Чем мы обязаны Сталину (Военный аспект)

Мы обязаны Сталину тем, что Союз Советских Социалистических Республик перестал существовать только в 1991 г.
Между тем «узлы», чреватые его разрушением — возникали много раньше и не один раз. О трех таких «узлах» и пойдет речь.

Нужно обязательно учитывать, что российская история есть сложнейшее переплетение двух «линий».
Первая линия — это подготовка нашей страны к выполнению общечеловеческой Миссии в рамках замысла Создателя.
Вторая линия — это противостоящая ей деятельность:

а) Сил нечеловеческого типа, которые оказывали сопротивление еще Христу.[Сказанное не должно вызывать недоумения: России ведь предстоит продолжить дело, начатое Христом.]
б) структур «человеческого типа» («тайного Мирового правительства»), которое сегодня управляется этими нечеловеческими Силами. [См. работы Дэвида Айка (David Icke).]

Именно «в рамках» линии, противостоящей Замыслу Создателя, и произошел переворот октября 1917 г.: он должен был стать по отношению к России «взрывным устройством с замедлителем»! Поскольку разрушение нашей страны планировались как неизбежное и необратимое. И именно в этом кроется сущность узла № 1 — первого из трех которые я собираюсь рассмотреть.

Кратко повторю сказанное по этому поводу в первом тексте моего Блога.
В соответствии с классическим марксизмом, переход к социализму происходит практически одновременно в большинстве стран мира и только тогда, когда капитализм в них полностью исчерпает свой потенциал. Поэтому в относительно короткий промежуток времени создается «социалистическая конфедерация» из ведущих стран, которые затем вместе начинают коммунистическое строительство.

Между тем переворот октября 1917 г. был осуществлен «большевиками-интернационалистами» (во главе с Лениным и Троцким) не по логике классического марксизма, а в контексте концепций России как «слабого звена» в системе мирового капитализма и так называемой «перманентной революции».
В соответствии с ними: 1) Россия — страна «периферийного капитализма», является «клубком» острейших противоречий; 2) большевики поэтому относительно легко захватывают власть, но удержат ее только при немедленной государственной поддержке пролетариата нескольких стран Европы, партии которого придут к власти. Отсюда: октябрьский переворот есть не более, чем сигнал к началу длительного периода «социалистических революций».
Значит, после прихода большевиков к власти ресурсы России немедленно должны быть направлены на создание и укрепление в ведущих странах Европы партий большевистского типа.

Однако к началу ХХ столетия стало видно, что концепция «перманентной революции» Троцкого не является реалистичной: из европейского и американского рабочего движения абсолютно исчез тот революционный пафос, какой наблюдался при жизни Маркса — в середине XIX века.
И «мировая пролетарская революция» поэтому заведомо не могла состояться, т.е. не могла помочь революции в России.
Иначе говоря, наша страна, увы, руками большевиков-интернационалистов была направлена в ловушку.
[И сейчас уже не так важно — кто из них искренне заблуждался (и его использовали «в темную»), а кто все делал осознанно.]

Итак, «мировая революция» не состоялась. А к 1925 г. на Западе начался промышленный бум, который вызвал быстрый рост уровня жизни населения — революционную ситуацию в близком будущем ожидать уже не приходилось.

Таким образом: 1) в октябре 1917 г. страну перевели в качественно новый сценарий развития, лишь рассчитывая на немедленную и всестороннюю государственную помощь извне; 2) помощи в обозримом будущем не будет; 3) имеющийся промышленный потенциал не позволяет ни обеспечить «гражданский мир» внутри страны, ни сохранить территориальную целостность в случае вполне возможной военной интервенции.
Встал вопрос о немедленной «адаптации» стратегии и тактики большевиков к кардинально изменившейся ситуации — ведь теперь приходилось рассчитывать почти исключительно на собственные возможности. В партии развернулась острейшая дискуссия.

Позиция Сталина и его сторонников: СССР сможет выстоять. Для этого нужно создавать новую промышленную базу, которая сделала бы Советский Союз экономически самодостаточным. Они, иными словами, были готовы любой ценой «вытащить» СССР из ловушки, в которой он оказался, в результате действий «земшарников», решившихся на переворот в октябре 1917 г. Но «вытащить», не теряя при этом исходную цель: построить общество без частной собственности на основные средства производства и без эксплуатации человека человеком.

Им противостояли те самые «земшарники», убежденные в том, что без «мировой революции» СССР обречен на гибель. Однако их активность с самого начала не ограничивалась «областью теории». Организационно оформившаяся к этому времени «объединенная оппозиция» под руководством лидеров «земшарников» Н. Бухарина, Г. Зиновьева, Л. Каменева, Г. Пятакова, К. Радека, Л. Троцкого (в 1929 г. выслан за пределы СССР) начала отстаивать свою позицию методами легальной и нелегальной политической борьбы.

Об этом сейчас не принято говорить официально — но целью этой борьбы (как в 1935 г. писал Троцкий в своем письме Г.Пятакову) должно стать возвращение СССР в русло жизни «нормальных» европейских стран: ведь, оставшись без поддержки «мировой революции», он погибнет.

Оппозиция готова была, если нужно, пойти и на государственный переворот с убийством Сталина. Не исключалось обращение за помощью к фашистской Германии, которой за поддержку придется уступить Украину.

Это были не только планы. Государственный переворот — начался: 22 июня 1941 г.

Но обо всем — по порядку. Моей задачей не является детальный анализ всего комплекса причин катастрофы первых недель Великой Отечественной войны Отмечу только, что сегодня одной из главных здесь эксперты обычно (и вполне справедливо) называют недостаточный уровень готовности Красной Армии к боевым действиями. Конечно, недостаточная готовность РККА в войне, а также физические возможности отечественной промышленности по наращиванию выпуска новейших видов вооружений и военной техники, несомненно, стали важными причинами трагедии первых недель войны.

Однако в последнее время российскими экспертами обсуждается гипотеза о заговоре высших военных, который составили не арестованные в 1937 г. участники «военной оппозиции» и который стал, возможно, главным фактором катастрофы.
Высказывается, в частности, мнение, что командование Западного и Юго-Западного фронтов специально приняло меры для организации поражения своих войск.

Чтобы читатель смог оценить значение сказанного — нужно понять место и роль этих фронтов в стратегических планах Сталина. Хотя сделать это — увы, сложно: до сих пор не рассекречены главные материалы, из которых можно было бы однозначно понять логику и содержание этих планов. Поэтому приходится опираться только на экспертные оценки и мемуары. Как известно, ныне существует несколько версий относительно стратегических планов Сталина. Я буду следовать трактовке этих вопросов, данной в книге Я.Верховского и В.Тырмос Сталин. Тайный сценарий начала войны.

Авторы книги исходят из того, что, имея на западных границах СССР мощнейшую военную группировку противника и будучи великолепно информированным о важнейших ее «параметрах», Сталин в принципе мог использовать всего 3 варианта военных действий против Германии: а) упреждающий удар, б) так называемое, «решающее приграничное сражение», в) тактику, которая планировалась (но, по ряду причин, не удалась) для военных действия против Наполеона в 1812 г. Какой из трех выбрал Сталин?

Авторы книги дают ответ на этот вопрос, исходя из реального хода событий в нашей стране и в мире накануне войны. В настоящее время, — пишут авторы, — рассекречена записка «Соображения по стратегическому развертыванию Вооруженных сил Советского Союза на случай войны с Германией и ее союзниками», подписанная Наркомом обороны С.Тимошенко и Начальником Генштаба РККА Г.Жуковым. 19 мая 1941 г. она была представлена Сталину как последний предвоенный военный план. Вот суть его замысла: поскольку развернутая на западных границах СССР германская армия уже имеет возможность нанести удар по нашим вооруженным силам, мы не можем отдавать инициативы германскому командованию и должны первыми атаковать противника. Вроде все логично. Однако Я.Верховский и В.Тырмос подчеркивают, что события весны 1941 г. сделали данный вариант — невозможным (даже если до этого он и рассматривался, например, как оперативный план «Гроза», о котором впервые рассказал В.Суворов). Ведь если «миссия Гесса» (перелет 11 мая 1941 г. в Лондон ближайшего сподвижника Гитлера) окончилась бы успешно — Советский Союз, начав превентивные боевые действия против Германии, остался бы один на один против коалиции ведущих стран. А это — неизбежное военное поражение.

Теперь, что касается «решающего приграничного сражения». Условием реализации такого варианта является развертывание почти всех сил Красной Армии (без создания крупных резервов во втором эшелоне) практически у границы. Задача: упорная оборона («ни шагу назад!»), последующий контрудар — и далее на Берлин! Звучит заманчиво. Однако Сталин понимал, что, с учетом той мощи, которая сосредоточена на западной границе СССР и относительно невысокой готовности РККА к военным действиям — данный вариант крайне опасен. Ведь в случае масштабного прорыва немецких войск, серьезных сил для организации заслона нам взять будет негде!

Поэтому, на основании выводов Я.Верховского и В.Тырмос, а также ряда других авторов — можно следующим образом восстановить стратегический замысел Сталина. Вот его суть.

Первый и основной удар германских войск должны принять на себя передовые части двух фронтов — Западного и Северо-Западного. Далее — будет скоординировано осуществлен неожиданный для противника сложнейший оборонительно-наступательный маневр. Это выглядит так. Западный и Северо-Западный фронты сначала реализуют так называемую активную, или гибкую оборону — изматывают противника, используя тактику отступлений и неожиданных для него контратак. Что избавляет войска этих фронтов как от опасности «ввязывания» в решающее приграничное сражение, так и от крупных лобовых столкновений с основными силами германской армии. Некоторое время спустя, только при наличии благоприятных условий и по готовности, главные силы Красной Армии в составе Юго-Западного фронта, наносят несколько мощнейших контрударов — в т.ч., через госграницу в направлении на г. Сувалки, где располагались гигантские базы снабжения Группы армий Центр. Кроме того, этот контрудар отрезал бы Германию от Румынии — ее основного союзника. Перечисленные меры, при благоприятном развитии событий на Южном фронте (в частности, при успехе действий нашей авиации по румынским нефтяным полям в Плоешти) и при результативности наших фланговых ударов с севера по вторгшейся немецкой группировке — создали бы условия для относительно быстрой и, действительно «малой кровью», победы над противником.

Таковым, если совсем коротко, был, действительно, изящный замысел Сталина. Реализация его, однако, требовала чрезвычайной четкости и слаженности всех действий как командования всех уровней, так и собственно войск. На первом этапе — это особенно относилось к командованию Западного и Юго-Западного фронтов. Как же было на практике?

Посмотрим на действия командования Западного Особого, Прибалтийского Особого и Киевского Особого военных округов (ЗОВО, ПрибВО и КОВО), которые и стали впоследствии Западным, Северо-Западным и Юго Западного фронтами.

Прежде всего, бросается в глаза весьма странное расположение войск 4-й армии ЗОВО, прикрывающей главное направление: Брест — Минск — Смоленск — Москва, накануне 22 июня 1941 г. Так, входившая в состав этой армии 22-я танковая дивизия была расположена всего в 3 км от границы — чуть ли не на дальности очереди крупнокалиберного пулемета. [И это притом, что все остальные танковые и моторизованные дивизии Красной Армии непосредственно у границы не дислоцировались. Даже мехкорпуса первого стратегического эшелона перед войной базировались на расстоянии от 50 до 100 км от нее!
В случае тревоги, дивизии пришлось бы переправиться через реку Мухавец, пересечь Варшавское шоссе и две железнодорожные линии. Прошу обратить внимание на состав танковой дивизии РККА в 1941 г.: 11 тыс. человек; более 360 танков разных типов; 23 орудия большого калибра; 1300 автомашин; 85 тракторов. Да, 22-я танковая дивизия 4-й армии Западного фронта не была полностью укомплектована, однако, во время ее прохождения через Брест — город все равно превратился бы в одну сплошную «пробку». Понятно, что это значит в условиях начала реальных боевых действий.

Далее. Большинство частей и подразделений 6-й и 42-й стрелковых дивизий 4-й армии (по оценкам, не менее 8 тыс. человек) почему-то находились в периметре Брестской крепости, хотя для ее обороны по плану требовался лишь один стрелковый батальон с артдивизионом. Предполагалось, что по тревоге остальные войска быстро покинут крепость и займут позиции вдоль границы в полосе обороны 4-й армии. Но на практике пропускная способность существующих крепостных ворот была слишком мала: чтобы вывести из крепости находившихся там людей и технику, требовалось (в спокойной мирной обстановке!) минимум, 3 часа. К тому же, часть помещений крепости занимал госпиталь, эвакуация которого, в случае нападения, стала бы вообще задачей почти невыполнимой…

Понятно, что в первые же минуты начавшейся войны указанное расположение войск стало причиной трагедии, если так можно сказать, двух уровней.

Уровень первый: собственные судьбы трех этих дивизий. Генерал Л.Сандалов, начальник штаба 4-й армии, приводит в своих мемуарах текст краткого боевого отчета о действиях 6-й стрелковой дивизии в первые часы фашистского нападения: «В 4 часа утра был открыт ураганный огонь по казармам и по выходам из казарм в центральной части крепости, а также по мостам и входным воротам крепости и домам начсостава… Некоторым командирам все же удалось пробраться к своим частям и подразделениям в крепость, однако вывести подразделения они не смогли и сами остались в крепости. В результате личный состав частей 6-й и 42-й дивизий… остался в крепости в качестве ее гарнизона не потому, что ему были поставлены задачи по обороне крепости, а потому что из нее невозможно было выйти».

22 танковая дивизия почти сразу же потеряла до половины танков и автомашин. Все это привело к тому, что немцы уже в 7 часов утра заняли горящие развалины Бреста.

Но был и второй уровень трагедии. Ю.Мухин отмечает: в результате того, что за несколько часов перестали существовать три дивизии — ОГОЛИЛОСЬ МИНИМУМ ПОЛСОТНИ КИЛОМЕТРОВ БОЕВЫХ ПОРЯДКОВ ЗАПАДНОГО ФРОНТА. В эту прореху и рванула 2-я танковая группа генерал-полковника Г.Гудериана, через несколько дней с юга охватив наши войска в районе Минска.

Встает закономерный вопрос: разве командующий ЗОВО, танкист и генерал армии (!) Д.Павлов не понимал, что размещать таким образом войска — нельзя?!…

Впрочем, не менее странные вещи происходили на стыке ЗОВО и Прибалтийского военного округа (ПрибВО), ставшего Северо-Западным фронтом.

Дело в том, что левый флаг ПрибВО прикрывали литовские дивизии из состава 29-го территориального стрелкового корпуса (ТСК). По оценкам экспертов, еще до 22 июня 1941 г. командованию в общем было известно, что почти все они — ненадежны и даже небоеспособны. И нет поэтому ничего удивительного в том, что уже в первые часы войны в этих дивизиях началось массовое дезертирство и переход на сторону противника военнослужащих-литовцев со всеми сопутствующими эксцессами: убийствами командиров и политработников, преднамеренным оставлением или выводом из строя техники, стрельбой «в спину» военнослужащим из кадровых частей Красной Армии. Вопрос, однако, в другом: почему генерал-полковник (!) Ф.Кузнецов (командующий ПрибВО), зная о ненадежности 29 ТСК — тем не менее поставил его на самое уязвимое место: прикрывать «стык» с ЗОВО?

Так или иначе, вот результат: В БОЕВЫХ ПОРЯДКАХ СЕВЕРО-ЗАПАДНОГО ФРОНТА ОБРАЗОВАЛАСЬ БРЕШЬ ШИРИНОЙ В 130 км. В нее в направление на Вильнюс, двинулась 3-я танковая группа генерал-полковника Г.Гота. Которая и завершила сражение за Минск, нанеся удар с севера — в обход Минского укрепрайона.

Танки Гудериана и Гота к 28 июня соединились восточнее Минска. А это означало, что главные силы Западного фронта, на которые была возложена ответственнейшая задача по изматыванию активной обороной сил вермахта на главном направлении (на Москву) — практически перестали существовать, потеряв около 420 000 человек из 672 000…

В этих условиях реализация второй части стратегического замысла Сталина свелась лишь к контрудару мехкорпусов Юго-Западного фронта в районе Дубно-Броды (с 24 по 29 июня). Да, он стал крупнейшим (по количеству участвовавших с обеих сторон машин) танковым сражением Великой Отечественной войны. Однако подходившие в районы сосредоточения с разных направлений, проделавшие марши в десятки, а то и сотни километров наши танковые батальоны и полки, даже не успев полностью сосредоточиться, часто не имея разведданных о противнике — немедленно и по частям бросались в бой. Удивительно ли, что для нас все закончилось катастрофой… Войска фронта отступили к старой советско-польской границе. А к середине июля танки вермахта были уже в пригородах Киева.

Таким образом, меньше, чем через месяц после начала войны ход событий окончательно показал: стратегический план Сталина реализован быть не может. Стало ясно, что дальше руководству СССР придется импровизировать, причем, с учетом тех реальных возможностей, которые у него остались: Северо-Западный, Западный и Юго-Западный фронты уже к середине июля потеряли почти 12 тыс. танков, 4 тыс. самолетов, 19 тыс. орудий, а миллионы гражданского населения и значительная часть военных заводов остались на оккупированной территории…

Однако это еще не все относительно военного переворота. Некоторыми экспертами выдвигается предположение о том, что 22 июня (а, возможно, и накануне) на Сталина было совершено покушение. Покушавшиеся не достигли своей цели, тем не менее, Сталин оказался «выведенным из строя» и смог полностью вернуться к работе лишь к концу июня. Сегодня доказать это документально — нельзя. Но я сошлюсь на важное соображение В.Мещерякова. Суть его такова: генерал Д.Павлов практически открыл Западный фронт перед германскими войсками. Разве он не понимал — что делает? Понимал. Но ведь он — не самоубийца! Только если допустить, что а) сам генерал Д.Павлов состоит в военном заговоре, и б) некто, из высшего руководства дает ему карт-бланш, все становится логичным. Иначе говоря, ему, по-видимому, гарантировали личную безопасность и даже последующий карьерный рост. Но какие это могли быть гарантии? Видимо, Д.Павлову сообщили, что, с началом военных действий, в Кремле произойдет нечто, и власть перейдет к участникам заговора. Ясно, что речь могла идти только о «нейтрализации» Сталина — и ни о чем ином!

И еще один факт: история создания Ставки Верховного Главнокомандования. Известно, что 23 июня 1941 г. постановлением Совнаркома и ЦК ВКП(б) была создана Ставка Главного Командования. Ее председателем стал нарком обороны С.Тимошенко (а не Сталин). Как пишет Н.Кузнецов, адмирал флота СССР, «первые заседания Ставки Главного Командования в июне проходили без Сталина. Председательство наркома обороны СССР маршала С. Тимошенко было лишь номинальным. Как члену Ставки, мне пришлось присутствовать только на одном из этих заседаний, но нетрудно было заметить: нарком обороны не подготовлен к той должности, которую занимал. Да и члены Ставки тоже. Функции каждого были не ясны — положения о Ставке не существовало. Люди, входившие в её состав, совсем и не собирались подчиняться наркому обороны. Они требовали от него докладов, информации, даже отчета о его действиях…».

[Только 10 июля 1941 г. Ставка Главного Командования была преобразована в Ставку Верховного Командования, и ее председателем стал Сталин. (8 августа 1941 г. она была переименована в Ставку Верховного Главного Командования).]

Поэтому создание 30 июня 1941 г. Государственного Комитета Обороны (чрезвычайного высшего государственного органа СССР, сосредоточившего всю полноту власти) во главе со Сталиным — следует считать моментом, когда Сталин, «погасив» военный переворот, начал возвращать управление Советским Союзом в свои руки. Какой ценой Сталину (и советскому народу) удалось переломить ситуацию первых недель войны — напоминать, думаю, нет необходимости.

Узел № 2. В 1998 г. была рассекречена и опубликована очередная серия документов Государственного архива Великобритании. И — достоянием общественности стал подготовленный по приказу У. Черчилля и датированный 22 мая 1945 г. план экстренной военной операции против СССР «Немыслимое» («Unthinkable»).

Удар объединенными англо-американскими силами по нашим войскам назначался на 1 июля 1945 г. Есть основания считать, что задание премьер-министра было получено планировщиками в апреле 1945 г. Цель операции — навязать руководству Советского Союза «волю Соединенных Штатов и Британской империи»; планировалось закончить войну примерно там же, где и по немецкому плану «Барбаросса», т.е. на рубеже Архангельск-Сталинград. В операции предусматривалось участие и 10-12 немецких дивизий, которых наши «союзники» держали нерасформированными в Германии и в южной Дании. А стратегическая авиация США должна была уничтожить несколько крупнейших городов СССР, применив метод «огненного смерча», который был специально продемонстрирован в ходе налета на Дрезден 13 — 15 февраля 1945 г.

Нелегальной резидентуре советской разведки в Англии («Кембриджская пятерка» во главе с К. Филби) удалось получить доступ к плану У. Черчилля. Поэтому за непростым решением Сталина — пойти на дополнительные большие жертвы в самом конце войны и 16 апреля штурмовать мощнейший берлинский укрепрайон, а не начать осаду города — кроется глубочайший смысл. Нам показали, что может стратегическая авиация союзников — мы покажем, что могут наши Сухопутные силы.
В итоге, британские военные эксперты довели до У. Черчилля свою однозначную позицию: война с СССР в 1945 г. бесперспективна…

Но недавно открылась и вторая причина (о ней знали лишь несколько человек в высшем руководстве СССР) решения Сталина штурмовать Берлин и вообще ЛЮБОЙ ценой ускорить разгром гитлеровской Германии. Достоянием экспертного сообщества Европы стала фотокопия доклада руководства ГРУ Верховному главнокомандующему, датированного концом марта 1945 г. (получена из архивов разведки бывшей ГДР). В нем сообщалось о том, что 3 и 25 марта 1945 г. на полигоне Ордруф (Ohrdruf) в Тюрингии были успешно проведены испытания двух тактических ядерных боеприпасов. Сталин, безусловно, понимал, что применение вермахтом ядерного оружия против Красной Армии — могло бы очень существенно повлиять на ход боевых действий.
Следует особо подчеркнуть, что, по мнению Дж.Фаррелла, автора специального исследования, в Ордруфе были испытаны именно ядерные боеприпасы, а не лишь «ядерные устройства». Он пишет, что под руководством СС было произведено «испытание атомной бомбы с небольшой критической массой, основанной на принципе ускоряемого деления».

Узел № 3. В 1949 г. советская разведка получила доступ к плану военных действий против СССР «Дропшот» (Dropshot), подписанному президентом США Трумэном (День-Х — 1 января 1957 года). В соответствии с ним предполагалось сбросить на СССР 300 атомных и 250 тысяч тонн обычных бомб, уничтожив до 85% промышленного потенциала, а затем оккупировать страну силами 164 дивизий НАТО, в том числе 69 американских. Впоследствии территория Советского Союза делится на четыре «района ответственности»: Западная часть СССР, Кавказ — Украина, Урал — Западная Сибирь — Туркестан, Восточная Сибирь — Забайкалье — Приморье.
Вот что пишет об этом М.Полторанин в своей книге Власть в тротиловом эквиваленте. Наследие царя Бориса: до создания нашей страной термоядерного оружия и ракет большой дальности «сдерживающим фактором служила и деза, впрыснутая агентами в начальственные кабинеты Вашингтона под видом утечки сверхсекретной информации. Сообщалось, что в случае нападения США на СССР Сталин не начнет ввод танков в Западную Европу, как считали американские генералы, а даст старт операции «Каскад». С чукотских, камчатских и других аэродромов она якобы предусматривала заброс нескольких советских десантных дивизий сначала на Аляску, оттуда в Канаду, а оттуда в северные штаты США. Они должны были захватить по очереди все аэродромы, удерживать над ними контроль, чтобы обеспечить беспрепятственную доставку в Америку… китайских диверсантов. Их цель — взрывать дома и предприятия, убивать, сжигать все что горит. Словом, американцев собирались потопить в крови и ужасе».

Это чрезвычайно важная информация. Но встает вопрос: являлся ли план «Каскад» — дезинформацией? Пусть Читатель решает сам.
Вот что достоверно известно. По решению Сталина, с весны 1948 г. (т. е. еще до получения информации собственно о подписании президентом Трумэном плана «Дропшот») на Чукотке в бухте Провидения, недалеко от поселка Урелики началось формирование 14-й десантной Армии (командующий — Герой Советского Союза генерал-лейтенант Н.Олешев). Планировалась высадка этой мощной военной группировки через Берингов пролив на побережье Аляски. С юга 14-ю армию должны были поддержть войска Дальневосточного военного округа: пять армейских корпусов — по два на Сахалине и Курилах, один – на Камчатке.
[В дополнение к управлению округа с 1947 г. была введена должность Главнокомандующего войсками Дальнего Востока, на которую был назначен маршал Р.Малиновский. Для справки: маршалом он стал в возрасте 46 лет, командовал Вторым Украинским фронтом, затем, летом 1945 г., командуя Забайкальским фронтом, организовал окружение и полный разгром японских войск.]
Осенью 1948 г. началось перебазирование на север авиации, в частности, 132-й Берлинский дальнебомбардировочный полк был переброшен на срочно реконструированный камчатский аэродром Елизово. По сообщениям экспертов, сразу же началось строительство блиндажей, огневых точек, казарм, бомбоубежищ. На вершинах некоторых сопок ставились зенитные батареи, вдоль береговой полосы — позиции полевой артиллерии; в оврагах размещались замаскированные танки. Тундра быстро превратилась в мощный укрепленный район. В начале 50-х гг. Урелики стали одной из крупнейших советских военных баз на Севере.
_____________

Каков же итог всему, здесь сказанному?
Я просто повторю начало поста: мы обязаны Сталину тем, что Союз Советских Социалистических Республик перестал существовать — только в 1991 г.

Источник