Запад еще не успел понять, что в мире, который стал слишком тесен для его обитателей, белые сделались меньшинством, и что в грядущем столетии быстрое размножение других рас обречет нашу расу, мою расу, на необратимое вымирание, если мы продолжим неуклонно придерживаться наших нынешних нравственных принципов.Жан Распай «Лагерь святых»
Утрата Западным миром расового самосознания свидетельствует о глубоком кризисе среди европейских народов, чьи культура и технология в значительной мере дали миру то, что мы сегодня называем современной цивилизацией. По своей сути этот кризис есть неизбежное следствие совершенно превратного, и, возможно, фатального, представления об основах нравственности.
Мы потеряли из виду древние, вечные законы Природы, на которые — если мы хотим выжить — должна опираться наша цивилизация. Нам более не по карману такая роскошь, как увлечение общечеловеческими идеалами альтруизма, которые, как бы благородно они ни выглядели, довели нас до края гибели.
Демографические прогнозы по иммиграционной политике Америки и Европы, а также наши собственные органы чувств во время прогулки по улицам любого крупного западного города – предрекают нам мрачное будущее. Через столетие-два, если не раньше, народы Запада, те, чьи родовые корни уходят в нордическую и альпийскую подрасы Европы, прекратят свое существование в качестве единого целого.
То, насколько скоро наступит конец, зависит от коэффициентов иммиграции, от различий в уровнях рождаемости среди этнических групп и от уровней рождаемости в расово смешанных браках. Но, если мы и дальше будем строго следовать сегодняшним курсом, конец неминуем.
В то же время открытое обсуждение вопроса о таком исходе, об угасании расы, которая создала первую и, возможно, единственную в мире технологическую цивилизацию, обычно заглушается выкриками «расисты», «фанатики», «ксенофобы». Ни ущербная система нравственности, которая провоцирует на подобные выкрики, ни сторонники этой системы не переживут смерти Западного мира. Но когда Запад сгинет, гибель тех, кто в этом виновен, будет малоутешительна. Если мы хотим полностью изменить курс, жизненно необходимо принимать к этому меры уже сейчас, пока не стало слишком поздно.
Если сегодняшняя система нравственности ущербна, каким образом можно ее исправить? Вот вопрос, на который нам в первую очередь необходимо найти ответ: нравственно ли для этнической группы, как и для индивида, стремиться выжить? И если да, какого рода нравственные действия мы должны предпринять, чтобы обеспечить свое выживание? Какой должна быть нравственная основа нашей цивилизации, если мы не хотим ее потерять?Ричард Маккалок в своей книге «Судьба ангелов» относит эти вопросы к категории «высшей этики».
Дилемма, стоящая перед нашим народом, является следствием в корне неверного представления о природе и нравственности. Она вытекает из ошибочного, сентиментального убеждения, что альтруизм можно распространять за пределы его эволюционного истока – родственного и внутригруппового альтруизма – и применять ко всему человечеству. Она возникает из-за отрицания роли генетических причин в формировании человеческого темперамента и способностей.
Взгляды, которые преобладают в публичных дебатах на эту тему, можно назвать средневековыми, потому что они не подкреплены ни данными науки, ни человеческим опытом. Они представляют собой моралистические суждения, основанные на крайне эгалитаристском мировоззрении. Мало кто подвергает анализу последствия, которые может повлечь приверженность таким взглядам, я уже не говорю о добросовестном научном их исследовании.
Большинство европейцев согласятся, что присущее нам различение добра и зла играет ключевую роль в западной системе нравственности, системе, которая высоко ценит личные заслуги и справедливое отношение человека к человеку.Трагедия этого нравственного подхода – по-видимому, самого благородного за всю историю человечества — в том, чтоего стали применять повсеместно, из-за чего он превратился в угрозу существованию Западного мира.
Как в 1982 году показал в своем эссе «Разные альтруизмы» биолог Гарретт Хардин, универсализм в виде химерического Единого Мира без границ и различий – невозможен. Группы, которые проявляют неограниченный, не стесненный заботой о самосохранении альтруизм, в жизненной конкуренции оказываются в проигрышном положении и, таким образом, с течением времени уничтожаются в пользу тех, кто ограничивает свое альтруистическое поведение рамками меньшей человеческой популяции, обычно кругом своей генетической родни, с которой они взаимовыгодно обмениваются благами.
Профессор Хардин пишет:
Представьте себе мир, в котором социальная эволюция еще не продвинулась дальше эгоизма или индивидуализма. Когда в этих условиях зарождается семейственность, что обеспечивает ее сохранение? Видимо, ущерб от жертв, приносимых индивидами ради своих родственников, с лихвой окупается той выгодой, которую приносит семейная солидарность…
Аргумент, который может объяснить переход к семейственности, так же хорошо объясняет каждую следующую ступень эволюции – кроме последней. В чем разница? В том, что Единый Мир, созданный универсализмом, по определению лишен соревновательной основы, способной поддержать его существование. Универсализм не может выжить в конкурентной борьбе с дискриминацией.
Профессор Хардин продолжает:
Это на руку не-европейцам – которые в подавляющем большинстве сохраняют единство своих обособленных, практикующих дискриминацию групп – поскольку дает им возможность эксплуатировать экономическое благосостояние и общественный порядок Западного мира – блага, которые многие, очевидно, не способны создать самостоятельно. Когда этот спаянный натиск начнет конкурировать с жертвенным западным альтруизмом, исход может быть только один.
В ближайшее время европейцы будут вытеснены группами, действующими в собственных интересах. И, в конце концов, нас ожидает биологическое уничтожение. Поскольку те, кто нас вытесняет, по определению не разделяют наших нравственных принципов (ибо в ином случае они бы нас не вытесняли) – то вместе с нами исчезнет и наша ущербная нравственная система.
Наиболее очевидный порок общечеловеческого жертвенного альтруизма в том, что он уничтожает тех, кто его применяет. Это должна учитывать любая жизнеспособная система нравственности.
Мечта об Утопии, где царит расовая гармония, так и не осуществилась. Инорасовое вторжение сегодня поставило под угрозу само существование европейских народов. Лоренс Остер, автор работы «Путь к национальному самоубийству: Эссе об иммиграции и мультикультурализме«, в одной из своих книг так оценил текущую ситуацию:
Те самые люди, которые неизменно клеймили как сумасшедшего экстремиста всякого, кто предупреждал о «расовом размывании белой Америки», сейчас предлагают нам не просто расовое размывание белой Америки, а ее полное уничтожение. Идеология неразличения рас прямо привела к самому расово осознанному и предусматривающему масштабный геноцид замыслу в мировой истории.
Это изменение стратегии было обозначено осенью 1993 года, в статье, проиллюстрированной на обложке специального издания журнала «Тайм». Статья содержала компьютерный робот женщины, представляющий собой смесь всех этнических составляющих населения США в их текущих соотношениях.
Компьютерный робот, внешние черты которого были преимущественно европейскими, как бы подсознательно убеждал читателя: «Не волнуйтесь, это не опасно«. Или, говоря на современном языке мультикультурализма: «Давайте радоваться нашему многообразию«. Разумеется, этот образ символизирует не сохранение, а полное разрушение всякого многообразия.
Этот компьютерный гибрид – ложь. Население Америки быстро меняется. Белые теперь рожают меньше детей и, таким образом, белых детородного возраста меньше, чем предполагает «Тайм». Это происходит по всему миру. Возникает вопрос: к чему приведет этот замысел, если его осуществить в крупном масштабе, довести до логического завершения в мире без границ? Робот из «Тайм» – это лишь промежуточная станция на пути к тому, что некоторые любовно называют «Космической Расой«.
Люди европейского происхождения составляют немногим более 10 процентов мирового населения, но, начиная с 1980 года, количество белых новорожденных едва превышает 5 процентов от количества всех рождений на планете.Коэффициент рождаемости на Западе упал до опасно низких значений, сегодня это примерно 1,8 ребенка на женщину. Чтобы просто скомпенсировать смертность, этот показатель должен составлять 2,1. Уровни рождаемости в третьем мире остаются очень высокими, в большой мере благодаря западной продовольственной, медицинской и «миротворческой» помощи.
Поскольку люди не компьютерные роботы, и у них есть индивидуальные предки, предположим, что доля людей европейского происхождения составляет сегодня одну шестнадцатую часть населения планеты детородного возраста. Если эксперимент журнала «Тайм» провести в мировом масштабе, то получившийся индивид будет иметь только одного белого пра-пра-родителя.
Внешние черты этого индивида будут азиатскими, потому что примерно 60 процентов мирового населения – азиаты. Это значит, что азиатами будут примерно 10 из 16 его пра-пра-родителей, и в этой десятке четверо будут из одного только Китая. Еще трое будут из Индии и трое – из Юго-восточной Азии и со Среднего Востока. Еще троих даст Африка, а оставшихся двух – небелая Латинская Америка и страны Карибского бассейна.
Если этот сценарий будет воплощен – а он уже разворачивается на Североамериканском континенте, в Европе и Австралии – то единственный европейский предок не оставит в Homo cosmicus никакого различимого следа. Европейцы вымрут, воплотив кошмарное предвидение, которое Жан Распай описал в «Лагере святых«.
Все это сказано не в обиду ныне живущим людям, имеющим такую пеструю наследственность. Тем не менее, этот процесс уничтожит биологическое разнообразие, о котором мультикультуралисты, по их утверждению, так сильно пекутся. Вместо многообразия получится совершенное единообразие, необратимое растворение всех рас.
Гибель любой расы – событие огромной значимости. Уничтожение всего населения мира – это геноцид, согласно Конвенции о предупреждении преступления геноцида, которая определяет геноцид как «действия, совершаемые с намерением уничтожить, полностью или частично, какую-либо этническую, расовую или национальную группу как таковую«. Вышеопределенные действия включают «предумышленное создание для какой-либо группы таких жизненных условий, которые рассчитаны на полное или частичное физическое уничтожение ее«.
Дебаты на расовую тему необходимо вести в рамках указанной терминологии, чтобы подчеркнуть их истинную значимость. Битву нельзя выиграть, если позволить оппонентам ограничить терминологию дебатов выводом определенных тем за рамки дискуссии. Последствия слишком важны.
Так почему расовые различия имеют значение? Ответ заключается в генной биологии и во влиянии генетического родства на альтруизм. Не один десяток лет альтруизм представлял собой парадокс для эволюционных теорий. Сам Дарвин понимал, что альтруизм трудно объяснить в терминах индивидуального «выживания наиболее приспособленных».
Филипп Раштон пишет в своей книге «Раса, эволюция и поведение«:
Профессор Раштон полагает, что этот парадокс устраняется теорией генетического сходства, начала которой разработал биолог У.Д. Гамильтон с коллегами.
Профессор Раштон пишет:
Гены продолжают жить и наследуются, и часть одинаковых генов передается не только прямому потомству, но и братьям и сестрам, двоюродным братьям и сестрам, племянникам и племянницам и внукам… таким образом, с эволюционной точки зрения, альтруизм – это один из способов, помогающих распространению генов.
С течением времени родственный отбор породил двойной нравственный кодекс, предписывающий альтруистичное поведение по отношению к своей генетической родне и не-альтруистичное по отношению ко всем прочим людям. Антропологи предполагают, что человек эволюционировал посредством миграции и племенных войн между группами, состоящими из генетически родственных индивидов. Вот что пишет сэр Артур Кит в работе «Новая теория человеческой эволюции«:
Гарретт Хардин пишет:
Для внутригрупповых отношений характерно сотрудничество, тогда как для внегрупповых – конфликт. Либералы пытаются оспорить роль межплеменного конфликта, утверждая, что подобные разграничения были утрачены, когда группы достигли величины нации. Но таким образом они упускают из виду смысл теории генетического сходства. Национальные этнические группы представляют собой выросшие и объединившиеся с течением времени генетически родственные племена.
Профессор Хардин утверждает, что в силу природы альтруизма и соперничества, двойной нравственный кодекс неизбежен и не может быть ликвидирован в человеческом обществе:
Внутри- и внегрупповое разграничение действует и поныне; поменялось только поле битвы. На смену межплеменным войнам пришли требования о возврате исконных территорий и конкуренция уровней рождаемости.
Либеральная кампания с целью ликвидировать чувства национальной, культурной или расовой солидарности у западных народов была в большой мере затеяна в надежде, что отмена «племенного обособления» положит начало эре мира во всем мире. Как показал профессор Хардин, племенное обособление ликвидировать невозможно.
Что еще хуже, всякая идеалистически настроенная группа, которая в одностороннем порядке ликвидирует собственное племенное самосознание, будет уничтожена группами, которые свое самосознание сохранили. Если нынешнее направление останется неизменным, то в этой новой разновидности биологической войны Западный мир будет уничтожен.
Следовательно, двойной нравственный кодекс – это краеугольный камень, на котором должна зиждиться любая жизнеспособная система нравственности. Он же является ответом на поставленный ранее вопрос высшей этики: «Нравственно ли для этнической группы стремиться выжить?» Поскольку ликвидировать племенную обособленность внутри человеческого рода невозможно, то ответ будет «да». То, что является неотъемлемой частью законов вселенной, не может быть безнравственным.
Универсалисты могут попытаться раскритиковать двойной нравственный кодекс, определив его как несправедливый двойной стандарт, но ведь мы, даже не задумываясь, применяем его в повседневной жизни. Без него не может существовать ни одна группа, будь то семья, клуб, корпорация, политическая партия, страна или раса.
Именно с его помощью всякая группа разграничивает своих и чужих. Служащие одной компании относятся друг к другу иначе, чем к конкурентам. Члены одной политической партии сотрудничают друг с другом и соперничают с оппонентами. Семьи проводят резкое разграничение между своими и чужими. Двойной нравственный кодекс легко не заметить именно потому, что он является столь существенной частью человеческого естества.
«Кодекс дружбы — кодекс вражды» объясняет верность своей расе. Он объясняет тот биологически необходимый факт, что родители любят своих детей больше, чем чужих. Такие чувства нормальны и естественны. Несмотря на это, «расизм» превратился в ругательство – слово, которое обрывает дискуссию. Те, кто пользуется этим словом как оружием, называют верность расе расизмом, если ее проявляют белые, и законной гордостью, когда ее проявляют небелые. Это слово – просто средство подчинить себе чересчур совестливых людей.
Верность своей расе берет начало в биологических различиях. О них убедительно рассказывает Филипп Раштон в книге «Раса, эволюция и поведение», однако их наличие не подразумевает, что одна раса имеет право править другой. Открытое обсуждение существующих различий не должно считаться нравственно отталкивающим. Научная истина не может быть расизмом, по крайней мере в том уничижительном смысле, в каком это слово ныне используют.
Большинство форм поведения (белых людей), которые характеризуют как проявление расизма, не связаны с беспричинным нападением на людей других рас, а являются лишь выражением естественной верности человека своей собственной группе.Такое поведение необходимо для выживания. Неспровоцированная жестокость – это нравственное зло, но все статистические оценки указывают на то, что жертвами расовых столкновений в подавляющем большинстве случаев являются именно белые.
Черные составляют 12 процентов населения Америки, но совершают почти две трети насильственных преступлений, более чем в 12 раз чаще убивают белых, чем наоборот, более чем в тысячу раз чаще насилуют белых женщин, чем белые черных женщин, и выбирают белых в качестве жертв преступления в 50 процентах случаев, тогда как белые выбирают для преступления черных жертв лишь в 2 процентах случаев.
Преступления на расовой почве – это лишь одно из проявлений основополагающего биологического принципа, известного как закон конкурентного исключения Гаузе. В своей книге «Млекопитающие Северной Америки» профессор биологии Канзасского университета Рэймонд Холл так формулирует этот закон:
Один подвид неизбежно уничтожит или вытеснит второй. Профессор Холл распространяет это правило и на человека:
Исчезновение не всегда обусловлено физическим уничтожением. Оно может быть вызвано утратой среды обитания. Гарлем, Уоттс, Ист Сент Луис и многие другие черные районы когда-то были населены белыми. Появление в достаточных количествах черных (или других небелых) делает выживание белых невозможным, причем в обратном направлении процесс не работает. Даже без кровавых преступлений на расовой почве белых можно уничтожить, просто лишив их территории. С точки зрения биологии, этническое многообразие – это прелюдия к истреблению.
журнал «Американское возрождение» (American Renaissance), июль 1995 г.