Несмотря на то что большинство западных лидеров осудили действия Владимира Путина на Украине, некоторые политики не стесняются одобрительных оценок в адрес российского президента. Они называют его защитником «традиционных ценностей» и даже действия в Крыму, вопреки мейнстриму, считают законными. Проблема в том, что у себя на родине эти политики имеют довольно маргинальный статус.
В Германии большой медиаскандал. На фоне украинских событий косвенную поддержку Путину продемонстрировал бывший канцлер Герхард Шредер, отпраздновав свой день рождения в компании российского президента в Юсуповском дворце в Санкт-Петербурге. Один из высокопоставленных членов кабинета министров ФРГ даже вынужден был напомнить немецким журналистам, что Шредер «не представляет германское правительство». Но политолог Александр Рар отметил, что экс-канцлер, хотя и отошел от активной политики, по-прежнему имеет влияние в Социал-демократической партии, которая входит в правящую коалицию во главе с Ангелой Меркель.
Впрочем, Шредера связывают с Москвой давние бизнес-отношения: он председатель комитета акционеров компании, управляющей газопроводом «Северный поток». Но на Западе есть немалое число политиков, поддерживающих российского президента, что называется, из идейных соображений.
Так, в майском интервью журналу GQ восхищение Путиным выразил первый министр Шотландии Алекс Салмонд, лидер национальной партии, которая выступает за независимость страны от Великобритании.
По словам Салмонда, Путин «восстановил чувство собственного достоинства российского народа».
Правда, он тут же оговорился, что не все действия президента РФ ему импонируют. Но все равно после похвал в адрес Путина по Салмонду прошлись правящие в Великобритании консерваторы, выступающие за сохранение Шотландии в составе Соединенного Королевства. Стоит напомнить, что референдум по вопросу о будущем страны состоится уже этой осенью.
Причем Салмонд — не первый британский политик, который открыто поддержал Путина в связи с событиями на Украине.
Еще раньше положительно отозвался о российском президенте Найджел Фарадж, глава Партии независимости Соединенного Королевства, которая выступает за ужесточение иммиграционной политики и выход Великобритании из Евросоюза. По словам политика, он испытывает «больше уважения к Путину, чем к детям, которые управляют Великобританией».
Поддержку Фараджа вызвали действия российского лидера в Сирии, но одновременно политик подчеркнул, что его внутреннюю политику он не одобряет.
А накануне референдума в Крыму американский консерватор-либертарианец Рон Пол, в 2008 году собравший рекордные для Республиканской партии денежные пожертвования на свою президентскую кампанию, сказал в интервью телеканалу Fox, что в ситуации с Крымом «закон на стороне Путина», так как силы, которые поддерживал Запад в целом и США в частности, сами свергли законное правительство Украины: «Все, что делает Путин, — это законно. Он, конечно, не ангел, но какой-то закон и на его стороне», — заявил Пол.
На другом берегу Атлантики тоже нашлись те, кто, вопреки мейнстриму, с сочувствием отнесся к украинской политике Путина. Так, лидер французского «Национального фронта» Марин Ле Пен в недавнем интервью по этому поводу назвала его политиком, который «вернул России величие».
По мнению ведущего эксперта Центра ситуационного анализа РАН Сергея Уткина, слова поддержки в адрес президента РФ со стороны западных политиков нужно не вырывать из контекста, а оценивать в зависимости от «потенциала каждой конкретной политической силы».
«Понятно, что любые слова поддержки с Запада, вне зависимости от влиятельности и адекватности их источника, мгновенно используются российскими государственными информагентствами как доказательство правильности проводимой руководством России политики, — объяснил Уткин. — Не думаю, что эти эксцессы информационной войны сами по себе имеют какое-то значение».
По мнению Уткина, «определенное значение» этот фактор может сыграть, если сторонники российской позиции «получат возможность непосредственно влиять на решение внешнеполитических вопросов». «Не думаю, что на это всерьез может рассчитывать Марин Ле Пен, а вот в случае успеха шотландского референдума о независимости могут открыться новые возможности для нарушения единства западных подходов», — рассуждает эксперт.
Вагончик тронется, Перон останется?
Сам Путин пока не спешит в объятия западных правых и либертарианцев, однако положительно отозвался о некоторых из них во время недавней «Прямой линии», вспомнив Марин Ле Пен и хорошо ему знакомого венгерского премьера Виктора Орбана как политиков, которые исповедуют «консервативные ценности».
По мнению Путина, рост популярности таких сил связан «со стремлением к повышению своего суверенитета, к пониманию того, что на национальном уровне некоторые вопросы, жизненно важные для граждан этих стран, можно решать более эффективно, чем, скажем, на уровне Брюсселя».
Поинтересовавшийся этим у президента России венгерский политолог Габор Штир отметил, что в Европе сейчас происходит «консервативный ренессанс» и рост популярности «традиционных взглядов». Между тем, хотя сам Путин неоднократно говорил о «духовных скрепах» и традиционных российских ценностях, таких как особая роль семьи и православной церкви, назвать его вождем российских «консерваторов» можно только с изрядной долей условности. База его поддержки шире, чем те, кто разделяет традиционные консервативные ценности.
Более того, за Путиным нет и серьезной политической партии консервативной ориентации.
Состоящую из людей иногда диаметрально противоположных взглядов, а то и вовсе аполитичных людей, «Единую Россию» партией можно назвать весьма условно, а пропутинское движение «Народный фронт» вообще не имеет никакой идеологии, кроме поддержки самого Путина.
Но как российская пропаганда использует высказывания западных политиков в своих интересов, не особенно фильтруя их с точки зрения реалий, так и западные консерваторы не слишком озабочены реалиями российскими. Вот и идеолог рейганизма Патрик Бьюкенен в декабря прошлого года назвал хозяина Кремля «палеоконсерватором», что в американском политическом словаре означает ортодоксального сторонника традиционных ценностей, в заметке с характерным названием «Не является ли Путин одним из нас?».
«Пусть его позиция как защитника традиционных ценностей вызвала насмешки западной прессы и культурной элиты, Путин не ошибается, когда утверждает, что может говорить от имени всего человечества», — заявил Бьюкенен, говоря о том, что в США и Европе многие разделяют ценности традиционной семьи, а также выступают в защиту христианства.
Сам же российский президент никогда не причислял себя к сторонникам какой-либо партии или идеологии, хотя в 2008 году назвал себя «русским националистом» в «хорошем смысле слова».
Это отчасти дало основания политологу Нине Хрущевой в декабре прошлого года в статье на американском экспертном портале Project Syndicate сравнить Путина с аргентинским авторитарным лидером Хуаном Пероном, прославившимся популистским политическим стилем. Более того, считает она, после того как сам Путин уйдет из большой политики, «путинизм», как и «перонизм», выживет и будет жить своей странной жизнью, которая продолжится десятки лет.