Унылая пора?

Когда где-то заходит разговор о том, что «современная молодёжь никуда не годится» — в нём обязательно возникают несколько человек, которые в меру своих знаний стараются молодёжь защищать. Чаще всего эта защита, правда, сводится к плоскому иронизированию на тему: «Да, раньше и девки были моложе, и трава зеленее…» — мол, критикующие просто завидуют молодёжи, потому что сами уже постарели. Те, кто пообразованней, глубокомысленно вспоминают изречения мудрецов древности о том, что молодёжь никуда не годится, пьёт, не почитает старших, не слушает учителей, растленна и глупа — вот, мол, сколько раз в истории говорили ровно то же самое, что сейчас говорят — и ничего, не пропал мир!
Самое смешное, что эти «защитники молодёжи» не понимают — или не хотят понять, или даже боятся понять! — что те миры, мудрецы которых говорили печальные слова о своей молодёжи…

…ОНИ ПРОПАЛИ, эти миры.

Их нет. Древний Шумер, Эллада, Рим… Всё, что мы знаем о них — это голоса. Предупреждающие голоса. Голоса, перечисляющие симптомы смертельных болезней. Такие узнаваемые симптомы…

Голоса, от которых мы отмахиваемся в нелепой надежде на то, что всё «устаканится» само собой.

Нет. Не устаканится. Не надейтесь.

Очень легко заметить: как только в какой-то цивилизации начинался вот такой, простите, тупой трёп «за молодёжь» про «они не хуже, они не такие» — это всего лишь значило, что вскоре данная цивилизация сойдёт с исторической сцены. Со всеми её прошлыми деяниями и «нехуженетакой» молодёжью, не сумевшей защитить завоевания дедов и прадедов.

Почему? А потому, что она была НЕ ТАКАЯ, КАК ЭТИ ДЕДЫ И ПРАДЕДЫ. Воины, труженики, борцы, члены единого Народа, думавшие в первую очередь о его благе. Самоотверженные матери, думавшие о семье, а не о карьере. Рукастые и отважные отцы. Многочисленные, жадные до нового, цепкие в спайке и к жизни дети. Когда их сменяют «креатиффщеги» — всё. Сливай страну и нацию в унитаз и жди гостей через границы.

Одна очень умная и добрая женщина, видимо, искренне пытаясь найти плюсы в нынешней молодёжи, в ответ на очень злую критику в адрес молодых сказала, что они просто «другие», что «зато» «они» могут одновременно смотреть телевизор, говорить по телефону и отвечать на письма по мылу.

Юлии Цезари просто. Честное слово. Но на меня от этой картины повеяло жутью. Потому что меня интересует не процесс, а результат.

Фильмы, которые они смотрят «в процессе», не откладываются в их памяти даже тем жалким «бессюжетным сюжетом», который в них наличествует. Разговор по телефону — односложен, речь убога, темы потрясают глупостью. Но письма по мылу ещё хуже — катастрофически безграмотное, бессвязное изложение каких-то невнятных вещей, перемешанное со смайликами и жаргоном.

Есть вещи, быстрое овладение которыми со стороны детей должно вызывать у взрослых не восторг, а ужас. Весь сектор «компьютерной культуры» относится как раз сюда.

На мой взгляд, до 14-16 лет ребёнку и подростку ПРОСТО НЕЗАЧЕМ ИМЕТЬ ДЕЛО С КОМПЬЮТЕРОМ. Ни в какой форме и нигде, исключение могут составить школьные уроки — час в неделю — практической компьютерной грамотности. Ни чаты, ни сети, ни компьютерные игры не являются ничем сколь либо необходимым для процесса взросления, развития и даже учёбы, хотя галдёж об этом стоит невероятный, как в вороньей стае над кладбищем. «Компьютеризация» школы, кстати, на мой взгляд вообще является преступлением. Да и дома компьютер должен быть только для взрослых.

Пусть учатся писать на бумаге. Аккуратно, ровно, ясно. Я бы вообще вернул в школу каллиграфию — как выработку усидчивости и внимания. Пусть заучивают наизусть даты, формулы, таблицы — это полезно для развития памяти. Пусть играют на улице, на спортплощадках, на воздухе, а не в Интернете. Пусть уроки ведёт живой учитель, пишущий мелом по доске, с которой стирают тряпкой, за чистотой каковой следит дежурный по классу.

Мобильные телефоны? Пожалуйста. Но только «дети-вариант». То есть, такие, с которых можно звонить и на которые можно позвонить. ВСЁ. Ничего больше. Никаких больше услуг, в телефоне они не нужны.

Электронные книги? И тут я не против, скорей даже «за». Но ТОЛЬКО с функцией чтения текстов любого формата. Никаких дополнительных «примочек».

ДЕТИ И ПОДРОСТКИ ДОЛЖНЫ БЫТЬ ПОЛНОСТЬЮ ВЫКЛЮЧЕНЫ ИЗ КОМПЬЮТЕРНОГО ПОЛЯ. До тех пор, пока наша цивилизация морально не созреет достаточно для того, чтобы её дети с пелёнок понимали пагубность некоторых действий, а взрослые — аморализм наживы на детской незрелости. Пока что этим и не пахнет — развитие у севшего к компьютеру ребёнка зависимости НЕИЗБЕЖНО.

Я понимаю, что звучит всё это странно. И я отдаю себе отчёт, что, даже если эту проблему удастся вывести, к примеру, на государственный уровень, её немедленно утопят в «обсуждениях» и «дискуссиях», на которых учёные мужи разных направлений и калибров немедленно распнут и заклеймят то, что я предложил. Сопроводив этот процесс множеством доказательств того, что «компьютеризация» есть неизбежность и более того — благо для юных. А к этим учёным присоединятся орды анонимных тупых насмешников, планово гыгыкающих над «призывом вернуться в каменный век».

На самом деле за наукообразными словами и выкладками о «неизбежном прогрессе», «всеобщей компьютерной грамотности» и даже «переходе цивилизации в новое качество» не стоит ничего. Более того — наблюдаемое нарастающее моральное одичание масс, физическое вырождение новых поколений, пандемии хронических болезней, бытовой инфантилизм, «безрукость» подростков ЯСНО ОПРОВЕРГАЮТ эти «научные» выкладки. На повседневном, обыденном уровне, который кажется таким неважным мудрым учёным головам, таким далёким от них, засевших за бастионами из своих диссертаций о надуманных проблемах…

…Я оговорился. Я сказал, что за словами учёной братии «не стоит ничего». На самом деле за ними не просто стоит — высится здание олигархической глобальной псевдоцивилизации, ради сохранения и умножения прибылей готовой на любое преступление. Ведь ни для кого не секрет, что огромную массу потребителей «электронных технологий» во всех их видах — составляют как раз дети и подростки. Более того, они — самая неразумно-жадная до «новинок» часть обезумевшего человеческого общества. Потерять такой колоссальный рынок сбыта олигархи просто не в силах, даже если они и понимают, что их собственные дети тоже неизбежно оказываются всосаны этим безжалостным водоворотом. Что уж говорить о «простых» людях — например, о таких, как эта мать, разместившая в Интернете своё недоумённо-испуганное письмо…

Задали моему сыну-второкласснику выучить отрывок из стихотворения Александра Сергеевича Пушкина «Осень». Сегодня задали — а завтра уже отвечать. Ну что, говорю, восемь строк всего, быстро выучим. Но с «Осенью» все сразу пошло не так. Пришлось мне почти каждое слово, написанное великим поэтом, объяснять сыну. «Очей очарованье» — тяжеловато, но объяснила. Поэт любовался осенью, её яркими красками. Потом мы споткнулись об «увяданье». Помучились, но всё же выучили и вторую, и третью строчку. Даже четвёртую одолели, хотя «багрец» тоже долго не поддавался пониманию.

Я удивилась: Пушкина мы читаем, слова эти не самые «страшные», это ведь не «Песнь о вещем Олеге». И что здесь такого невероятного? Вот говорю, Дима, пол-Ламанша мы переплыли. Давай доплывём до финиша. Осталась вторая строфа.

Но второе четверостишье оказалось более сложным. «В сенях», «мглой волнистою» и «отдалённые седой зимы угрозы» не запоминались. Сын начинал сначала, запинался, потом ругал школу, учебник, Пушкина. В итоге легли спать на два часа позже обычного. Спали тревожно.

В блогах пишут, что дети не могут запомнить «Осень», потому что им слова непонятны.

На следующий день вернулся из школы с «пятёркой». Взахлёб рассказывал про то, что пятёрок мало, много троек и двоек. Некоторые дети вообще это стихотворение выучить не смогли. Вечером было родительское собрание — плановое, в начале учебного года. Обычно во время него родительский комитет со всех деньги собирает.

Но собрание почти полностью было посвящено «Осени». Родители кричали: «Как можно такое детям задавать! Это же нереально выучить! Да ещё всего лишь за один вечер!» Крики дополнялись подробными рассказами о том, как дети плакали, не спали ночь, учили, но так и не смогли разделить с Пушкиным очарованье болдинской осенью.

Интересно, что проблема с Пушкиным возникла не только в нашем втором «А». Пока я сидела на собрании, погуглила «тренд». И правда, вот и в блогах то же самое пишут — дети не могут запомнить «Осень», потому что им слова непонятны. А ведь дальше по школьной программе — стихотворения Фета, Тютчева, Есенина… Учительница как могла объясняла родителям, что в стихотворении ничего сложного нет. Что все слова можно объяснить, что они есть в словарике в конце учебника. А то, что дети не понимают и не запоминают — так это не Пушкин виноват. И не департамент образования, и не школа. Родители продолжали возмущаться. Даже забыли о том, что сами когда-то эту же «Осень» учили и у доски на оценку рассказывали.

«Дети не могут словами выразить своих чувств, ощущений. Это же страшно! — говорила учительница. — Вот в четвёртом классе разбирали предложение «пастух трубит в рожок». У детей спросили: «Знаете, что такое рожок?» Ученики молчали. Вдруг кто-то вспомнил что это такое мороженое. Ещё один ребёнок сказал, что слышал это слово, «когда по телику шла реклама какого-то твоРОЖКА». И все». Возможно, ещё через полста лет в стихотворении Пушкина понятными останутся только предлоги. А пока ещё можно любоваться осенним лесом и декламировать: «Унылая пора!». 

ЗАТО ОНИ ОТЛИЧНО РАЗБИРАЮТСЯ В КОМПЬЮТЕРАХ, НЕ ПРАВДА ЛИ?

Обратите внимание, как ужасно-точно описано матерью состояние ребёнка, которого попытались заставить запомнить несколько слов, не встречающихся в интернет-пространстве. Истерика. Истерика, характерная… я сейчас скажу страшное. Возможно, мать и сама не понимала, ЧТО она описала. А ведь это реакция…

…характерная для… дебила (медицинский термин), которого пытаются познакомить с чем-то, выходящим за рамки природных возможностей его мозга. Понимаете? Описана клиническая реакция. Хорошо известная медикам.

Так, может, второклассник на самом деле родился дебилом? НЕТ. Уверяю вас, в 2-3-4 года он ничем не отличался от своего прадеда, который, подросши, наслаждался образностью слов «мглой волнистою» — зримо представимых, как утренний осенний туман на холодной заре, еле заметно льющийся над пустым серым полем. И если бы он и дальше жил отлучённым от «голубых экранов» всех мастей (а ещё лучше — почаще выбирался на природу!) — он бы понимал эти строки и зримо представлял их, используя мощнейшее детское воображение. НО НЕСЧАСТНЫЙ ВОСЬМИЛЕТКА НЕ СПОСОБЕН ЭТОГО ПРЕДСТАВИТЬ. Это выходит за рамки проникшей в него и укоренившейся в нём «продвинутой проги», «креатиффной прошивки». Его таким сделала «компьютерная грамотность», дорогие мои родители. Она самая…

Не столь давно скончавшийся философ и учёный И.Маслов сказал о современных детях и подростках следующее:

«Нынешние подростки, рождённые в начале девяностых годов ХХ века, — первое поколение, выросшее в «обществе потребления».

У большинства из них, несмотря на юный возраст, уже существует личностная установка, соответствующая слогану: «Бери от жизни всё». Всё взять, всё иметь, всё успеть. Десяти-пятнадцатилетние активны, но не умеют делать что-либо просто так. По велению души. Они во многом хитрее и практичнее взрослых и искренне убеждены, что взрослые существуют лишь для удовлетворения их потребностей. Всё возрастающих. Дети хотят быстрее вырасти. Почему спешат? Чтоб свободно распоряжаться деньгами. Как заработать, пока не знают, не задумываются.

Сейчас воспитывают сверстники, телевидение, улица. Российские психологи считают, что самая большая проблема заключается в том, что и сами взрослые нацелены на потребление. Однако не всё так плохо. В целом молодёжь очень разношёрстная, а болезненные перекосы имеют объективную основу: свойственные подростковому возрасту кризисы совпали с кризисом ценностных ориентаций в стране.

У современной молодёжи немало и положительных ориентиров. Она жаждет учиться, делать карьеру и для этого готова много работать, тогда как юноши и девушки эпохи застоя ждали, что им всё даст государство.

Тенденция к самореализации — знаковое направление для сегодняшнего юного поколения. А повышенное внимание подростков к определённым товарам, стилю жизни было и будет, так как это входит в круг ценностей, которыми надо обладать, чтобы вписаться в среду сверстников. Надо быть как все.

Что же наиболее значимо в жизни, по мнению самих подростков? На первом месте у них —хорошая работа, карьера и образование. Подростки осознают: чтобы в будущем хорошо жить, надо приложить к этому собственные усилия. Многие старшеклассники хотят получить высшее образование, и в рейтинге профессий нет ни бандитов, ни киллеров, что наблюдалось ещё десять лет назад. Для достижения своих целей они готовы отложить женитьбу или замужество до того времени, когда реализуют себя как специалисты и, соответственно, станут хорошо зарабатывать.

Нынешние подростки не лучше и не хуже своих предшественников. Просто они другие.» 

Ну что ж… о мёртвых — либо хорошо, либо никак. Но немного смешно, а больше — неприятно читать снова это классическое самоутешение интеллигента: «Они не хуже, мы их просто не понимаем.»

Поразительные всё-таки существа — современные люди. Страх перед жизнью до такой степени довлеет над ними, что они способны отрицать очевидное, действовать во вред себе, не замечать пропасти под ногами — лишь бы не выходить из самоуспокоенного состояния. Перечислить жадность, лживость, глупость, готовность длить бездетность в страхе перед ответственностью за детей, разобщённость, готовность рабски трудиться за гроши (ослик, бегущий за морковкой) и в то же время безрукость — как МАССОВЫЕ качества нового поколения — и тут же начать в противоречие самому себе кадить самоуспокоительным фимиамом. Собственно, противоречат в этом тексте друг другу просто-напросто стоящие рядом абзацы. Написать так — это надо очень постараться не видеть очевидного…

«Жаждет учиться»… молодёжь жаждет именно «делать карьеру». Но не учиться. Любую учёбу она воспринимает, как кабалу, как скуку, как тоску — сидя на огромной сокровищнице общедоступных знаний, Интернете! А уж сравнение с советской молодёжью, которая «ждала, что ей всё даст государство»… нда. Советские молодые в поисках нового проходили сотни и тысячи километров пешком. Этим — сложно двинуть рукой с мышкой в ней.

Хотя с другой стороны правильно — нечего ждать от государства квартир, детских садов, образования, медицины — марш в ипотеку и прочие кредиты, сволочи! Платить! И работать! И больше работать, а как вас, дурачков, заставить больше платить — уж мы найдём, благо, в отличие от советских детей, вы НЕ УМЕЕТЕ ДУМАТЬ И ДЕРЖАТЬСЯ ДРУГ ЗА ДРУГА… Именно так это и звучит «в расшифровке»…

Увы. Это не мы их не понимаем. Это они себя не понимают. Подросло первое в истории нашей страны критично бессмысленное поколение с куцыми желаниями, убогими реакциями на стандартные раздражители, без «тормозов» и в тоже время — без сильных чувств. Живущие низачем. Больше всего на свете мечтающие никогда не расти, но в то же время — делать всё, что делают взрослые (взрослые не из жизни, а с экранов, потому что это «круто»)

Страшно подумать. Дети — ДЕТИ! Вечные мечтатели и выдумщики! — разучились придумывать, мечтать, строить миры в своих головёнках. Они разучились делать то, что делал даже маленький раб из Лаврийских рудников. Что способен был делать ребёнок, брошенный в Саласпилс.

ОНИ — НЕ МОГУТ.

Не дорогая ли плата за ваши сериалы и чаты, милые мои взрослые? Ведь зараза-то эта ползёт и от вас. И от вас тоже.

В последнее время на каналах «Культура», «Россия», ТВЦ часто крутят старые советские фильмы, в том числе — и детские. Но, как показывает опыт, подрастающее поколение их просто не смотрит. Из-за установленного блока — «не круто». Следует запомнить очень важную и неприятную вещь: у подавляющего большинства детей и подростков 7-16 лет воздействием информационного поля массовой культуры — простите мне умные слова — выработано почти физическое неприятие на самом деле хорошей музыки, кинофильмов, книг. Я не шучу, как это ни смешно прозвучит. Увы… Иногда это выражается прямо в физической форме — головная боль, тошнота и т.д. У подрастающего поколения заблокированы каналы сложного восприятия. И эта блокада если кого и беспокоит — то только на словах. Или же отдельных «алармистов», которые не могут докричаться даже до областного начальства. Основная масса тех, кто работает с детьми, идут по пути наименьшего сопротивления. Хотят занять ребёнка в летнем лагере? Сажают его за компьютер или к телевизору. На предложение организовать поход — отвечают испуганным взглядом и начинают бормотать заученные и заверенные печатями мантры о гигиене, клещах, антисанитарии и т.д. А потом снова отправляют детей к компьютеру и телевизору. С облегчённым вздохом — и заняты, и под присмотром, и под боком, и особых усилий не требуют. И хвастаются перед благосклонно кивающими головами комиссиями, как хорошо у них оборудованы «компьютерные классы».

Просто мечта любого «педагога» и «воспитателя».

В сущности, плазменный экран стал богом детства. Я сейчас не фигурально выражаюсь, увы. Всевластным, всесильным, вездесущим тираническим богом, постоянно требующим жертв — детское время, детское здоровье… Я часто говорю с людьми, которые занимаются военными, спортивными клубами, секциями, объединениями. Они говорят в один голос: с каждым годом последние 5-8 лет становится всё труднее набрать контингент. Набранные же сплошь и рядом имеют слабое здоровье, кривую психику, трусоваты, плаксивы, не способны на физические и моральные усилия. По мнению инструкторов, речь уже не идёт о 30% здоровых детей, о которых говорят МинОбр и МинЗдрав. Эти люди говорят о ТРЁХ-ПЯТИ процентах здоровых мальчишек в возрасте 10-16 лет. Возможно, их взгляд пристрастен, потому что в их глазах, глазах обычных нормальных 30-40-летних мужиков с армейским стажем здоров тот мальчишка, который не боится получить синяк, старается решать свои проблемы сам, умеет дружить, умеет принять решение и взять на себя ответственность за его исполнение — а таких у нас и правда не тридцать процентов. Как бы действительно не пять…

…Зато эти несчастные дети-калеки, рабы Экрана все, как один — герои за «клавой» и мышкой. Они стремятся туда и только туда. Отключение компьютера для них — трагедия, повод для истерики. Их реакции вообще зачастую напоминают реакции истеричных девочек. Да и откуда взяться другим? В сущности, мужчины на 100% выжиты из школы к настоящему моменту. Сейчас их активно выживают и из внешкольной работы с мальчишками. Это происходит (самое страшное!) в том числе и потому, что мужчину на десять порядков легче обвинить в педофилии, а отмыться от такого обвинения ему невозможно вообще. А женщины, оттеснив мужчин от работы с детьми, инстинктивно радуются — их «синдром квочки» утоляется (и снова «и заняты, и под присмотром, и под боком, и особых усилий не требуют»). Хотя вслух мало кто из работающих с детьми женщин признается в этом, да многие этого и не осознают, отчего всё ещё более дико.

Как там Александр Сергеевич писал? «Унылая пора…» Вот только очам нечем очаровываться. Скорей вспоминается «глаза б мои не глядели!»

А и правда — на что глядеть? На неотвратимо накатывающуюся Олимпиаду? Ещё месяц назад, а то и больше, стала известна всему по крайней мере Интернету волнующая новость: американская компания FCKH8.com, оплот извращенцев, выпустила 10 тысяч книжек-раскрасок под названием «Миша и его мамы едут на Олимпиаду», повествующих о приключениях «нетрадиционной семьи» (двух сожительниц-лесбиянок и, видимо, похищенного ими мальчика Миши — напомню, что у нас пока, хвала небесам, сожительствующие извращенцы семьёй не считаются и никого усыновить не могут!) в олимпийском Сочи. Книжки собираются бесплатно раздавать российским детям во время Игр.

По словам Люка Монтгомери, основателя компании, занимающейся созданием одежды и аксессуаров с символикой извратов, суть инициативы «заключается в том, чтобы российские дети знали: быть геем или лесбиянкой — нормально. Избивать и арестовывать людей лишь за то, что они рассказали, что кто-то из членов их семьи гей — ненормально. Это атака на права человека и уничтожение олимпийского духа«.

Я ничуть не удивлён. Я не пытаюсь поинтересоваться, почему педераст решил, что его болезнь и его тараканы — есть часть олимпийского духа. Мне всё равно, в сущности, почему он считает, что взять у нормальных родителей здорового ребёнка и отдать его больным существам для заражения — часть демократии. Я даже не спрашиваю, как эти десять тысяч упаковок туалетной бумаги ввезут в Сочи — «проблема решаема», да и президент сказал, что ущемления прав горластых «меньшинств» на Олимпиаде не будет. А существа, подобные главе FCKH8.com, это понимают просто — раз их не бьют сапогом, то значит можно растлевать детей…

Вот только родители… По-моему, они будут против. Или свободолюбцы-волонтёры станут привычно караулить детей БЕЗ родителей, как у них принято?

Ощущение вообще такое, что человечество окончательно спятило. Что все мечты сводятся к желанию барахтаться в грязи и НИ-КОГ-ДА оттуда не вылезать. И всё, что мешает это делать — тоталитаризм, ксенофобия или нарушение какого-нибудь «духа», к которому мразь в сущности никогда не имеет реального отношения.

«Если языки хулителей не усекаются сталью, то оплетают они весь мир и все умы« — сказал тысячу лет назад умный монах. Это истина. И сколько бы не внушали людям, что непреложных истин нет, эта истина — непреложна. Мы забыли её и множество других подобных Истин, потому что нам казалось, что так будет легче жить. В результате мы силимся понять собственных детей — и не понимаем их. А они не хотят уже ничего.

Вообще ничего.

Можно только поражаться тому, насколько мощен и живуч русский генотип. Вот — возмущается русскими детьми госпожа Т.Н.Эйдельман.

«За многие годы работы в школе я не раз обращала внимание на некоторые особенности употребления моими учениками двух вполне безобидных личных местоимений множественного числа, «мы» и «они». Не скрою, смысл, который они подчас придают этим словам, внушает мне серьёзную тревогу. Вот характерный пример, известный всем учителям. Рассказывая о любой войне, в которой принимала участие Россия, ребята почти всегда употребляют местоимение «мы»: мы разбили немцев под Сталинградом, мы победили Наполеона, мы разбили шведов под Полтавой… Это, во всяком случае, хоть как-то можно объяснить, а вот что означают слова «мы победили Шамиля», «мы присоединили Казань», «мы разбили татар на Куликовом поле»? И уж совсем поразительно: «мы разбили хазарский каганат», «мы торговали с варягами»… В воображении ребят по просторам России-матушки во все времена и эпохи маршируют эти загадочные «мы». … И вот что интересно — в учебниках, которые главным образом и формируют такое восприятие, так никогда не пишут. Там все изложено аккуратно: не «мы» воюем, а восточные славяне, или князь Святослав, или московское войско, или армия Петра Первого. Но почему-то мои ученики абсолютно уверены, что все эти сражающиеся люди, многие из которых при ближайшем знакомстве показались бы им не просто странными, но совершенно чужими, на самом деле все равно — мы.»

Конечно, с тех пор за десять лет многое поменялось в «правильную демократическую сторону». Очень многое. Ребёнок, который не может понять, ПРЕДСТАВИТЬ ВООЧИЮ слов «волнистая мгла» — это несомненное достижение либеральной парадигмы существования. Ему не до Святослава и Петра Первого. Он пытается хотя бы осмыслить плоскую яркую картинку вокруг и вычленить из неё хоть какие-то основы для налаживанья разумного бытия. Что, разумеется, не получается и не может получиться, потому что ни почвы, ни материала, ни ориентиров для такого налаживанья просто-напросто НЕТ. Сколько не бейся — на болоте из грязи и без опыта предков дом не построишь.

Но вот что интересно: стоит мне начать уныло писать о том, что всё пропало и уже почти уверовать в это, как происходит что-то, разрушающее моё уныние. Я не буду говорить, что именно произошло, когда я писал этот текст. Скажу только, что в очередной раз я понял необычайно ясно: нет, не всё ещё потеряно, не всё ещё пропало, и мы поборемся ещё — и за наших детей, и за наших дедов, и за наше будущее, и за прошлое наше! Мы все — поборемся. Я сейчас беру на себя смелость обратиться ко всем, читающим эти строки:никто да не смеет остаться в стороне, люди! Не покидайте в тоскливой экранной суете своих детей. Не забывайте «за неактуальностью» своих предков.

И хочется спросить с иронией: что ж вас так корчило-то, госпожа Эйдельман? Почему так раздражает вас всех естественнейшая, природно-обыденная вещь — желание русских отождествлять себя с героями прошлого своего народа? И почему у вас нет претензий кдругому народу, который по сю пору открыто гордится геноцидом, устроенным им соседям 3000 лет назад, пропагандирует его и учит ему своих детей как Великой Истории, на религиозном уровне? Или это только русским нельзя внушать детям гордость воинской славой предков, ясное и чистое понимание, что МЫ СУТЬ ОДНО?

Я всегда старался поправить своих учеников, если они вдруг говорили что-то вроде «русские здесь сражались со шведами». Говорил: «Не просто русские, а — НАШИ, понимаешь? Ты же русский, ты же не говоришь о своей семье по фамилии, называешь «моя семья, мои мама, папа, брат»? То же и здесь!»

Они — понимали. И, что интересно, твёрдо это запоминали. И я подтверждаю — только для откровенного врага нашего народа это ОПАСНО: когда русский ребёнок отождествляет себя автоматически с дружинником Святослава или преображенским гвардейцем. Больше всего они боятся именно этого: понимания единства поколений, всех, сколько их есть в русской истории. Когда вдруг с восторгом ощущает мальчишка, как протягивается к нему через далёкие века, через нынешнюю кромешную бесформенную муть — могучая добрая рука, и на неё можно опереться! Как вырастают за спиной стальные крылья, а там, где, казалось, не должно быть уже никакой души — разгорается упрямое светлое пламя…

Вы знаете, это, наверное, чудо. Знак, что ли, какой — Знак того, что Россию — не истребить никаким силам. Никогда не одолеть её никакому врагу. Как бы силён и хитёр он не был, какие бы маски не напяливал и как бы не обольщал нас.

«Не в Силе Правда. А есть и у Правды Сила!» — сказал герой замечательной книги Льва Прозорова «Мечеслав».

ИБО СУТЬ МЫ — ВСЕ ЭТИ СРАЖАВШИЕСЯ ЗА РУСЬ НА ПРОТЯЖЕНИИ ВЕКОВ РУССКИЕ ЛЮДИ.

И никак иначе.

Источник