На каком языке говорили в средневековой Швеции?

МАВРО ОРБИНИ
Москва 2010
Перевод с итальянского Юрия Куприков
Мавро Орбини
ОбЗ Славянское царство — М.: ЗАО «ОЛМА Медиа Групп», 2010. —
528 с.
ISBN 978-5-373-02871-4
Книга католического священника Мавро Орбини «Славянское царство», явля-ющаяся по сути ПЕРВОЙ историей всех славянских народов, может вполне пре¬тендовать на звание самой сенсационной книги века.
Впервые она была издана в 1601 году в Италии, и сразу же последовала череда скандалов, связанных с ней. Против книги ополчилась традиционная история, а следом за нею — католическая церковь. Издание немедленно было занесено в Ин¬декс запрещенных книг и чудом избежало уничтожения.
В 1722 году по личному указанию Петра I часть этой книги была переведена на русский язык, а сейчас мы представляем полную версию, переведенную с итальян¬ского языка.
Громкие заявления Мавро Орбини, разнесшие в пух и прах традиционную исто¬рию средних веков, и сегодня продолжают шокировать видавших виды историков.

Впервые вниманию отечественного читателя предлагается полный пере¬вод на русский язык труда «далматского Фукидида» Мавро Орбини (1563(?)—1610) «Славянское царство», открывшего собой, по словам Фран¬ка Волльмана, эпоху «гуманистически-барочного славяноведения».
Уроженец Дубровника Орбини, в 15 лет надевший рясу бенедиктинско¬го монаха, вырос в атмосфере высоких духовных устремлений и стойких книжных традиций, присущих ордену бенедиктинцев. Как сказано в одной из хранящихся в Дубровнике рукописей XVIII века, «братья любили и чтили его за мудрость и усердие, за добрый нрав и любовь, за собранность и са¬модисциплину» .
Частый гость литературного салона «дубровницкой Аспазии» Цветы Зу-зорич, объединявшего дипломатов, философов, историков, комедиографов и поэтов, многие из которых оставили заметный след в истории дубровницкой культуры, он жил всеми интересами современного ему общества.
Одной из актуальных тем того времени было плачевное положение сла¬вянства, немалая часть которого оказалась в рабстве у других народов и утратила свою политическую самобытность. В начале XV века одними из первых прежнее величие славян восславили Винко Прибоевич и Лудовик Цриевич-Туберон. Вслед за ними в других странах стали появляться трак¬таты по истории чехов, поляков, русских. Другой знаменитый участник кружка Зузорич, поэт Дидак Пирр — Исайя Коэн, португальский еврей, после долгих скитаний по Европе и Азии нашедший убежище в Дубровни¬ке — привлек внимание Орбини к судьбе еврейского народа, на протяжении тысячелетнего преследования черпающего силу и гордость из своей исто¬рии, увековеченной в книгах.
Следуя велению сердца, Орбини решил принять вызов времени и посвя¬тил свою жизнь созданию энциклопедии всего славянского рода, где по об¬разцу «классических» народов были бы описаны его происхождение, под¬виги и истории правящих династий, объединенные общей идеей гордости за свое славянское происхождение. Он перерыл все доступные ему монастыр¬ские и личные библиотеки, обнаружив немалое количество материалов для своего труда. Большим подспорьем в работе оказались архивы итальянских библиотек, в частности, знаменитой библиотеки герцога Урбинского, одно¬го из величайших книжных собраний своего времени. Там в специально построенном здании в идеальном порядке хранилось более шестисот латин¬ских, ста шестидесяти греческих и восьмидесяти еврейских кодексов, со¬бранных в конце XV века основателем библиотеки герцогом Федериго дей Монтефельтро, наряду с позднейшими поступлениями и редчайшими пе¬чатными изданиями, пополнившими ее фонды за последующее столетие. К сожалению, через полвека после смерти Орбини для Италии настали тя¬желые времена, и уникальное собрание с большими потерями перекочевало в Ватикан.
Поездка Орбини в Италию была щедро оплачена знаменитым мецена¬том, дубровницким изгнанником Марином Бобальевичем, чья судьба тесно связана с созданием книги. В пеструю ткань славянской истории Орбини была вплетена история рода Бобальевичей и Рагузы (Дубровника). Из¬данный на итальянском труд был предназначен, в первую очередь, для ита¬льянских вельмож, знакомых с перипетиями жизни Бобальевича, дабы, заняв, благодаря его авторитету, достойное место на книжных полках итальянских собраний, реабилитировать славян в глазах образованной Ев¬ропы, а наряду с этим и самого Бобальевича в глазах Дубровницкого сена¬та. Эта реабилитации славян под знаменем «иллирийской идеи» имела и вполне конкретный политический смысл: папа Климент VIII готовил военный союз против Османской империи, имевший целью освобождение Бал¬кан. Одним из опорных пунктов военных действий, планировавшихся на 1595 год, был Дубровник, располагавший мощнейшим флотом. В надежде на успех оживились потомки древних родов, вновь пошли в дело старинные гербы. Однако планам этим не суждено было осуществиться…
Усердие Орбини обернулось против него. Стремясь не упустить ни од¬ного ценного упоминания о славянах, он включил в свой труд прямые и кос¬венные цитаты более чем из трехсот тридцати произведений (более 280 из них перечислены в предваряющем его труд списке, помимо которого упо¬минаются еще около 50). В их число попали и труды авторов, примкнувших к Реформации. В эпоху усиления католической реакции возмездие не зас¬тавило себя долго ждать. Через два года после своего выхода в свет «Сла¬вянское царство» оказалось в Индексе запрещенных книг и надолго выпа¬ло из поля зрения образованной Европы.
Однако, воистину, habent sua fata libelli! Через сто с лишним лет после выхода труда Орбини дубровницкий дипломат на русской службе Савва Рагузинский-Владиславич (тот самый, что привез в 1705 году из Стамбула купленного для Петра арапчонка Ибрагима) преподнес экземпляр «Сла¬вянского царства» Петру I. В 1722 году по повелению самодержца книга в сильно сокращенном переводе Саввы была издана в Петербурге. Преди¬словие к ней написал ученейший соратник Петра Феофан Прокопович. Рус¬ский язык перевода Саввы оставлял желать лучшего, да и в древней исто¬рии и словесности он не был искушен. Между тем книга получила стреми¬тельное распространение на Балканах и там, даже светя отраженным све¬том, обрела новую жизнь, согрев сердца немалого числа благодарных сла¬вян. Образованные сербы проделывали длинный путь, чтобы ознакомить¬ся с ее содержанием, и хранили ее списки как святыню. Обнаружив экзем¬пляр петровского издания в архиепископской библиотеке в Сремски-Кар-ловцах, афонский иеромонах св. Паисий Хилендарский, певец болгарского национального возрождения, написал на ее основе свою знаменитую «Сла¬вяно-болгарскую историю». Использовал перевод Орбини в работе над сво¬ей «Историей Российской» и Василий Татищев.

В более позднее время, включая и наше недавнее прошлое, труд Орбини практически игнорировался отечественными историками. Редкие упомина¬ния о нем сопровождались высокомерными отзывами, обнаруживавшими поверхностное знакомство их авторов, в лучшем случае, с переводом пет¬ровского времени. Уважительное отношение к Орбини истинных знатоков предмета, таких как И. Н. Голенищев-Кутузов, оставалось в тени.
Помимо огромного числа литературных сведений о славянах, почерпну¬тых зачастую у малоизвестных или вовсе утраченных ныне авторов, труд Орбини содержит немало «жемчужин». Пытливый читатель найдет в нем и очерк истории славянской письменности, и словарь вандалов, и привиле¬гию Александра Великого славянам, и одну из первых публикаций «Барс¬кого родослова» XII века, известного в нашей литературе под названием «Летописи попа Дуклянина», и первое в европейской литературе изложе¬ние болгарской истории…
В диссонанс с устойчивым интересом к труду далматского историка со стороны сербов, хорватов и болгар, особенно оживившимся в последнее время, многолетнее безразличие отечественных историков представляется одной из загадок — гордиевых узлов — нашей современной культуры. Дан¬ное издание призвано его разрубить.

Перевод выполнен с перепечатки издания 1601 года, осуществленной в Пезаро в 1606 году в обход цензурных препон под новым названием «Про¬исхождение славян и распространение их господства». Экземпляр этого издания хранится в Отделе редких книг Российской государственной биб¬лиотеки. Все латинские надписи и стихи переведены мной, отрывки из Ови¬дия даны в переводе А. Парина.

Куприков Юрий, Москва, 6 сентября 2009 года

МНОГОУВАЖАЕМОМУ ГОСПОДИНУ МАРИНУ АНДРЕЕВИЧУ БОБАЛЬЕВИЧУ

Мои досточтимый господин!
Написав эту историю славян по распоряжению Вашего Свя¬тейшества, будучи щедро снабжен Вами всем необходимым для доведения ее до конца, теперь, когда мне надлежит выпустить
ее в свет, я полагаю своим долгом посвятить ее Вам, как потому, что она, можно сказать, и есть ваша, так и для того, чтобы она могла опереться на авторитет человека, лучше которого и пожелать нельзя, и по благородству крови, и по остальным присущим Вам достоинствам, и по достоинствам Ваших предков. В самом деле, если мы вспомним происхождение и исто¬рию рода Бобальевичей, то окажется, что род этот в те времена, когда гота¬ми был разрушен Эпидавр, и на его месте стал возводиться город Рагуза, прибыл в числе первых основателей города в год от Рождества Господня 260-й и заложил его, и с тех пор всегда вплоть до наших дней непрерывно обладал высшими достоинствами, был богат и изобиловал мужами, посвя¬щавшими себя служению общественному благу, рожденными в законном браке, нобилями как по отцовской, так и по материнской линии, в соответ¬ствии с древнейшими законами родины, навечно вместе со всеми потомка¬ми лишающими права занимать муниципальные должности тех нобилей Го¬рода, которые породнятся с кем-либо, кто не является нобилями этого Го¬рода. Посему Ваше Святейшество, будучи потомком по непрерывной ли¬нии упомянутых прародителей на протяжении более чем тысячи трехсот лет, безусловно являет пример редчайшей чистоты благородства и древнейшего происхождения. Хотя некоторые и пишут, что род этот происходит от Фа-биев, столь влиятельного и знаменитого некогда рода в Риме, мы, однако, оставим это мнение в стороне, поскольку по причине глубокой древности нет оснований принимать его за достоверное. Без сомнения мы можем ут¬верждать, что вышел он из Эпидавра, римской колонии в Иллирии, в свое время благороднейшего и древнейшего города, и породил (подобно плодо¬витому растению, перенесенному в более благоприятные условия) множе¬ство выдающихся мужей, послуживших пользе и славе своей родины на различных поприщах. Они сражались за нее в войнах на море и на суше, воевали на стороне ее друзей и союзников, так что последние не раз одер¬живали победы и утверждали свою власть и господство благодаря искусст¬ву и доблести полководцев из рода Бобальевичей, которые как новые Фа-бии отстояли пределы родины, отбросив и рассеяв несметные полчища сви¬репых врагов, казавшихся непобедимыми. Будучи же использованы в по-
10

сольствах и переговорах, своей мудростью и умением они добивались того, что именно их доверители возводились в королевское достоинство. Да и сами короли благодаря их расторопности и верности спасали и свою жизнь, и власть. Не только дома, но и вне его служили делом и советом своей Рес¬публике мужи из этого доблестного и счастливого рода. Особенно же, ког¬да, соперничая в славе с Брутом и Дионом, они освободили ее от тирании, вернув ей исконное достоинство и свободу. Другие же пошли дальше: най¬дя поле военной и гражданской деятельности слишком ограниченным для своих способностей, они преуспели в религии и послужили образцом свято¬сти жизни. Одни из них, посвятив себя созерцательной жизни и изучению священных письмен, перевели с греческого языка на латынь труды Святого Василия, одного из величайших светочей Католической Церкви; другие, оставив удобства собственного дома, посвятили себя монашеской жизни и извлекли из этого немалую пользу: достигнув великой высоты духа, они были удостоены (как это не раз обнаруживалось) дара пророчества. Одна¬ко я слишком бы растянул свое изложение, если бы попытался упомянуть обо всем, что имеет отношение к этой обширной теме. Да и труд этот был бы в значительной мере излишним, поскольку речь об этом будет идти в соответствующих местах этой истории. Скажу лишь о том, что и Вы, Ваше Святейшество, не пожелали ни в чем уступить своим добродетельным пред¬кам. Оставшись в самом цветущем возрасте наследником огромного состо¬яния, когда-либо выпадавшего на долю рагузинского дворянина, Вы явили редкий пример того, как шестнадцатилетний юноша, красивый и величе¬ственный, располагающий такими огромными средствами перед лицом всех наслаждений, которые сулят Флоренция, Неаполь и Венеция и которые служат величайшими соблазнами свернуть с прямого пути, сумел повести себя во всех отношениях скромно, разумно и умеренно. Память о Ваших прошлых заслугах и очевидность заслуг настоящих побуждают Ваших доб¬рожелателей и вынуждают, если таковые имеются, Ваших недоброжелате¬лей воздавать хвалу и честь Вашим добродетелям, которые в более зрелом возрасте воплотились в дела, исполненные значительности, мудрости, щед¬рости и благотворительности в отношении любителей благородных наук.

11

Ярким свидетельством этому может служить множество книг, изданных в упомянутых городах, а также в Пезаро и Рагузе, с посвящением Вашему имени. Однако одно Ваше деяние, превосходящее все остальные, заслужи¬вает не столько похвалы, сколько восхищения, и является ярчайшим свиде¬тельством проявленной Вами любви к родине. Когда в 1588 году Вы, тяже¬ло заболев, со всей нежностью человеческого сердца и всей открытостью мужской и христианской души приняли известие о смерти Вашего брата господина Юния (да пребудет он на Небесах), наследником которого Вы являлись, и пронеслась молва, что такая участь постигла другого Вашего брата господина Михаила во Флоренции, не имея надежды на выздоровле¬ние (какового мнения были и врачи), Вы составили завещание, сделав на¬следником всего Вашего имущества Рагузинскую Республику. В числе про¬чих неисчислимых благотворительных распоряжений Вы повелели учредить Иезуитский колледж, зная, какую пользу это может принести молодежи и всему Городу. Вы распорядились также о сооружении домов и монастырей для дворянок, бесприданниц и женщин, желающих изменить свое недо¬стойное поведение, ассигновав этим заведениям значительную ренту, дабы принять наибольшее число желающих. Позаботились Вы и о приданом, ко¬торым следовало наделять каждый год некоторых из них, чтобы они могли выйти замуж. Не забыли Вы и о пособиях для молодых нобилей, имеющих в них нужду, для изучения юриспруденции, философии, медицины и теоло¬гии, а также о пособиях тем, кто уже получил звание доктора, для поддер¬жания приобретенного звания. Позаботились Вы и об ассигновании на по¬собия для тех, кто пожелал бы заниматься живописью, ваянием и зодче¬ством, добавив к этому множество других распоряжений по человеколю¬бию и величию Вашего духа. И позднее, в 1594 году, когда Рагуза пребы¬вала в ожидании нападения флота под началом Чикалы, Вы показали, что в Вас не охладела любовь к родине, великодушно предоставив в ее распоря¬жение все свое имущество и себя лично. Сенат, нобилитет, Город и Госу¬дарство восприняли это предложение с такой любовью и благодарностью, которого только и достойна столь доброжелательная и заботящаяся об их благе душа. Многое из упомянутого я мог бы опустить, как опустил другие

12

Ваши деяния, если бы в силу известных драматических причин они не стали бы так широко известны. Да и для Вашей скромности, вероятно, было бы неприятно слышать очередное о них упоминание. Однако, скрыв это, я за¬служил бы упрек в злонамеренности или, по крайней мере, в неблагодарно¬сти и небрежении общественной пользой. Из всего сказанного становится ясно, что в силу изложенных выше причин, а также причин, о которых я намеренно умалчиваю, труд сей не мог найти иного прибежища, кроме как в тени Вашего Святейшества, которому, я надеюсь, он будет дорог как тем, что в нем содержится, так и обстоятельствами своего появления под влия¬нием того авторитета, который Вы навсегда сохраните в моем сердце. На¬деюсь, что Вы по своей доброте сердечной простите его неисчислимые не¬совершенства и в стиле, и в искусстве. Одно только могу утверждать с твер¬дой уверенностью: ко всему, что касается истины, я приложил столько тща¬ния и усердия, насколько был способен. Посему молю Ваше Святейшество снисходительно принять мои заверения в искренней Вам преданности. Молю Его Божественное Величество о каждодневном Вам благоприятствовании и даровании мне милости проявить то уважение, которое я к Вам питаю. Лобызаю Ваши руки.
Пезаро, первое марта 1601 года. Ваш преданный и признательный слуга
дон Мавро Орбини

ОБРАЩЕНИЕ ДОНА МАВРО ОРБИНИ К ЧИТАТЕЛЯМ

ет ничего удивительного (мои благосклонные читатели), что ела-Jj) вянское племя, ошибочно называемое ныне склавонским, не пользуется у историков той славой, которую по праву должно бы иметь, и его достойные деяния и славные походы сокрыты плотным туманом и почти погребены в вечной ночи забвения. Имея в избытке мужей воинственных и доблестных, не нашлось у него му¬жей ученых и образованных, которые своими писаниями обессмертили бы его имя. Другие племена, намного уступающие ему в своем величии, лишь потому пользуются ныне такой известностью, что имели ученых мужей, про¬славивших их своими писаниями. Евреи (начнем с них) имели Филона, Еге-сиппа и Иосифа — весьма известных историков, посредством которых они обессмертили свое имя. И это могли бы сделать и многие ученейшие гре¬ческие мужи, если бы было дозволено посторонним раскрывать и разгла¬шать тайные мистерии Истины, как пишет Лактанций в 11-й главе 4-й кни¬ги «Божественных установлений». В самом деле, когда Феопомп пожелал вставить с свою историю тайные мистерии евреев, то утратил зрение и (со¬гласно другим) страдал от лихорадки на протяжении сорока дней, пока не получил предупреждение во сне и не отказался от своей затеи, как свиде¬тельствует Деметрий Птолемею. Трагический поэт Феодат, упомянув ев¬реев, ослеп, но, осознав свою ошибку, прозрел, как пишет Евсевий в «Хро¬нике». Греческая история была описана бесчисленным множеством авто¬ров, среди которых Анаксимандр Милетский, Гекатей Милетский, Демок-

14

рит, Евдокс, Дикеарх, Эфор, Эратосфен, Полибий и Посидоний. Исто¬рию римлян и всей Италии описывали Аристид Милетский, Феотим, Кли-тоним, Неарх, Феофил, Дорофей, Аристокл и Хрисипп. Фиванцы были прославлены Ктесифоном, Досифеем и Феофилом. Тускуланцы — Сосист-ратом. Об Аркадии писал Демарат. О Беотии — Мерилл. Всех упомянутых историков Плутарх цитирует в «Параллельных жизнеописаниях». Гелла-ник, Ктесий Книдский, Мегасфен, Артемидор, Эфесий, Каллисфен, пи¬савший во времена Феопомпа, и многие другие, которых цитируют Стра-бон, Полибий, Солин и другие, писали об истории Индии, Персии, Египта и многих других земель. У галлов был свой историк Диафор, у Фракии — Сократ, у Ливии — Гесионакс. Феокал Гунибальд в своих более чем трид¬цати книгах, Вастальд, Хелигаст, Аребальд, Ритимер, Ветан, Дорак, Ка-радак и Рутвик прославили племя франков, ныне называемых французами. Таким образом, все упомянутые выше племена стали пользоваться почетом в мире благодаря тому, что, как мы уже говорили, нашлись образованные мужи, не пожалевшие своих сил для описания их деяний. Одному славян¬скому племени с этим не повезло. С самого своего начала оно постоянно вело войны, совершая деяния, достойные вечной памяти, нисколько не за¬ботясь при этом о том, чтобы кто-либо запечатлел их на бумаге. Немногие историки упоминают о славянах, да и упоминания эти в большей степени связаны с войнами, которые те вели с другими народами, чем с намерением хоть как-то прославить это племя. Славяне воевали почти со всеми племе¬нами мира, нападали на Персию, правили Азией и Африкой, сражались с египтянами и Александром Великим, покорили Грецию, Македонию и Ил¬лирию, заняли Моравию, Силезию, Чехию, Польшу и побережье Балтий¬ского моря. Вторглись в Италию, где в течение длительного времени всту¬пали в стычки с римлянами, иногда терпя поражения, иногда мстя им боль¬шими жертвами с их стороны, иногда заканчивая бой с равным преимуще¬ством. Покорив в конце концов Римскую империю, они заняли многие из ее провинций, разрушили город Рим, сделав римских императоров своими данниками, чего не смогло совершить ни одно другое племя в мире. Они овладели Франкией, основывали королевства в Испании, и от их крови ве-
15

дут свое происхождение благороднейшие роды. Однако римские историки не так щедры на похвалы в адрес варваров, как они их называют, чем в адрес своих. Поэтому я, следуя чувству долга, который испытываю к свое¬му славянскому племени, с готовностью перенес тяготы этого труда, чтобы показать ее происхождение и распространение господства; собрал вместе разрозненные упоминания о ней у различных авторов, дабы всякий мог лег¬ко убедиться в том, каким славным и знаменитым всегда было это племя. Племя, из которого вышли в древности многие могущественные народы, такие как славяне вандалы, бургунды, готы, остготы, вестготы, гепиды, геты, аланы, верлы, или герулы, авары, скирры, гирры, меланхлены, бастарны, певкины, даки, шведы, норманны, фенны, или финны, укры, или ункраны, маркоманы, квады, фракийцы и иллирийцы. Были также и венеды, или ге-неты, занявшие побережье Балтийского моря, и делившиеся на многие пле¬мена, а именно на поморян, вильцев, ран, варнавов, бодричей, полабов, ваг-ров, глинян, доленчан, ратарей, или рядуров, черезпенян, хижан, герулов, или гельвельдов, любушан, вилинов, стодорян, брежан и многих других, о которых можно прочесть у пресвитера Гельмольда. Все они были одного и того же славянского племени, как будет видно из дальнейшего. Чтобы до¬вести свой труд до большего совершенства, я не пренебрег ничем: несколь¬ко раз объехал Италию с целью просмотра библиотек в поисках необходи¬мых книг, большинство из которых я обнаружил в Пезаро в библиотеке светлейшего синьора герцога Урбинского. Эта библиотека, по моему мне¬нию, самая обширная и самая красивая из всех библиотек, при этом содер¬жится и сохраняется упомянутым государем с величайшей заботой и стара¬нием. Этот государь по изысканности знаний в различных областях науки, по опытности в военном деле, по рассудительности, по познаниям в рели¬гии и другим своим бесчисленным достоинствам, украшающим его, стоит гораздо выше величия собственной судьбы. Итак, собрав воедино все са¬мое важное, что было рассеяно по разным книгам, я захотел опубликовать все эти сведения во славу всех славян, которых прошу благосклонно при¬нять плоды моих трудов как память и свидетельство величия своих пред¬ков, как ясный знак их доблести и, наконец, как собственное достояние.

16

И если кто-либо станет хулить мой труд со злобой и неприязнью, их долг рассудительно защищать его, сохранять и уважать. Те же, кому труд мой покажется неполным, пусть вспомнят о том, что к тем, кто первым брался писать на какую-либо тему или сюжет, рассудительные люди всегда прояв¬ляли сочувствие и снисхождение. Быть может, придет кто-нибудь еще (ведь легко дополнить уже найденное), кто, располагая более обширными сведе¬ниями и обладая большим красноречием, также напишет об этом. Пока же прошу вас с чистым сердцем принять, мои благосклонные читатели, мной вам теперь вручаемый дар.

УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ, ЦИТИРУЕМЫХ В ЭТОМ ТРУДЕ

Обращаю внимание читателя на то, что некоторые из перечисленных ав¬торов запрещены Святой Матерью Римской Церковью, на что рядом с их именем имеется указание.
Упомянутые авторы цитируются нами исключительно в связи с истори¬ческими обстоятельствами, о которых сообщают другие.

Abbate Tritemio Аббат Тритемий
Abbate Vrspargense Аббат Урсбергский
Ablabio Аблавий
Abraam Ortelio Абрахам Ортелий
Adameo Sassone, Адам Бременский
M. Adamo Адам Бременский
Agatia Smirneo Агафий Миринейский
Agostino Dottore Августин [Гиппонский], учитель Церкви
Agostino Morauo Августин Моравии
Aimone Monaco Аймоин Монах
Alberto Crantio Альберт Кранц
Alberto Stadense Альберт Штаденский
Alessandro Guaino Александр Гваньини
Alessandro Sculeto Александр Скультетус
Altamero Альтхамер
Ammiano Monaco Аймоин Монах
18

Andrea Angelo Durazzino Andrea Cornelio Andulfo Sagaco Annali di Frisia Annali di Olanda Annali di Rausa Annali di Russia Annali de’ Tutchi Annali di Venetia Annonio Monaco Antonio Bofinio Antonio Geufreo M. Antonio Sabellico Antonio Sconcovio Antonio Viperano Appiano Alessandrino Arnoldo Abbate Arpontaco Burdegalense Arriano di Nicomedia M. Aurelio Cassiodoro S. Aurelio Vittore
Паоло Анджело, [архиепископ] Драчский
Андреас Корнелиус
Ландульф Сагакс
Фризские летописи
Голландские летописи
Рагузинские летописи
Русские летописи
Турецкие летописи
Венецианские летописи
Аймоин Монах
Антонио Бонфини
Антуан Жоффруа
Маркантонио Сабеллико
Антон ван Схонховен
[Джованни] Антонио Виперано
Аппиан Александрийский
Аббат Арнольд [Любекский]
Арнольд Понтак Бордоский
Арриан из Никомидии
Магн Аврелий Кассиодор
Секст Аврелий Виктор

Baltasar Spalatino Beato Renano Beroso Caldeo Bernardo Giustiniano Bilibaldo Pirckiameno Bonifacio Simoneta Bulla d’oro Busbequio
Бальтасар Сплитский Беат Ренан Бероз Халдей Бернардо Джустиниани Виллибальд Пиркгеймер Бонифачо Симонетта Золотая булла Бусбекий

Calfurino Sura Кальпурний Сура
Callimaco appresso Plinio Каллимах, цитируется по Плинию
Carlo Sigonio Карло Сигонио
Carlo Vagriese Карл Вагрийский
Celio Donato Элий Донат
Cerilliano Цериллиан
Cesare Baronio Цезарь Бароний
M. Cicerone Марк Цицерон
Cornelio Tacito Корнелий Тацит
Costantino Porfirogenito Константин Порфирородный
Costantino Spandugino Феодор Спандун
Corrado Brugense Конрад из Брюгге
Corrado Peutingero Конрад Пейтингер
Crisippo Хрисипп
Cronaca de’ Frati Minoriti Францисканская хроника
Q. Curtio Квинт Курций
Christofano Varseuiccio Кшиштоф Варшевицкий
David Chitreo Давид Хитреус, запрещенный автор
Descrizione del mondo Описание мира
Diodoro Siculo Диодор Сицилийский
Diogene Laertio Диоген Лаэртский
Dione Niceo Дион [Кассий] Никейский
Dionisio Punico Дионисий Пунический
Dithmaro Mersapurgese Итмар Мерзебургский
Domenico Mario Nigro Доменико Мариа Негри
Egesippo Егесипп
Egidio Tschudio Эгидий Чуди
Eginharro Monaco Эйнгард Монах
Elio Cordo Элий Корд
Elio Spartiano Элий Спартиан
20

Emanuelo Manasse Epitoma di Strabone Erasmo Stella Eudocio Panegirista Eugippo Monaco Eusebio Eustachio Eutropio

Fabio Celeriano Farasmanno Creco Fascicolo de’ tempi Filippo Callimaco Filippo Lonicero Flauio Vopisco L. Floro Francesco Bisio Francesco Baldillo Francesco Irenico Francesco Serdonati

Gasparo Hedione Gasparo Peucero Gasparo Tigurino

Geremia Russo Gerrardo Rudingero Gioanni Aubano Gioanni Auentino Gioanni Battista Gioanni Botero Gioanni Cocleo
Константин Манассия Эпитома Страбона Эразм Стелла Эвдокий Панегирист Эвгиппий Монах Евсевий Евстахий Евтропий

Фабий Цериллиан Фарасман Грек Fasciculus temporum Филипп Каллимах
Филипп Лоницер, запрещенный автор
Флавий Вописк
Луций Флор
Франческо Бизио
Франческо Бальделли
Франциск Иреникус
Франческо Сердонати

Каспар Гедио, запрещенный автор Каспар Пейцер
Каспар [Мегандер] из Цюриха, запрещенный автор Еремей Русский Герхард Рудингер Иоганн Боемус
Иоганн Авентин, запрещенный автор Джованни Баттиста Джованни Ботеро Иоганн Коклеус

21

Gioanni Curopalato Иоанн Куропалат
Gianni Dubrauio Ян Дубравий
Gianni di Essendia Иоганн Эссенский
Gioanni Herburto Ян Хербурт
Gioanni Laziardo Иоганн Лациард
Gioanni Magno Gotho Иоанн Магнус Готландский
Gioanni Leunclauio Иоганн Леунклавий, запрещенный автор
Gioanni Nauclero Иоганн Науклер
Gioanni Villano Джованни Виллани
Gioanni Stadio Иоганн Стадий
Gioanni Goroppeio Иоганн Горопий [Бекан]
Gioanni Gobellino Иоганн Гобеллин
Gioanni Monaco Иоанн Монах
Gioanni di Thvuocz Янош Туроци
Gioanni Tigurino Иоганн Тигуринус
Gioanni Pineto Хуан де Пинеда
Giacomo Castaldo Джакомо Гастальди
Giacomo Meiero Яков Мейер
Giacomo Vifelingio Яков Вимпфелинг
Giacomo Spigelio Яков Спигелий
Giacomo Zieglero Яков Циглер, запрещенный автор
Giorgio Cedreno Георгий Кедрин
Giorgio Fabritio Георг Фабриций [из Хемница],
запрещенный автор
Giorgio Pachimero Георгий Пахимер
Giorgio Tirio Гийом Тирский
Giorgio Vverenhero Георг Вернер
Giornando Alano Иордан Алан
Girolamo Dottore Иероним [Стридонский], учитель Церкви
Girolamo Bardi Джироламо Барди
Girolamo Ruscelli Джироламо Рушелли
Guilio Faroldo Джулио Фарольди
22

Giustino Giunio Cordo Godifredo Monaco Gothfrido Viterbiense Gregorio Dottore Gulielmo Cantero Gulielmo Frisio Gunthero Poeta
Юстин
Юний Корд
Готфрид Монах
Готфрид Витербский
Григорий [Назианзин], учитель Церкви
Вильгельм Кантер
Гемма Фризиус
Гюнтер Поэт

Hartmanno Schedel Helmoldo Prete Henrico di Eruordia Hermanno Contratto Hermanno Hamelmanno Hermanno Schodel Herodiano
Herodoto Alicernaseo Huldrico Mutio Hunibaldo
Хартман Шедель Гельмольд Пресвитер Генрих Херфордский Герман Калека Герман Хамельманн Хартман Шедель Геродиан
Геродот Галикарнасский
Ульрих Муциус, запрещенный автор
Гунибальд

Ioachimo Cureo Isacio Tzetze Isidoro Hispalense Isigonio appresso Plinio
Иоахим Kypeyc
Исаак Цец
Исидор Севильский
Исигон, цитируется по Плинию

Kiriaco Spangebergio
Кириак Шпангенберг

Lamberto Schaffnaburgense Ламберт Герсфельдский

Laonico Calcondila Laurentio Suro Leonardo Aretino
[Ашаффенбургский]
Лаоник Халкокондил, запрещенный автор Лаврентий Сурий Леонардо Аретино

23

Libro delle cognizioni Libro delle parti di Pregadi di Rausa Lodovico Ceruino Lucano Lucio Faunno Lucio Floro Luigi Contarino Lupoldo Bambergio Luitprando Ticiniense

Marcellino Conte
Mariano Scoto
Marino Barletio
Marino Benchemio
F. Martino
Martino Abbate
Martino Cromero
Martino Vescovo Coscentino
Martino Segonio

Martino Vagneto Marziano Capella Matthia Meccouita Mazochio Metello Tigurino Metodio Historico Michel Riccio Michel Salonitano Modesto
Liber cognitorum
Реестр актов совета прегадов Рагузы

Лудовик Цриевич-Туберон Лукан
Лучо Фауно
Луций Флор
Луиджи Контарини
Лупольд, епископ Бамбергский
Луитпранд Кремонский

Марцеллин Комит
Мариан Скот
Марин Барлеций
Марин Бенхемий
Ф. Мартин
Мартин Аббат
Марцин Кромер
Мартин, епископ Гнезненский
Мартино Сегоно из Новобрдо,
епископ Улцинский
Мартин Вагнет
Марциан Капелла
Мацей Меховский
[Джакомо] Мадзоки
Метелл из Тегернзее
Мефодий Историк
Микеле Риччо
Михайло Салонский
Модест

24

Nazario Mamertino Назарий Мамертин
Niceforo Gregora Никифор Григора
Niceta Coniato Никита Хониат
G. Nicolo Doglioni Джованни Николо Дольони
Nicolo Marscalco Николаус Маршалк
Nicolo Stobeo Стобей
Olao Magno Олаф Магнус
Onesimo Онезим
Origine de’ Gothi Origo Gothorum
Ottone Frigigense Оттон Фрейзингенский
P. Ouidio Nasone Публий Овидий Назон
Paolo Barnefrido Павел Варнефрид
Paolo Diacono Павел Диакон
Paolo Emilio Паоло Эмилио из Вероны
Paolo Niuemontano Пауль из Шнееберга
Paolo Giouio Павел Иовий
Paolo Langio Пауль Ланге Цигнеус
Paolo Orosio Павел Орозий
Paolo Paruta Паоло Парута
Paolo Scaligero Павел Скалич
Petancio Петанчич
Pier Francesco Giambulari Пьерфранческо Джамбулари
Pietro Artopeo Петер Артопеус, запрещенный автор
Pietro Bellonio Пьер Белон
Pietro Bizaro Пьетро Биццари
Pietro de Castro Pere Петр из Кастро Пере
Pietro Crusber Петр Крусбер
Pietro Echilino Петр Эквилийский
Pietro Giustiniano Пьетро Джустиниани
Pietro Liuio Пьетро Аивио
25

P. Piteo Пьер Питу
Pio Secondo [папа] Пий II
Plinio Плиний [Старший]
Plutarco Плутарх
Polibio Полибий
Porfirio Порфирий
Pomponio Leto Помпоний Лет
Privilegi di Cataro Привилегии Котора
Procopio di Cesarea Прокопий Кесарийский
Prospero Aquitano Проспер Аквитанский
Rafaelo Volaterano Рафаэль из Вольтерры
Reginone Abbate Регино Аббат
Registro delle Cronache Registrum cronicarum
Reinnero Reinecio Рейнерий Рейнекций, запрещенный автор
Ricardo Bartolino Риккардо Бартолини
Rinaldo Britanno Ринальд Британский
Roberto Gaguino Робер Гаген
Roberto Valturio Роберто Вальтурио
Sassone Grammatico Саксон Грамматик
Sebastian Munstero Себастьян Мюнстер, запрещенный автор
Scolastico Smirneo Схоластик Миринейский
Scipione Ammirato Шипионе Аммирато
Seruio Сервий
Sidonio Apollinaro Сидоний Аполлинарий
Sigiberto Gemblacese Сигиберт из Жамблу
Sigismondo Herbersteino Сигизмунд Герберштейн
Silberto Genebrardo Жильбер Женебрар
Socrate Historico Сократ Историк
Solino Солин
Sozimeno Созомен
26

Specchio de’ Sassoni Саксонское зерцало
С. Statio Poeta Цецилий Стаций Поэт
Stefano Bizantino Стефан Византийский
Strabone Страбон
Suffrido Pietro Misnense Суффрид Петри
Suida Свида
Soplimento di Eutropio Добавление к Евтропию
Suetonio Tranquillo Светоний Транквилл
Suffrido Misnense Суффрид Петри
Symmaco Симмах
Teoderico Феодорит [епископ Тирский]
Teodoro Spandugino Феодор Спандун
Teopompo Chio Феопомп Хиосский
Teodolo Фома Магистр
Tito Liuio Тит Ливии
Tolomeo Alessandrino Птолемей Александрийский
Toma Ebendorfio Томас Эбендорфер
Trebellio Pollione Требеллий Поллион
Trogo Pompeo Помпей Трог
Tugenone Patauino Тагено из Пассау
Valerio Massimo Валерий Максим
M. Varone Марк Варрон
F. Vegetio Флавий Вегеций
G. Velleio Paterculo Гай Веллей Патеркул
Vencesaluo Boemo Венцеслав Богемский
Vernero Rotenuick Вернер Ролевинк
Vettore Vticense Виктор Витенский
Vgo Fuluonio Уго Фульвонио
Vitichindo Olandese Видукинд Голланский
Vitichindo Sassone Видукинд Корвейский
27

Vitichindo Vagriese Vnefrido Inglese Vuolgfango Lazzio Vuolgfango Olandese

Zacaria Lilio
Zonara
Zosino

Видукинд Вагрийский Винфрид Английский Вольфганг Лациус Вольфганг Голландский

Заккариа Лилио [Иоанн] Зонара Зосим

ОПИСАНИЕ СКАНДИНАВИИ, КОТОРАЯ БЫЛА ДРЕВНЕЙ РОДИНОЙ СЛАВЯН

оскольку почти все авторы, блаженное перо которых донесло до потомков историю славянского племени, утверждают и зак¬лючают, что славяне вышли из Скандинавии, я решил в начале своего труда дать краткое описание ее местоположения, дабы те, кто есть сегодня этого племени, особенно жители Далмации и Иллирии, знали, из какой части света вышли их предки.
Итак, Скандинавия, называемая многими Сканзой, другими Скондани-ей, а некоторыми Скандией, Скондией или Скандизоной, расположена на севере. Древним латинянам и грекам она была почти не знакома, и по их общему мнению там находилась Холодная зона земли, покрытая вечными снегами и лишенная какой-либо живности. Немногие о ней упоминают: не¬которые помещали в тех областях блаженные земли и людей, живущих дол¬гую жизнь, справедливейших из смертных; другие полагали, что она явля¬ется большим островом. Плиний в 4-й книге, упоминая острова Балтийско¬го моря, пишет о ней так: «Из них Скандинавия — остров знатнейший и несравненной величины». Солин в 32-й главе «Собрания достопамятных сведений» пишет: «Скандинавия — это самый большой из всех островов Германии, и нет там ничего достопамятного, за исключением самого остро¬ва». Позднее стало ясно, что она не остров, а очень большой полуостров, который Иордан Алан за его величину называет другим миром, кузницей
29

народов и чревом племен. Длина его с юга на север составляет примерно 1800 миль, ширина же немного меньше половины. Омывается он со всех сторон Балтийским морем, называемым, как пишет Тацит Альтхамер, раз¬личными именами, а именно Германским, Свевским, Британским, Балтий¬ским, Варварским, Померанским, Арктическим, или Борейским, Север¬ным, Ледовитым, Коданским, Венедским; за исключением восточной сто¬роны, где почти у крайних пределов Севера живут скрифинны и карелы у московитских пределов, как показано Олафом Магнусом на его карте. По мнению ученых мужей, это и есть знаменитый Туле. Их основания и дово¬ды следующие: согласно Меле Туле лежит против Нижней Германии; Пто¬лемей помещает его на семьдесят третьем градусе широты и двадцать шес¬том долготы; Прокопий пишет, что на нем живут тринадцать племен, уп¬равляемых таким же числом королей, и что он в десять раз больше Брита¬нии; Стефан Византийский называет его большим и помещает там скрифи-цианские народы, называемые ныне скрифиннами; Исаак Цец, коммента¬тор Ликофрона, говорит, что Туле находится на востоке от Британии. Все сказанное подходит Скандии, и ничему другому. Добавим к этому, что одна из частей Скандии до сих пор носит имя Туле Марк. Омывающее его Бал¬тийское море не имеет ни приливов, ни отливов, однако оно очень бурное и опасное. Когда течение, гонимое ветрами, идет с севера, вода делается на¬столько пресной, что моряки готовят на ней пищу. Происходит это по при¬чине впадающих в него рек и озер. Когда течение идет с запада, происходит обратное. Зимой оно замерзает в такой степени, что по нему можно пере¬двигаться в повозках, которые местные народы называют Sleiten (санями). Иной раз и целые полчища проходят пешком с континентальной части Скан¬динавии на острова. Скандинавия, как пишет Яков Циглер, отбросив все остальные названия, удержала за собой имя Скондия, что означает «прият¬ность», то есть красота. Поскольку ни по мягкости климата, ни по плодо¬родности почвы, ни по удобству портов и торжищ, ни по морским богат¬ствам, ни по обилию рыбы для лова в озерах и реках и благородного зверя для охоты, ни по неисчерпаемому богатству месторождений золота, сереб¬ра, меди и свинца, ни по множеству городов и гражданских установлений

30

не уступит она ни одному богатому краю. Отсюда (как пишет Солин в 25-й главе, посвященной описанию северных народов) имели обыкновение посылать начатки плодов Аполлону Делийскому, снаряжая для этого бла¬гонравных девственниц. Но поскольку из-за коварства чужестранцев девы эти возвращались обратно не невинными, то это поклонение, ранее практи¬ковавшееся далеко от дома, было немедленно ограничено пределами Скан¬динавии. Ныне Скандинавия включает в себя три королевства, а именно Норвегию, Швецию и Готию, а также часть Датского королевства и дру¬гие провинции, такие как Ботния, Финмарк, Лапландия и Финляндия, ко¬торая, как пишет Мюнстер в 4-й книге своей «Космографии», была в про¬шлом населена славянским племенем, имела его язык и во время господства московитов приняла греческий обряд. Есть много и других провинций в Скандинавии, из которой, как будет показано в дальнейшем, вышли славя¬не со многими другими могущественными племенами, покорившими впос¬ледствии Аз

по поводу империи и восцарения Петра (Романовых), с моей точки зрения Империя посылала часть своих подданных на восстановление законного правления на Руси (в Московии): поляков вначале, как можно поверить, что беглому монаху (православному) дадут войска королевские и дворяне пойдут под рукой беглого Гришки войной на часть Империи?
Турки прошли всю Европу и загнали Петрушу так, что заставили «срыть» Санкт-Петербург, а оставшаяся часть города , что находилась там, где сейчас город — пришел в запустение… и лишь намного позже начали строиться

Свеи — так же точно, по команде Империи шли не войной, а восстановление Кона…, Пушкин написав свою поэму в дальнейшем став камер-юнкером историком Его Величества пришёл в ужас и писал даже где-то, о том, что его поэма есть ложь сплошная, а на поле боя воевали так: собрались и пили, царь отсиживался где-то..