В разговорах что называется, «изнутри», удалось сформировать приблизительное, но все-таки вполне определенное мнение о сложившейся ситуации с силовыми структурами Украины на сегодня. Новая власть, проведя переворот, столкнулась с классической проблемой: прежняя силовая машина государства их же собственными руками оказалась либо разрушенной, либо деморализованной, новые силовые структуры еще не сформированы и, естественно, больше напоминают банды, чем реальную силу, на которую можно опереться.
Тем не менее, силовой ресурс — залог выживания, и именно его выстраиванием заняты сейчас все группировки «новой влады». Олимпийский принцип здесь не работает — борьба идет в кубковом расписании. Проигравший выбывает сразу и навсегда. Поэтому проигрывать не хочет никто — на кону фактически жизнь.
В ходе борьбы на сегодня сформированы три структуры, которые имеют все признаки ОПГ.
Первая — это, разумеется, то, что с сильной натяжкой можно назвать МВД. Личный состав бывшего МВД тотально деморализован и откровенно саботирует как приказы сверху, так и выполнение своих обязанностей. Рассказали вполне типичный на сегодня случай — в одну районную управу в области заехали хлопцы с битами и сообщили руководству — теперь командуем мы. Не вопрос, — ответил начальник милиции и ушел пить чай к следователям. Через какое-то время — вызов в дежурную часть. На участке труп. По инструкции на место должен выезжать в том числе и начальник местной милиции. Дежурный докладывает бывшему начальнику, тот отсылает к новому руководству, новое руководство понятия не имет, что именно нужно в таком случае делать. На все вопросы к «подчиненным» получают стандартный ответ — вы начальство, вы и командуйте. Что скажете — то и будем выполнять. В итоге «на труп» не выехал никто, даже оперативная группа. Судя по всему, приблизительно такая ситуация практически везде — с теми или иными вариациями.
Недавняя ситуация с эвакуацией гостиницы «Днипро», откуда вывезли штаб «Правого сектора». В общей сложности по всему Киеву сумели набрать около сотни человек, которых едва хватило оцепить здание. Собрали и ГАИ, и участковых, и оперативников — кого нашли. Экипировали, выдали оружие и выставили в оцепление. Люди друг друга не знают, с трудом понимают, кто командует этой сборной. Фактически выселением занимались «политические бугры», милиция демонстрировала присутствие. В случае, если бы «Правый сектор» уперся, МВД было бы вынуждено сворачивать операцию — резерва штурмовать гостиницу не было, а имеющиеся в наличии бойцы в большинстве своем этому не обучены. Такая операция — максимум того, что сейчас возможно провести в Киеве силами милиции.
Боеспособные подразделения либо разогнаны, как тот же «Беркут», либо их практически невозможно использовать, как «Сокол». «Сокол» — штучные специалисты, бойцы антитеррора, обученные освобождать заложников. В каждой области их от силы по десятку человек, потому заткнуть ими дыры невозможно физически, а использовать по назначению — это значит, против своих, ибо заложников теперь берут не бандиты, а власть.
Идея с созданием Национальной гвардии — это фактически попытка перезапустить внутренние войска, которые точно так же, как и милиция, прекрасно помнят, кто их убивал. Поэтому Нацгвардию пытаются разбавить батальонами, сформированными из сотен Майдана, что получается весьма неважно — пополнение либо сбежало сразу, либо намерено сбежать, когда получит оружие. Пока сформирован и приведен к присяге только один батальон, который совершенно ненадежен и который сам нужно охранять, так как для окружающих он пока представляет большую опасность, чем те, от кого он должен защищать. При этом именно Нацгвардии под охрану будут переданы ядерные и особо опасные объекты на территории Украины. Пока их охраняют силами МЧС и остатками ВВ.
В областях ситуация с милицией еще хуже — кому именно подчиняется то или иное отделение и управление — фактически решает его начальник. Иногда — областному губернатору, иногда — городскому голове, очень редко — министерству. Чаще всего начальник принимает самостоятельно решения, чьи именно приказы выполнять в той или иной обстановке.
«Правый сектор». При всей демонизации этой группировки у нее есть свои собственные, причем вполне критические проблемы. Никому неизвестный ранее Ярош, чья судьба странным образом переплетена с нынешним шефом СБУ Наливайченко, возник практически из ниоткуда. Сколоченный из четырех радикальных и во многом враждебных друг другу националистических группировок «ПС» ощутимо трещит по швам. Ярош командует ПС по приказу Наливайченко, который поставил всех остальных перед фактом — вот ваш руководитель.
Однако при Яроше есть штаб, в который входят все авторитеты вошедших в Правый сектор организаций. Авторитеты и решают — выполнять или не выполнять те или иные приказы. Совершенно очевидно, что долго терпеть такое положение дел никто не будет, и такой штаб начинает нести потери. Самая известная потеря — Сашко Билый, но параллельно исчез и Николай Карпюк (на фото) — руководитель УНСО. Формально заявлено, что его похитили российские спецслужбы, но по факту похоже, что его судьба не менее трагична, чем судьба Музычко.
Для придания авторитетности Ярошу начала раскручиваться кампания по поводу того, что он якобы принимал участие в боевых действиях в Чечне. Только очень тайно и незаметно. Настоящим боевикам такое слышать обидно, так как они точно в курсе, что Яроша там не было. В итоге к начальнику ПС начинают появляться вопросы со стороны заслуженных и авторитетных членов движения, и похоже, что на Музычко и Карпюке череда несчастных случаев и самоубийств не закончится.
Наливайченко вынужден решать ту же самую проблему, что и Аваков — силовые подразделения СБУ — подразделение «Альфа» — не горят желанием выполнять работу, смысла которой они не понимают и в законности которой они сомневаются. Перспектива же работы плечом к плечу с вчерашними боевиками и террористами не радует. Мотивируют «Альфу» весьма просто — сообщив всем, что все они под статьей за события на Институтской. Кто будет артачиться — сядет, — вот, в сущности, вся нехитрая политинформация, которую проводят сотрудникам «Альфы».
Правый сектор с момента победы путча попытался повысить свой «аппаратный вес», нарастив численность на волне своих героических деяний, раскрученных в СМИ. По всем областям были созданы вербовочные пункты, на которых можно было записаться в Правый сектор. Качество материала, набранного таким способом, представить себе нетрудно. Первым делом новопринятые боевики ПС приступали к банальному рэкету. Стикер «Охраняется Правым сектором» на двери магазина стоит 2 тысячи долларов плюс ежемесячный взнос. В случае, если боец ПС садится в охраняемом помещении, ставка вырастает до 30 тысяч разового взноса плюс повышенный процент с отчислений. Ценник везде разный, но порядок цен — приблизительно такой. Получив первые деньги, региональные управы ПС перестают подчиняться «центральному проводу», прекрасно существуя в автономном режиме.
Осознав, к чему привел массовый набор на службу, ПС свернул вербовочные структуры, которые теперь если и существуют, то строго самостоятельно и независимо от Яроша и его команды. Теперь ставка «настоящего ПС» делается на «меньше, да лучше». С «меньше» ситуация обстоит прекрасно, с «лучше» — пока не очень. Однако поддержка СБУ и лично Наливайченко делает свое дело — на сегодня общую численность реальных бойцов ПС, которые готовы подчиняться Ярошу и имеют пусть и отдаленное, но понятие о дисциплине, можно оценить человек в 500-700 по всей стране. Естественно, основная часть этих людей — на Западе и в Киеве. Частично — в областях, где являются в основном охраной местных назначенцев-губернаторов. Если быть точнее, то ПС в Киеве после «выселения» из гостиницы «Днепр» теперь почти нет. Они в основном переехали под Киев. СБУ предоставила своим подопечным прекрасные базы, на которых еще КГБ СССР готовил иностранных бойцов для известно каких дел.
Наименее однозначна ситуация с Самообороной Майдана. Формально это структура, которой руководил нынешний начальник СНБО Парубий — и он же продолжает ею руководить, только теперь опосредовано.
Проблема в том, что изначально это был весьма пестрый конгломерат различных группировок, собранных по кустовому, местечковому или организационному принципу. Кроме того, были и специализированные «сотни» типа Шестой медицинской, женские (так называемые «Сестринские») сотни типа 39 сотни имени Софьи Кобылянской, хозяйственные, чисто охранные (так называемая «Варта Майдану») и так далее. Была экзотическая сотня Юрия Вербицкого, созданная львовскими учёными (sic!). Тот же «Правый сектор» сугубо формально считался 23 сотней Самообороны, 1 сотня была закреплена за киевской УНА-УНСО, которая затем то ли полностью, то ли частично вошла в «Правый Сектор».
Наконец, «рядом» с Самообороной и не входя в нее, существовали совсем уж независимые группировки типа известной «Нарнии», «Сокола», «Викингов», женской группы «Амазонки» и небезызвестной «Спильной Справы (СС)».
Естественно, что весь этот суповой набор даже теоретически не мог быть некой единой структурой, однако очень быстро произошло разделение по признаку — способны ли сотни и отдельные группы бойцов подчиняться общей дисциплине. Если нет — они очень быстро трансформировались в анархистские и, соответственно, мелкие банды. При этом даже небольшая численность не делает анархистов безопасными — скажем, Киевскую горадминистрацию контролируют такие вот ребята, однако они весьма серьезно вооружены вплоть до автоматического оружия и прекрасно себя чувствуют в автономном плавании. Занимаются рэкетом, грабежом, деловито зачищая окружающую местность от буржуазных предрассудков и неся добычу в гнездо. Пока такие группировки к порядку призвать практически невозможно — ни силами милиции (что понятно), но с помощью других сотен Самообороны, имеющих относительно централизованную структуру подчиненности.
Тем не менее, в этом вареве довольно быстро начала формироваться структура, во главе которой и стал Андрей Парубий — комендант Майдана. Личные качества Парубия, мягко говоря, не внушают — во время штурма Майдана в двадцатых числах февраля перед окончательной победой путча Парубий смылся с мест событий то ли с сердечным приступом, то ли с инсультом, то ли с какой-то разновидностью ПМС. Но уже с утра, когда ситуация развиднелась, он быстро поправил здоровье и снова был на переднем крае борьбы. Однако организаторские способности Парубия выглядят выше среднемайданного уровня. Он сумел относительно быстро выстроить под себя ситуацию, при которой стал главным на Майдане. Отбор «своих» бойцов шел по принципу личной преданности, и именно этот принцип на сегодня является ключевым для Самообороны.
На сегодня есть Самооборона и анархисты. Судьба последних понятна — их будут по возможности зачищать, правда, делается это сложно и в основном путем выдавливания их за пределы Киева, однако процесс идет. Пока им дают «на прокорм» загородные участки и целые районы, главное — убрать их из Киева. Затем самых глупых и жадных, естественно, тихо и без особого шума уберут, тех, кто поумнее — вольют в себя.
Буквально сегодня введен комендантский час на Майдане — как раз с целью взятия под контроль анархистов, время которых наступает ночью. Днем в Киеве становится относительно спокойно — совсем уж отмороженных ребят с битами становится сугубо визуально меньше, но ночью город вымирает, особенно центр — опасность нахождения на открытом пространстве в ночное время пока еще явно выше средней. Учитывая, что базируются анархисты в основном на Майдане и вблизи него, комендантский час должен снизить их активность и ночью.
Несмотря на то, что Парубий — член «Батькивщины», ранее он был отцом-основателем того, что в итоге стало «Свободой» Олега Тягныбока. Поэтому роль Парубия весьма неоднозначна. С одной стороны он осуществляет кураторство над формально самостоятельными, но по факту — младшими партнерами «Батькивщины» Тягныбоком и его «Свободой».
С другой стороны Парубий руководит силовым «народным» крылом «Батькивщины». Вместе с МВД Авакова, который является тоже человеком Тимошенко, плюс правительством во главе с Яценюком — опять же из «Батькивщины» и верным псом Тимошенко Турчиновым всё это дает «Батькивщине» абсолютное превосходство над политическими силами и группировками в Киеве. Однако этот внутрипартийный конгломерат, хотя и контролируется Тимошенко, но имеет свои собственные внутренние и весьма глубокие противоречия.
В этом смысле позиция Парубия становится во многом определяющей, а если учесть, что у него имеется персональный куратор из посольства США, то можно предположить, что именно Парубию предписано сохранять единство «Батькивщины» и по возможности на месте ликвидировать любые попытки раскола. Совершенно неподсудные и неподконтрольные силовикам, судам и политическим влияниям лично преданные Парубию сотники Самообороны со своими, пусть и не очень большими сотнями, становятся фактически ЧК новой власти, задача которой — борьба не сколько с внешним врагом типа «сепаратистов», сколько с внутренним — собственными соратниками, которые вдруг решат проявить самостоятельность. Во всяком случае пока направление развития структуры Парубия идет в этом направлении.
Не желающие подчиняться Парубию, но еще не совсем безнадёжные полуанархичные самообороновцы «сплавляются» в Национальную гвардию, где становятся головной болью уже Авакова — и при этом перестают создавать проблемы Парубию. В этом смысле конфликт между МВД и Самообороной заложен изначально — самое лучшее Парубий оставляет себе.
Особняком стоят силовые структуры «Свободы». Тягныбок не сумел резко нарастить численность своих боевиков, хотя имеет в структуре Самообороны своих людей. Однако их присутствие в Киеве — залог того, что интересы «Свободы», хотя и в младшем партнерском виде с «Батькивщиной», будут учтены. При этом «Свобода» довольно нервно воспринимает усиление «Правого Сектора» хотя бы потому, что ПС работает на поле «Свободы», фактически отбирая ее электорат. До выборов Тягныбок обязан решить проблему ПС — либо слившись с ним (что практически нереально), либо затоптав его — что неминуемо приведет к конфликту с СБУ. Однако проблема существует — и на выборах, если ПС пойдет на них, «Свобода» существенно потеряет в голосах. Выльется ли это противоречие в реальную борьбу с Ярошем — сказать сложно. С подковерной борьбой у Тягныбока весьма неважно, но он вполне может рассчитывать на союзные отношения с гораздо более опытными тактиками из «Батькивщины».
Парадокс ситуации заключается в том, что если исключить штатных сотрудников МВД, СБУ, прокуратуры — в общем, легальных силовых структур — то на всю Украину с огромным трудом набирается около 7-8 тысяч тех, кого можно назвать «боевиками» и «незаконными вооруженными формированиями». При этом количественный рост этих НВО прекратился — наоборот, происходит его сокращение за счет перехода части боевиков к банальной уголовщине и традиционной для Украины махновщине. Тем не менее, развал государственного аппарата настолько глубок, что эти 7-8 тысяч человек являются реальной властью в стране. «Винтовка рождает власть» — и это как раз про сегодняшнюю Украину.