Известный актер, сыгравший великое множество мерзавцев и негодяев, рассказал «КП» о своих гастролях на Украину [видео]
— …Виктор Иванович, а вы видели «Комсомолку» за 26 марта? Там фото из Крыма: по улицам разъезжают автобусы, с портретом актера Сухорукова…
— Да, в роли брата Виктора Багрова из фильма «Брат-2». Я купил этот номер.
— И еще надпись — на автобусах: «За Севастополь ответили». А в интернете фрагмент из этого фильма…
— Нет, не видел.
— … где вы, говоря современным политическим языком, мочите в сортире бандеровца. То есть, ваш герой мочит. Правда, в Америке.
— Хочу заметить, фильм выпускался в 2001 году! А снимался он в США. И американские люди впервые были наняты на работу в русском кино.
— И бандеровцев играли тоже американцы?
— Нет, настоящие украинцы, эмигрировавшие туда.
— А вы могли предположить, что они потом, эти бандеровцы, будут терроризировать Киев и всю Украину?
— Нет! Для меня это шок. То, что там происходило и происходит — у меня это не укладывается ни в голове, ни в моем сознании. Я в это не хочу верить. И чтобы успокоиться, мне в этом хочется разобраться. Потому что — где она, правда?
— В чем правда, брат?
— Вот именно.
— Ну, тогда давайте разбираться вместе…
«Мы правильно сказали Крыму: здрасьте!»
— Вы только что с гастролей с Украины, были в Луганске.
— И в Донецке.
— Эти гастроли планировались до всех этих событий? Ну, до переворота?
— Конечно. Нас давно пригласили со спектаклем «Старший сын» по пьесе Вампилова. (Кстати, это не Театр имени Моссовета, где я служу, а антреприза — мы выступали по линии Театрального товарищества «Свободная сцена».)
Для меня — а я играю Сарафанова — вопрос вообще не стоял: ехать или не ехать? Но одна из работниц, которая отвечала и за ведение спектакля, за реквизит, бутафорию, вдруг заплакала и сказала, что ее муж спрятал все ее паспорта, и она не может ехать…
Мало того, один актер за сутки до отлета звонит и говорит: «Я боюсь ехать, у меня что-то со здоровьем, подскочило давление». Его роль блистательно сыграл режиссер спектакля Павел Сафонов.
— Как вас принимали, в частности, в Луганске? Это правда, что актера Сухорукова там носили на руках?
— Да, в Донецке.
— Это было в театре или на улице?
— Чего Сухорукова таскать на улице? На улицах таскают невест. Меня таскали на руках в ресторане. Мы захотели поесть что-то, выпить чая. А там какая-то группа молодых людей отдыхала. И когда они нас увидели, то стали с нами фотографироваться. Тут же в презент — шикарный виски на стол выставили. И потом один вдруг схватил меня на руки и говорит: «Колька, снимай». И держит меня, 80 кг, на руках. Все смеются. Думаю, уронит. А он держит!
— Это были русские или украинцы?
— А я и не заметил. Я не понял. Они говорили на чистом русском языке. Думаю, что это были донецкие…
— Шахтеры?
— Предприниматели. Потому что хорошо одетые, хорошо причесанные, крепкие такие, вот с такими кулаками мальцы.
На следующий день мы поехали в Луганск. И первый же пост между Донецком и Луганском — там целая гвардия гаишников нас остановила, открыли двери… И тут же нас узнали, сразу побросали свои посты и начали с нами фотографироваться. Один даже влез к нам в автобус и говорит: «Михась, быстро фоткай. Если не получится, я тебе ногу сломаю». И в результате они очень доброжелательно к нам отнеслись.
— А залы во время спектаклей были полные?
— Нет, не полные. Народу было немного на спектаклях, но принимали нас стоя.
— А чем это объяснить, что — без аншлага?
— Я не знаю. Я потом интересовался у устроителей. И причин было много, но все они предположительные. Одни говорят, что билеты дороговаты, другие — что ситуация сложная, третьи – что действительно всех обуяла эта страсть политической борьбы.
И был банкет. И вот тут за столом сидела одна пара, муж с женой. Взрослые. И он встает и говорит тост за наши гастроли, за наше выступление, благодарит. И вдруг он говорит: «Не слушайте то, что вам говорят, что Бандера убивал советских людей. Он не мог их убивать, потому что он всю войну просидел в концлагере». Как-то насторожились все, затихли. А я его спрашиваю: «Если он всю войну просидел в концлагере, почему же его нынешнее поколение чествует? Почему с факелами празднуют день рождения этого человека, если он ничего не сделал, а просидел всю войну в каком-то концлагере в Германии?» Ответа не последовало. Эту тему быстро свернули сами местные.
Утром мы должны были уже уезжать в Москву. Я включил телевизор. Было 2 часа ночи. «Интер», «Перший», СТБ – вот три канала, которые я успел пощелкать. Что на нас там неслось! Там в каждом эфире были дискуссионные столы или политические шоу, сидели люди и говорили. Конечно, они говорили на украинском языке. Прекрасном украинском языке. Но они поносили нас так, они угрожали, оскорбляли. Ну, слово «оскорбляли», оно такое культурное, красиво слово. Такое неслось, что я опешил, думаю: боже мой, а мне-то за что, а я-то тут при чем? Что вы от меня-то хотите? Они там и про крымских людей, и то, что они приползут к ним на коленях, и то, что мы их поставим в одну позу. Что только они там не вытворяли и не говорили.
Фото: Евгения ГУСЕВА
Но вдруг я увидел не то что какую-то боль, ненависть, злобу – вражестость: враги, враги… Я думаю: боже мой, ребята, остановитесь, вы что делаете?
После всего, что случилось, мы останемся в ранах, в ожогах. А где-то там будут гулять, может, в Америке, может, в Европе… И когда мне угрожают санкциями… Я еду в Америку, я плачу даже за туалет. И мне сегодня говорят: тебе санкции! За что? А почему Украина санкции не получает?
И еще, глядя на экран, я думал: правильно ли мы поступили, что сказали Крыму «здрасьте», правильно ли мы открыли дверь? Для меня это несомненно, что Крым вернулся домой. Для меня это однозначно. Я не буду агрессивно ликовать и показывать определенные жесты в сторону Украины. Но то, что произошло с Крымом, на мой взгляд, справедливо. Руководство страны исправило ошибку минимум двух правителей – и того же Хрущева, и Ельцина. Потому что та земная радость, которая была на лицах крымчан, мне кажется, была неподдельной…
«Да, мы сильные. Но не надо пижониться»
— … И вот когда сегодня Крым пришел домой, какая-то пошла буча. Но, мне кажется, не из-за Крыма. Не из-за того, что Россия вдруг снова открыла ворота: идите сюда.
— А- а, из-за того, что мы теперь сильнее всех?
— Да, мы сильные. Но говорить, что мы сильнее, — это значит заблуждаться. Когда мы хорохоримся, в этом нет силы. В этом есть пижонство. А мы должны быть воистину сильными. А сильный — молчит. Он снисходительно, с высоким взглядом смотрит на тех, кто с тобой разговаривает. Сильный не должен махать руками. И кулаками. Он должен понимать ситуацию. И внушать всем, кто грозит, кто скалится: успокойтесь! Не будите во мне зверя. Еду, еду не свищу, а наеду, не спущу!
Да, я играю подлецов, и понимаю в каждом своем фильме, что мой подлец только тогда негодяй, сволочь, урод… Когда он — на фоне героев. На фоне света, чистоты. А если не будет света, веры, чистоты, любви, патриотизма, преданности, то мы все будем казаться мерзавцами…
Сегодня, чтобы спасать мир, сегодняшнюю нашу жизнь, нам нужна правда. И самое главное, конечно, нам никуда не деться, мир все равно завязан на экономике, на каких-то корыстях, на каких-то хищных инстинктах, как ни странно. Бог дал нам разум, а хищные инстинкты вот эти – сытость, богатство, стяжательство, — это все равно в человеке существует.
Что, у нас все правильно в плане доходов, достатка? Что, у нас нет разделительной полосы между богатыми и бедными? Все это есть. И там фитилек-то тоже заложен. Понятия справедливости и несправедливости – это очень общие понятия. А вот чтобы человек чувствовал себя гармонично, чтобы взаимоотношения между людьми были понятными, природно чисты и жертвенны… Надо делиться. Не отвоевывать, не отворовывать, не выхватывать и не выдергивать. Я, может быть, утопист или идеалист и так не бывает.
— То есть, вы хотите сказать…
— Сила по-прежнему в правде. У кого правда, тот и сильней.
ВОПРОСЫ НА ЗАСЫПКУ
Когда «сухоруковские отморозки» исчезнут из теленовостей?
— Виктор Иванович, у меня такое ощущение, что некоторые из ваших мерзавцев, которых вы сыграли на экране…
— У меня много мерзавцев.
— В фильмах «Бакенбарды», «Антикиллер», «Про уродов и людей»… И вот они с художественного экрана перекочевали… в телевизионные новости. Некоторые ваши герои мне Сашка Билого напомнили…
— Да. Только когда я сочинял своего мерзавца, Сашка-то еще и не было.
— У вас даже фашист там был. Вы хорошо знаете своих мерзавцев. Вы их изучили изнутри. Какова природа вот этого явления, с вашей точки зрения, с точки зрения человека, который побывал внутри этих образов…
— Мне кажется, этих моих героев объединяет, если красиво говорить, то не очень высокое образование. То есть, отсутствие образовательной культуры, знаний. Второе – комплекс неполноценности у каждого из них. Свой какой-то. Может, физиологический, может, психический. Третье — это честолюбие или самолюбие. Или эгоцентризм. Дальше — в память моих героев заложена некая история прошлого. Вот это все и подпитывает мое поведение, мое настроение и мои желания…
— То есть, ваших «отморозков»?
— Понимаете, эти колонны «Правого сектора» — они чем-то руководствуются. Они чем-то подпитаны. В этом надо разбираться. Понять надо, почему они так себя ведут? Никто не разбирается. А, мне кажется, что надо именно туда направить сейчас все силы, потому что разговор только об информационной войне — это все очень поверхностно.
— А эти вот «сухоруковские мерзавцы», они могут с художественного экрана в нашу жизнь, я имею в виду, в российскую действительность шагнуть?
— Мои подлецы, гады, сволочи, порнушники… У них у всех своя идеология была. Другое дело, она была античеловеческая.
— И мы должны этому противостоять…
— Обязательно. Но чтобы что-то противопоставить, надо разобраться в нем. В этом персонаже. Против кого идем, что там происходит, в этом существе? Мы это как-то упустили. Я не доответил на ваш вопрос, может ли это быть у нас в России? Конечно, может. Когда есть оппозиция. Но она должна предлагать свой вариант устройства, переустройства. Реформы и так далее. Отрицать легко. Какое-то слово появилось у нас… Нерукопожатный. Почему? Ты убеди меня в том, что я не прав. А не говори, что фу! Ты теперь презираем. Ты нерукопожатный.
— Это вы все к чему?
— Короче, Саш — мало присоединять территории, надо завоевывать умы людей. Прежде всего у нас в стране.
Источник
1 комментарий
Ложь и провокация!