Куда исчез телектроскоп Щепаника?

В самом начале 1898 года мир облетела ошеломляющая новость Никому не известный изобретатель по имени Ян Щепаник сконструировал якобы аппарат, с помощью которого можно передавать изображение на дальние расстояния. Причем изображение не черно-белое, а цветное, сохраняющее будто бы натуральные цвета. Ученый мир впал в задумчивость: действительно ли подобный аппарат создан и опробован в действии или это очередная «утка» ловких журналистов?

Надо сказать, что последние десятилетия прошлого века были прямо- таки урожайными и на газетные «утки» и на подлинные изобретения. Одно удивительней другого, они горячо обсуждались на страницах как солидной, так и бульварной печати. Но телектроскоп Щепаника оставил далеко позади все сенсации того времени. Многочисленные газеты и журналы всего мира вместе с описанием «чудесного» аппарата помещали портрет изобретателя, как бы подчеркивая тем самым важность его изобретения. Не остались в стороне и русские периодические издания. Они восторженно сообщали о телектроскопе, которому посвятил статью, например, русский ученый и изобретатель Порфирий Иванович Бахметьев в самом авторитетном техническом журнале «Электричество».

«Если в одно прекрасное утро повесить перед этим аппаратом только что отпечатанный номер «Нового времени», то по прошествии нескольких секунд во Владивостоке, например, получится фотографическое факсимиле первой страницы этой газеты.
В военное время главнокомандующий может следить за движением войск на каком угодно расстоянии и по телефону делать моментальные приказания.

…Позволю себе привести здесь, — продолжает Бахметьев, — слова фельетониста газеты «Порядок» (11 апреля 1881 г.), который, говоря о телефонном сообщении оперы с залой на Елисейских полях в Париже, пишет: «Недостает только одного, чтобы нашли возможность переносить, как мираж, на значительное расстояние декорации и актеров, тогда торжество было бы полное: Европа могла бы довольствоваться одною центральной оперой, в которой пели бы лучшие артисты, играли лучшие музыканты, вдохновленные тою мыслью, что их слушает и видит половина цивилизованного мира».

Журнал «Дело» (1899, № 1), продолжая разговор, восторженно резюмирует: «Соединение телектроскопа с телефоном будет делать прямо чудеса. Для него возможна полнейшая иллюзия, полнейший мираж. Он может, например, переносить на значительные расстояния и звуки и предметы. Вы сидите дома и слушаете оперу, видите декорации, видите актеров».

В том же, 1899 году «Горный журнал» утвердительно, как очевидец события, сообщает: «В последнее время поляк Ян Щепа ник, учитель из Галиции, изобрел прибор, который передает на громадные расстояния с полною ясностью изображения каких угодно предметов, независимо от цвета и числа подробностей».

Как видим, сообщения о телектроскопе как будто бы исполнены правды. Но шумиха вокруг изобретения — одно, а действительность — другое. Был ли взаправду создан столь уникальный для того времени прибор? Ведь если это так, то история должна пересмотреть некоторые свои взгляды по поводу развития телевидения. Ведь имя Щепаника не значится даже в Большой Советской Энциклопедии. В разделе «Телевидение» (изд. 3, т. 25) говорится следующее: «Для телевизионной передачи изображений необходимо осуществить 3 процесса: преобразование света, испускаемого объектом передачи или отражаемого им, в электрические сигналы; передачи электрических сигналов по каналам связи и их прием; обратное преобразование электрических сигналов в световые импульсы, воссоздающие оптическое изображение объекта.

Принципиальная основа для реализации этих процессов была заложена в трудах У. Смита (США), открывшего (1873) внутренний фотоэффект; А. Р. Столетова, установившего (1888) основные закономерности внешнего фотоэффекта; А. С. Попова — изобретателя радиосвязи (1895); Б. Л. Розинга, разработавшего (1907) систему «катодной телескопии» (при которой для воспроизведения изображений использовалась электронно-лучевая трубка) и осуществившего (1911) первую в мире телевизионную передачу (в лабораторных условиях) по такой системе».

И далее: «В телевидении принят принцип последовательной передачи изображений (поочередно элемент за элементом), предложенный португальским ученым А. ди Пайва (1878) и независимо от него П. И. Бахметьевым (1880).

…Одно из первых устройств для передачи элементов изображения, основанное на применении вращающегося диска с отверстиями, было предложено П. Нипковым (1884)».

Таким образом, фамилия Яна Щепаника отсутствует. Отсутствует также и какое-либо упоминание об осуществлении идеи передачи цветного изображения на расстояние в конце XIX века. Но что же было на самом деле?

Из прессы того времени имеются сведения о том, что Щепаник 24 февраля 1898 года получил на свой телектроскоп английский патент за № 5031, после чего предложил «русским купцам» купить два аппарата — передающий и принимающий, якобы для того, чтобы передавать изображения русских мехов из Петербурга в Лондон на пушной аукцион. Неизвестно почему — то ли в силу фантастичности этого предложения, то ли из боязни иметь дело с дьявольскими поделками, — но «русские купцы» вступить во взаимоотношения со Щепаником отказались. Тогда изобретатель делает другой ход. Он договаривается с комитетом Парижской выставки, которая должна состояться в 1900 году, и… продает ему телектроскоп за 6 млн. франков. Сумма по тем временам фантастическая. А после этого происходят уже совсем невероятные события. Имя Щепаника начисто исчезает со страниц прессы. О телектроскопе уже никто не вспоминает, словно бы его и не было…

Кто же такой Щепаник? Авантюрист? Гениальный самоучка? Виртуозный конструктор?

Тот же журнал «Электричество» сообщает, что изобретатель телектроскопа — российский подданный, поляк по национальности и инженер по профессии. Однако, по сведениям журнала «Всемирная иллюстрация» за 1898 год, Щепаник не кто иной, как «школьный учитель». Да, он родился в Польше, обучался в Краковском университете, по окончании же курса «нужда заставила его принять место школьного учителя у себя на родине…».

Сегодня уточнить его биографические данные не представляется возможным — сведения скудны и отрывочны.

А теперь подумаем: мог ли быть в принципе создан аппарат, подобный телевизору, в конце прошлого века? Заглянем в «Электричество» и прочитаем, что пишет Порфирий Бахметьев. Ведь именно ему, как мы знаем, принадлежит идея передачи изображения на расстояние, о чем он писал опять-таки в том же «Электричестве» еще в 1880-м и 1885 годах, замечая, кстати, что для практического осуществления этой интересной идеи ему не хватает средств. Теперь же, в 1898 году, русский ученый восторженно приветствует Щепаника, который сумел заинтересовать известного венгерского банкира Клейнберга, получить от него значительную сумму и практически реализовать бахметьевскую идею. И не только реализовать, но и улучшить ее, найдя способ передачи цветного изображения «Наконец-то, — писал Бахметьев, — в настоящем году телектроскоп начал выступать на более практическую почву, и недалеко время, когда он будет введен во всеобщее употребление как аппарат, служащий для глаза тем же, чем служит телефон для уха…»

Порфирий Иванович Бахметьев ошибся Телектроскоп исчез так же загадочно, как и появился. Понадобилось еще около 30 лет, чтобы на технической арене появился его младший брат — телевизор. Может быть, кропотливые исследования помогут пролить свет на эту странную историю. Но это, дело будущего.

ВСЕ ЭТО МОГЛО БЫТЬ
Александр МАЕВ

История с телектроскопом Щепаника, несмотря на всю ее кажущуюся странность, вполне правдоподобна.

Этот прибор мог быть в то время изготовлен, мог существовать в одном или двух экземплярах и мог после этого исчезнуть, причем навсегда. На чем основывается это предположение?

Разберемся сначала в сути изобретения по тексту, содержащемуся в английском патенте, выданном Щепанику и пересказанном тем же П. И. Бахметьевым — страстным энтузиастом передачи изображений на дальние расстояния. Вот описание.

«Фиг. 1 представляет расположение составных частей аппарата на отправляющей станции (А) и получающей (A1). Главной частью аппарата является селеновый диск (5), который соединен двумя проволоками с электромагнитом (Е2) на станции (A1) и с элементом (В)… Предмет (G), который должен дать на другой станции изображение (G1), отражается в зеркале (а), которое состоит из железной пластинки (в) с прилепленным к нему стеклянным плоским зеркалом, которое все замазано черной краской, за исключением очень тонкой полоски (с), которая и отражает изображение того или иного узкого (линейного) участка предмета G; вращаясь вокруг оси СС, зеркало последовательно отразит по направлению ко второму зеркалу a1 весь предмет G, как бы разделенный на узкие параллельные участки. В это же время зеркало a1, вращаясь вокруг оси, перпендикулярной к оси первого зеркала, отражает по направлению к О всегда какую-нибудь часть (точку) линейного изображения, отбрасываемого зеркалом а.

Если бы зеркало а остановилось, то a1 последовательно отразило бы к О весь линейный участок; при условии же колебания обоих зеркал вокруг их осей, a1 в каждом своем положении отражает точки всех различных последовательных линейных участков предмета G, составляющих зигзагообразную линию на этом предмете. Чем скорее движение A1 в сравнении с а, тем ближе будут зигзаги и полнее предмет спроектируется в щель О.

Если периоды зеркал равны, то спроектируется лишь диагональ, так как пока а обойдет весь предмет, a1 пройдет лишь один раз вдоль линейного участка изображения, отбрасываемого первым зеркалом.

На станции получения зеркала колеблются вполне синхронно с зеркалами станции отправления и потому воспроизводят по точкам зигзагообразную линию, дающую впечатления о предмете G.

Точка, отбрасываемая вторым зеркалом, падает через отверстие О в доске W на вышеупомянутую селеновую пластинку. Колебательное вращение зеркал производится с помощью электромагнитов Е или E1. Электромагниты (Е и Е1) возбуждаются электрическим током от элементов (B1 и В2), причем ток прерывается при помощи особенных спиралей с прерывателями (M1 и М2), которыми и достигается тождественность в движении зеркал на получающей и отправляющей станциях (синхронизм). Различные периоды зеркал требуют три отдельных цепи. Но для больших расстояний автор изобретения предлагает ограничиться одною линией, в которую, однако, Е и E1 включаются не непосредственно, но с помощью трансформаторов-прерывателей.

Таким образом, предмет (G) при помощи зеркал (а и a1) на станции (А) разлагается на отдельные точки разной силы света, которые, падая на селеновую пластинку (5), заставляют ее пропускать электрический ток от элемента (В) слабее или сильнее, вследствие чего и электромагнит (E2) будет отклонять якорь (в2) с укрепленной на нем призмой (р) на различный угол.

Луч, падающий от какого-нибудь источника света через отверстие (O2) на призму (р), будет этой последней отражаться в виде светового пучка, от которого, смотря по положению призмы, через отверстие (O1) пройдет более или менее света, а следовательно, и зеркала (a1 и а) на получающей станции (А1) отразят точки различной интенсивности и дадут, вследствие синхронического движения с зеркалами на отправляющей станции (А) изображение (G1)». И далее:

«Для уничтожения светового последствия в селене Щепаник употребляет не селеновую пластинку, а селеновое кольцо (S), заключенное между круглыми металлическими пластинками (r и r1), на которые опираются проволоки (U и U1); вся эта система укреплена на валике (t), который приводится во вращательное движение посредством часового механизма.

Таким образом, всякий момент светлая точка падает на такое место селенового кольца, которое непосредственно перед тем еще не было освещено и, следовательно, свободно от светового последствия». Затем П. И. Бахметьев говорит следующее:

«Из этого описания не видно, однако, как может призма (р) отбрасывать именно столько света на первое зеркало (а1, сколько его упало в данный момент на селеновый приемник. В этом случае нам может помочь корреспондент «Нойе фрайе прессе», который имел разговор по поводу телектроскопа с Щепаником. Из этого разговора видно, что на получающей станции (АО находится постоянный источник света (вероятно, электрическая лампочка L), соединенный с постоянным источником электричества (который на чертеже патента почему-то не показан). Перед этой лампочкой находятся два экрана (на чертеже не видно), каждый из которых снабжен отверстием, и от лампы получается таким образом только пучок света. Эти отверстия суживаются или расширяются при помощи электрического приспособления, находящегося в соединении с селеновым приемником, и таким образом пропускают через себя столько света, сколько его падает на селеновый приемник станции (А); другими словами, чем сильнее ток, получаемый от первой станции, тем сильнее будет пропущенный через названные отверстия свет на второй станции (А1). Этот же свет отражается от двух плоских зеркал (a1 и а), находящихся под известным углом друг к другу. Если теперь оба плоских зеркала находятся как раз под тем же углом друг к другу, как и на отправляющей станции, то ясно, что отраженный луч на получающей станции упадет на экран, на котором должно получиться изображение под тем же углом, под которым луч находился и на отправляющей станции и падал затем на селеновый приемник.

Колебания зеркал происходят так быстро, что целое изображение разлагается, проводится по проволокам вдаль и проектируется на экране в течение 1/10 секунды; наш глаз сохраняет свои впечатления за это время, и потому мы увидим цельное изображение предмета с его движениями. Полученное таким образом изображение будет, однако, состоять только из одного цвета (цвет лампы).

Трудность воспроизведения цветов Щепаник решил следующим образом: известен факт, что если разграфить белую бумагу густыми желтыми линиями, а затем перпендикулярно к ним награфить линии красной краской, то глазу будет казаться, что бумага окрашена в оранжевый цвет. Этот факт и послужил Щепанику исходным пунктом.

Раньше было сказано, что лучи в первом аппарате (А), а также и во втором аппарате (A1) в различные моменты находятся под различными углами, но все-таки под одинаковыми в обоих аппаратах. В обоих аппаратах изобретатель укрепил две одинаковые призмы так, что все лучи проходят через эти призмы и должны в них преломляться. Вследствие этого получится не что иное, как только «фильтрация» изображения по отношению к своим цветам. Вследствие равенства углов, образуемых лучами с зеркалами, на одну и ту же точку в обоих аппаратах падает тот же цвет преломленного луча. Если должна быть воспроизведена оранжевая точка, то на селеновый приемник по одной линии будет действовать желтый цвет, а по следующей линии соседняя точка вследствие колебания зеркал будет действовать, как красный цвет. При воспроизведении соседние точки будут действовать вместе, как оранжевый цвет…»

Вот, в сущности, и все. Из описания видно, что конструкция аппарата продумана достаточно тщательно, а следовательно, аппарат мог быть изготовлен. Остается ответить на маленький вопрос: насколько практическая реализация соответствовала первоначальной идее; другими словами — насколько хорошо работал телектроскоп? Если «купцы» видели его и не купили, то он или не понравился им, или деловые люди не посчитали целесообразным вкладывать деньги в бесполезный для них, в сущности, предмет. Комитет Парижской выставки, организация достаточно в то время богатая, могла приобрести телектроскоп, дабы этой сенсацией привлечь широкие массы посетителей и получить таким образом некие дивиденды. Реклама есть реклама, каким бы способом она ни осуществлялась.

Итак, мы допускаем, что телектроскоп существовал. В таком случае, куда он девался?

Заглянем в историю.

В 1911 году мир взбудоражило новое сенсационное сообщение. На этот раз говорилось о передаче на расстояние однотонного изображения. Информация была опубликована в журнале «Вестник кинематографии», 1911, № 8 («Сенсационное изобретение»).

«Мы получили из Чикаго известие об открытии, которое обещает произвести оглушительный переворот в кинематографической области. Принадлежит оно немецкому рабочему-переселенцу. Это изобретение до такой степени разительно, что иностранный журнал, из которого мы берем эти сведения, не решился напечатать о нем сразу, без проверки. И напечатал лишь после того, как были получены самые категорические подтверждения из Чикаго

Дело идет ни более ни менее как о кинематографии отдаленных сцен беспроволочным путем. Определение довольно грузное, но исчерпывающее.

Изобретатель — берлинец, по фамилии Шульц. Родился он в Кельне. Раньше был проявителем фильмов на большой фабрике; затем его потянуло в даль за счастьем, и он отправился в страну неограниченных возможностей. Одна из таких возможностей теперь осуществлена благодаря его стараниям.

Приводим в последовательном порядке телеграммы, полученные журналом:

«Чикаго. 27 марта. Опыты Шульца по беспроволочной кинематографии отдаленных сцен дали блестящие результаты. С помощью его изобретения из Канады в Чикаго была передана картина, изображающая охоту на тюленей. Точно так же был получен снимок со сражения на мексиканской границе; Белый дом в Вашингтоне вышел особенно отчетливо».

«Париж. 27 марта. Изобретение Шульца вызвало страшный переполох в кругу здешних фабрикантов».

«Турин. 27 марта. В Италии паника. Актеры и актрисы блуждают как безумные по улицам, поднимают руки к небу и восклицают: «Но мы не желаем играть для американских шульцев!»

«Берлин. В Берлине все спокойно. Все лица относятся с величайшим хладнокровием к открытию своего соотечественника».

Несомненно, что все фабрики лент в мире должны будут закрыться, как только в Америке возникнет общество для эксплуатации нового изобретения.

В самую последнюю минуту мы получили сведения, что аппарат Шульца может быть приспособлен во всяком театре, рассчитанном не менее чем на сто зрителей, темнота для получения картин на картине необязательна, они могут получаться и на полном дневном свету».

Интересны в данной связи сообщения из Парижа и Турина. Переполох в кругу фабрикантов! Немудрено, что сообщения об аппаратах, не нуждающихся в кинопленке, отменяющих бурно развивающийся кинематограф, приносящий фантастические барыши кинофабрикантам и владельцам кинозалов, должны были представлять опасность для разного рода дельцов, подвизающихся в зрелищном бизнесе и совершенно не заботящихся о техническом прогрессе.

Щепаник и Шульц канули в неизвестность. И можно со всей ответственностью предположить, что и они сами, и их изобретения были подвергнуты забвению насильно, дабы не вносить сумятицу в «спокойный» мир бизнеса.

Журнал «Техника молодёжи» 1980 год №9

Источник