошие проявления в газете.

Прокурор района Николай Парамонов не уступит лыжню экстремизму

— По смыслу статьи получается, что все цыгане по умолчанию являются преступниками, — уверен в своей правоте Сергей Викторович. — Могли бы написать: «из лиц цыганской национальности». А еще можно было вставить: «но не все лица цыганской национальности являются преступниками». И ничего бы не было!

Я напоминаю еще одну строчку, которую прокуратура записала в нетолерантные.

— А вы бы пустили цыган на порог? — спрашиваю.

— Я к себе никого не пускаю! — вполне себе толерантно ответил помощник прокурора.

— Воды попросили — вынес бы! — ответил сам прокурор. Цыгане, по его словам, нечастые гости в районе. Появляются где-то раз в полгода. — Но мы быстро с ними рассчитываемся! — вдруг заявляет он.

— Как это? — подозреваю я ущемление цыганских прав.

— Ксерокопии с паспортов снимаем, госномера записываем и предупреждаем: товарищи, аккуратнее тут. Бабушка какая-нибудь позвонит, выедем и проверим. Может, не совсем это этично, но, с другой стороны, правильно.

— А может, они всего лишь туристами к вам прибыли?

— Как проедутся, так три-четыре «глухаря» появляется, — похоже, не соглашается с этой версией Николай Васильевич.

— Кстати, можно заявление от цыган почитать? — интересуюсь напоследок.

— А нет заявления, они с жалобами не обращались! — ответили люди в синих мундирах, пообещав и впредь стоять на страже законности и выявлять случаи экстремизма в тихом доселе Краснослободске. Не верить им оснований у меня не было. Было бы желание, как говорится…

Источник