Движущая сила

Неисчислимы инкарнации душ человеческих. Неисчислимы те сражения и битвы, которые они выдерживают. Неисчислимы те муки и страдания, которые они претерпевают. Неисчислимы те скорби, кризисы и трудности, которые они преодолевают. Страдают сыны человеческие, страдают и – учатся. Медленно совершается этот процесс обучения, медленно, очень медленно вращается колесо страданий сынов человеческих. Опыт накладывается на опыт. Знание растет и ширится, томление тоже. Знают сыны человеческие, что их что-то томит, не знают только, что именно. Наконец порабощение материей становится столь тяжким и невыносимым, что человек делается ищущей душой. Медленно, очень медленно начинает он постигать, что есть другая, более великая реальность и другая, более великая справедливость, чем те, к которым он привык: есть Божественные воля и управление. Это ощущение вначале еще слабо и зыбко, но чем внимательней он прислушивается к своему томлению, чем пристальней приглядывается к своей тоске, тем больше он подмечает, что чувство его не обманывает, что само будущее стучится в двери его души и призывает идти вперед и выше.

Неуверенно и робко вступает он на этот путь, на новую колею жизни, пересаживается на новое колесо, знаменующее собой великий переход от абсолютного господства иллюзий ко все более проявленному господству души на Пути к Свету. Еще очень смутно различает стремящийся высокую гору впереди, но он уже знает, что это – его путь, тот самый путь к себе, по которому он должен следовать во что бы то ни стало, каких бы слез, мук и болей это ему ни стоило. Он знает, что назад возврата нет. Путь всегда ведет только вперед и выше, хотя много раз изгибается, петляет, спускается в тесные ущелья и глубокие долины. Но каждый раз, когда человек достигает новой вершины, он видит или, скорее, чувствует, что поднялся немного выше и достиг более высокой точки, чем та, где он был в прошлый раз.

Очертания горы едва вырисовываются перед его взором. Еще очень далеко от него эта гора, но он знает, что однажды он до нее обязательно доберется. Он должен и обязан добраться до нее, какие бы лишения и опасности ни подстерегали его на этом пути. Внутренняя сила, сила мощная, неодолимая и удивительная, неустанно толкает его вперед. Множество раз он теряет гору из виду. Великое противодействие встречает он на своем пути. Наваждения и обманы обступают его со всех сторон плотным кольцом. Но хотя он не понимает этого и ничего ясно не видит, все же он неутомимо продолжает идти навстречу тому великому и удивительному, что ждет его впереди, навстречу тому, смысла чего сам он еще не понимает. Это внутреннее стремление к чему-то удивительному и небывалому в нем сильнее всех прочих стремлений, поэтому всякий раз, когда ему случается упасть, эта тяга к неизведанному вновь поднимает его на ноги и вновь влечет его на восток, к горе.

Человек неустанно движется вперед и неустанно ведет сражения и битвы: с самим собой, с другими людьми, с внешними и внутренними опасностями. Он терпит поражения и одерживает победы, он благословляет свою судьбу и проклинает ее, но это внутреннее стремление в нем неодолимо, и оно по-прежнему влечет его в бесконечность. Постепенно в нем что-то начинает пробуждаться и мерцать. Должно быть, эта высшая сила – Бог, Создатель или нечто, что гораздо больше, сильнее и величественнее, чем он сам. Ему нужна эта сила, ему нужны поддержка и помощь, ему нужен кто-то, кому он может молиться, кому он может довериться – и кого он может проклинать и обвинять во всех своих невзгодах, когда бремя страданий становится невыносимым, а противодействие со стороны внешнего мира возвращается злом или болью. Ему нужен великий, идеальный, волшебный «козел отпущения», который может избавить его от всякой ответственности и одновременно может помочь ему и поддержать его. Велики, ох как велики соблазны человеческие на этом колесе иллюзий, и долго, ох как долго властвуют они над людьми; и только тогда, когда человек избирает противоположное направление, когда он начинает идти по Пути Света и переходит на великое колесо света и жизни, только тогда он наконец прозревает, что этот свет – в нем самом и что Божественное – тоже в нем. Смутно осознает он это в начале пути, но по мере того как идет время и сменяются инкарнации, это знание неуклонно растет и ширится.

Теперь, когда он способен прислушиваться к самому себе и подмечать внутренние процессы, он замечает, как внутри него пробуждается что-то большое, мощное и сильное, как оно властно зовет и манит его – некая ведущая, направляющая, движущая внутренняя сила, зову которой он не может не подчиниться. Чем сильнее в нем это внутреннее чувство, тем отчетливей проступают перед ним очертания горы. Вначале инстинктивно, а затем интуитивно он начинает прозревать, что это его собственная гора, гора-к-самому-себе, которую он обязан покорить; точнее, это его собственная внутренняя божественность, которую он обязан осмыслить и познать. Поэтому он находит в себе силы противостоять всем опасностям и трудностям, так как знает, что однажды взберется на эту гору и получит ответы на все свои вопросы. И тем не менее раз за разом он вновь отступает, вновь поворачивает вспять и вновь совершенно забывает и о своей собственной горе, и о своей движущей силе. Противодействие слишком огромно, иллюзии чересчур сильны и обременительны. Бога нет, в жизни смысла нет, сам же он – червь без смысла и без цели, и хоть сию минуту ложись да помирай. Но когда он умирает и покидает этот физический мир, перед ним вновь возникает образ его собственной волшебной горы, горы познания самого себя, и он опять решает воплотиться назад, чтобы оттуда, снизу, заслужить себе право восхождения к вершине этой несравненной горы, которая столь лучезарно и обольстительно влечет его к себе.

Так одна жизнь сменяется другой. Человек сеет и жнет, встречает дружбу и отпор и так, борясь, оступаясь и падая, все время стремится вперед, прочь из окружающего его тумана иллюзий, пока, наконец, его взор не проясняется и он не видит перед собой свою гору. Он радостно и целеустремленно устремляет к ней свои шаги, но вновь попадает в полосу туманов, вновь погружается в их пелену, личность вновь берет над ним верх и начинает верховодить. Но доведись ему испытать нечаянную радость или счастье – и появляется брешь в этом тумане, и мир снова распахивается перед ним, гора снова начинает маячить перед его внутренним взором, а личность в порыве вдохновения предает себя под водительство души – до тех пор, пока неумолимая пелена иллюзий или наваждений (майя) вновь не отнимает у нее свободу.

Как долго продолжается это странствие, сам человек совершенно не помнит, так как утрачивает всякое реальное представление о времени и продолжительности пути. Но нетерпение его усиливается, а вместе с ним усиливается и желание победить, желание добраться наконец до этой сияющей цели, которая так долго маячила впереди так далеко от него; и тогда человек вдруг вспоминает, что он наделен свободой воли, свободой выбора и решений и что он сам вправе решать, как долго будет продолжаться это странствие. Когда управляет душа, когда руководит духовная воля, человек идет к цели бодрым, ускоренным шагом, но как только личность берет свое и вновь сворачивает на старый курс бессмысленных блужданий, человек вновь погружается в трясину обманов и иллюзий, и время для него останавливается.
Но внутри него зреет протест: кто я в конце концов раб или господин? И кто мною распоряжается: я сам или кто-то другой?

Бушует буря страстей, вздымаются крутые, неодолимые волны. Они вовлекают ничего не подозревающую жертву в свой водоворот и делают своей добычей. Человек теряет всякое направление и ориентиры: где верх? где низ? где право? где лево? Он отдается на волю штормовых волн и решает: пусть выносят, куда хотят. Все внутри – мрак и хаос; все вокруг – скорбь и печаль.

Только когда волны улягутся и море успокоится, потерпевший медленно приходит в себя и начинает собираться с силами. Может быть, именно в этот момент лучи солнца пробиваются сквозь тучи, и в их свете потерпевший неожиданно осознает, что он – человек, созданный по образу и подобию Божьему. И решает отныне никогда больше не уступать яростному напору волн и не отдаваться в их ослепляющие объятия. Однако как только разражается очередное ненастье, все повторяется снова.

Только тогда, когда человек вспоминает, что у него есть свободная духовная воля, у него появляются силы и возможность противостоять натиску волн. И тогда он, молодой духовный штурман, может твердо держать курс к спасительной гавани сквозь волны и ненастье.

Ученик получил сполна. Время пришло. Должно случиться то, что должно случиться, то, к чему он так долго шел. Теперь он захочет поставить на карту все, что имеет, – только чтобы достичь цели. Так почему же личность опять взбунтовалась и вышла из-под контроля? Разве не была его любовь достаточно большой и сильной? Увы, нет, так как ее не хватило на самого ученика. И вот мы возвращаемся к тому, с чего начали.

Если ученик не любит великой любовью самого себя, свою собственную божественную сущность, свою собственную гору, то он не сможет любить и других. Если он не любит самого себя, он неизбежно будет опрокинут, будет пленен туманами иллюзий и вновь подчинится диктату личности. Теперь он понимает, что у него нет другого выбора, кроме одного: научиться любить самого себя. И тогда в его жизни начинается новая удивительная фаза. Окидывая взглядом самого себя, обозревая вселенную, он начинает ясно видеть и понимать, что он тоже маленькая вселенная, неповторимая божественная вселенная в себе самом, и он замирает перед этим открытием: что сам он невероятно точная копия того великого и удивительного, к чему все это время он так упорно стремился. Неожиданно его осеняет: ему совершенно незачем забираться так далеко в поисках чего-то фантастического, что так манило его, так как оно не где-нибудь, а в нем самом, и это не копия, не слепок, это он сам – нечто уникальное, неповторимое в самом себе. Да, разумеется, он похож на других, иногда даже слишком похож, но при всем при том он – нечто совершенно особенное, нечто уникальное.

И тогда наступает время больших перемен – поворотный пункт всей жизни. Он неожиданно понимает, сколь уникально неповторимо его своеобразие, и в самом себе он находит подлинную любовь – любовь к самому себе, к своей душе и, стало быть, любовь ко всем. Подумать только, что все это время он гонялся, так упорно, так страстно и так далеко, за тем, что постоянно носил в себе, в своем собственном сердце. Со все возрастающей радостью он понимает, что сам он и есть эта гора, что он – частица целого и что это целое живет в нем самом, как жило все это время. Его переполняет радость, иллюзии отступают прочь, и впервые в жизни он ясно осознает, что он есть душа. Он принимает великое и бесповоротное решение, что он, душа, будет отныне управлять этой жалкой личностью, которая столь легко пленяется и обольщается обманчивыми иллюзиями. Он призывает на помощь духовное пламя, так как в светлый миг озарения замечает наконец его в себе. Он сам собой руководит, он сам себя направляет, и жизнь безоблачна, легка и счастлива. Подумать только, еще совсем недавно он был совершенно другим и жил совершенно иначе.

Но вдруг в его жизни что-то случается, что-то неприятное, какой-нибудь мелкий эпизод или случай, который выбивает его из колеи. Он поддается гневу или разочарованию – и тут же забывает и о своем духовном пламени, и о своей душе, которая должна управлять его личностью. Все происходит невероятно быстро и неожиданно.

Туманы иллюзий подстерегают личность во всех мирах, на всех планах и подуровнях, через которые она проходит. Очень важно понять это и помнить об этом. Ибо там, где расцветают иллюзии, царят лишь ложь и самообман.
Развитие – это безостановочное поступательное движение вперед и выше. Но с каждым восхождением, с каждым шагом вперед наваждения также становятся все тоньше и призрачнее. Поэтому замечать и опознавать их с каждым разом все труднее и труднее.

«ЗЕРКАЛО УЧЕНИКА» Биргит Ломборг