Реакции человека, происходящие в самых различных условиях, имеют одну и ту же природу. Происходит изменение картины мира человека, психика стремится ликвидировать эту деформацию, но этот стихийно возникающий процесс чаще всего приводит к дезорганизации работы психики. Мысли куда-то пропадают, даже самый простой выход найти не удается. Это у нас даже в языке отражено. Наше любимое занятие – это «помахать кулаками после драки», да и «лестничное остроумие» весьма популярно. Зато когда опасность для истинного или мнимого нарушения картины мира прошла, все восстанавливается, психика начинает работать нормально, и задача решается, находятся ответы на вопросы. Как же сделать, чтобы это было не потом, а в нужный момент?
Рассматривая примеры неправильной реакции психики, мы незаметно выдвинули гипотезу, что такие реакции могут быть вызваны деформацией картины мира человека. Верно ли это? Давайте посмотрим, что же входит в картину мира человека? Мы сейчас не рассматриваем все аспекты этой картины, но с уверенностью можем утверждать, что сам человек не может в нее не входить. Поэтому легко можно вызвать деформацию картины, например, нападая на то, что относится к самому человеку: внешность, личностные особенности, способности, его идеи, самооценку и т. п.
Вспомните какой-нибудь случай, когда люди серьезно конфликтовали (имеется в виду то, что они просто ругались). Проанализируйте его. Обратите внимание на стремление противников деформировать картину мира оппонента. В ход идут нападения и на внешность, и на жизненные обстоятельства, и на умственные способности. Когда, наконец, одному из них удается достигнуть желаемого, у другого не находится слов для ответа.
Потом, особенно если улечься и укрыться, эти слова появятся. Но это после, а пока противник упивается победой: «Ага, и ответить нечего!» Это доказывает, что все сказанное мною по этому поводу давным-давно известно на бытовом уровне. Но здесь предлагается несколько иной взгляд на подобные ситуации. Мы пытаемся понять причины происходящего. Заметьте, что даже ужасные обвинения могут оставить человека совершенно равнодушным, если они не затрагивают его картину мира. Например, на математика вряд ли произведет впечатление страшное, с точки зрения исследователя древнескандинавского эпоса, обвинение, что тот ничего не знает об Эрике Рыжем. Однако замечание о том, что он не знаком с коэффициентами Ламе при многомерном интегрировании, может его обидеть. Очень многих приведенные примеры оставят равнодушными. Это естественно, поскольку они не затрагивают их картину мира. У каждого она своя. Этим и определяется экстремальность ситуации для разных людей.
Вспомните пример с молодым солдатом, который не сумел выдержать обкатку танками с первого раза. В беседе с ним выяснилась очень интересная вещь. Он считал, что подготовился к этому упражнению, поскольку и фильм смотрел, и на макете тренировался. Но, когда, сидя в окопе, почувствовал дрожание земли, оказалось, что именно к этому он не готов. Практика самоконтроля была у него недостаточной, и картина мира «поплыла». Парень полностью перестал владеть собой. По его словам, он не помнил, что с ним происходило, но ощущение потери себя было очень неприятным. Это характерно, поскольку многое, связанное с деформацией картины мира и с неправильной реакцией психики, переживается весьма негативно.
Возможность изменения картины мира для адаптации психики к экстремальным ситуациям
Поскольку постепенно становилась понятной роль картины мира в том, почему человек воспринимает ту или иную ситуацию как экстремальную, появилась идея поработать именно с картиной мира, чтобы само отношение человека к миру позволяло снять восприятие обычных бытовых ситуаций как экстремальных.
Постепенно я убедился, что очень многие не замечают, когда отвлекаются от решения задачи. Причем, речь идет не только о школьниках, но и о взрослых людях в таких серьезных занятиях, как профессиональное обучение стрельбе и рукопашному бою.
Мне довелось поработать психологом в одной из охранных фирм. Особенно удобно наблюдать эти отвлечения во время огневой подготовки. Для многих людей очень трудно было правильно распределить внимание, отвлечься от результата, от ожидания выстрела, который должен вот-вот произойти. Результат был для них очень значим, но одновременно имело место очень сильное сопротивление изменениям, которые должны были помочь в достижении этого результата. Такое сопротивление было понятным, поскольку речь шла о необходимости сознательного изменения картины мира. К тому времени уже были отработаны методики, позволяющие решить эту задачу, но вместе с тем сформировалось убеждение, что изменять внутренний мир человека стоит лишь тогда, когда он до этого дорос, когда он сам этого хочет, хотя такую возможность нужно предоставлять всем. Те сотрудники, которые действительно хотели себя изменить, даже освоив только первые тестовые упражнения, заметно повысили свою личную эффективность.
Принцип айки-до
Изучая чужой опыт, я нашел очень интересный подход к изменению картины мира в нужном направлении. Это было психологическое айки-до. Основная идея этого подхода очень проста и взята из практики этого вида единоборств. Она состоит в том, чтобы в конфликте управлять оппонентом, ведя его в выбранном им самим направлении. «Дай человеку двигаться туда, куда он хочет, и помоги ему упасть там, куда он стремится».
У многих из нас к тому, чтобы уступить противнику, выработано отрицательное отношение, поскольку такая уступка многими переживается как поражение. Однако идея управлять оппонентом, используя его стремление, совершенно меняет отношение к ситуации. Но для того, чтобы определить, куда стремится противник, нужно осмыслить ситуацию, понять ее. Уже один этот навык позволяет находить выход из очень многих положений. Закрепив навык и перенеся его на отношение к миру, мы начинаем формировать стереотип реакции психики на экстремальные ситуации, который, по крайней мере, не ухудшает ее работу. В этом заключается очень большой смысл: для изменения картины мира ее не надо ломать. Необходимо понять, что в ней уже есть, и использовать это для преобразования в нужном направлении. Именно это и является одним из способов реализации принципа недеяния.
Картина мира может сопротивляться изменениям. В свете этого нельзя было не заинтересоваться людьми, которые не желали менять свою картину мира. Любая попытка научить их адекватно реагировать на ситуацию, которая при этом вызывала изменения в их мироощущении, встречала отпор. У этих людей была очень жесткая, непластичная картина мира. Если ситуация, в которую они попадали, могла хоть чуточку нарушить ее, следовала, как правило, неадекватная реакция. По моим ощущениям, эти люди жили в «аду», который сами для себя упорно создавали и, как ни странно, были довольны этим. Попытка научить их более эффективному способу действий часто приводила к тому, что они еще сильнее активизировали свои проблемы во взаимодействии с миром и с самими собой.
Кроме того, они пытались распространить свой «ад» и на других людей. Я уже говорил, что заметил этот эффект и стал его наблюдать во время занятий по огневой подготовке. Для того чтобы повысить свой результат в стрельбе из пистолета, сотрудники одной охранной фирмы упорно отрабатывали устойчивость руки, учили наизусть наставления, но никак не хотели понять, что в условиях огневого контакта никто не даст им возможность принять позу для дуэльной стрельбы, тщательно прицелиться. В реальной ситуации такой стрелок и сам погибнет, и поставит под удар товарищей и задачу, которую нужно выполнить. Эти люди могли упорно трудиться над внешними атрибутами действия, но не желали меняться внутренне. В основном отрабатывалась быстрая стрельба с двух рук. Но даже держа оружие в правой руке и поддерживая его левой, они оставляли правую ногу выставленной вперед. Инструктор начинал все сначала. Показывал правильную стойку, по этапам объяснял суть действий, но как только дело доходило до зачета, все повторялось.
Естественно, что интерес вызывало их поведение и в других ситуациях. В тех случаях, когда такие люди знали, что делать, они неплохо справлялись с работой. Но почему-то вокруг них очень часто создавалась напряженность, возникали конфликты. При этом они искренне были уверены, что борются за правое дело, за справедливость, в общем, за благо человечества. У меня стали появляться серьезные сомнения в их эффективности в экстремальных ситуациях.
Однажды мы ехали на машине по довольно оживленной улице. Впереди легковой автомобиль начал делать поворот, не снизив скорость, и перевернулся. С нами был один из горе-стрелков. Он выскочил из машины и побежал через улицу к телефону-автомату. Я, честно говоря, не совсем сообразил, что происходит, и, придя в себя, обнаружил, что дергаю ручку двери перевернутой машины, чтобы помочь людям из нее выбраться. Умнее всех поступил наш водитель, молодой парень. Он быстрее всех оказался на месте, через открытое окно сумел добраться до ключа зажигания и выдернуть его, заглушив мотор. Он единственный из нас понял смысл ситуации. При работающем моторе машина могла в любой момент взорваться.
Во время обсуждения случившегося выяснилось, что наш стрелок был непоколебимо уверен в правильности своих действий. Он собирался сообщить о случившемся в ГАИ, скорую помощь и пожарным. Водитель сначала помалкивал, а потом оказалось, что он серьезно занимался мотокроссом. У нас с ним получилась очень интересная беседа. Я начал расспрашивать его об этом виде спорта, обращая особое внимание на то, как кроссменам удается молниеносно обдумывать и оценивать ситуацию. Парень сказал мне очень интересную вещь: «На наших скоростях думать некогда. Все мелькает, мотоцикл под тобой прыгает. Сорок пять минут в таком режиме плюс два круга. Чуть задумаешься – вылетишь с трассы. Нужно принять ситуацию, почувствовать ее, слиться с ней. Иногда появляется ощущение, что ты не сам действуешь, а как будто что-то идет через тебя». Понятно, что он описывал измененное состояние сознания. Но ведь признаки такого состояния были и у меня, когда я не совсем четко помнил свои действия. Путем тактичного опроса выяснилось, что и у нашего стрелка изменилось состояние психики. Так почему же мы действовали так различно?
В.В. Антипов «Психологическая адаптация к экстремальным ситуациям»