«Почему Путин не воюет?» — Прекратить истерику!

В фб началась новая волна истерики: «Почему Путин не воюет?» Наверное, я не меньше, а возможно и больше других был бы заинтересован в том, чтобы русские войска вошли во Львов еще 22 февраля. Хотя бы потому, что им бы для этого пришлось пройти через Киев, а значит мне с семьей не пришлось бы эмигрировать и начинать сначала жизнь, которая была вполне налаженной и благополучной. И я не в восторге от перспективы провести годы, как провела их белая эмиграция, со дня на день ожидая падения большевиков. Большинство умерло не дождавшись, а те, которые дождались, обнаружили, что им это уже в общем-то было и не надо.

 

 
Надеюсь, все же, что нам не придется ни через десять лет, ни даже через год все еще лицезреть хунту в Киеве. И уверен, что вклад Владимира Владимировича в дехунтизацию Украины будет определяющим.
Почему уверен? По следующим причинам:

1. Юго-Восток восстал и воюет только благодаря российской поддержке. Несмотря на то, что полевые командиры ополчения жалуются на недостаток людей и оружия, прямо обвиняя в этом Россию, они же признают, что в последнее время именно с территории РФ они получили и значительное пополнение добровольцами и некоторые виды вооружений, облегчившие им борьбу с бронетехникой и авиацией хунты. Да, формально Россия не помагает, но могут ли десятки грузовиков с оружием и добровольцами пересекать границу, оставаясь незамеченными российскими пограничниками и спецслужбами? Вопрос риторический.

2. Надо понимать, что на сегодня ополчение — не массовое движение восставшего народа, а, в основном, армия профессиональных вояк, успевших отметиться во всех горячих точка последнего десятилетия. Понимаю, что там много и простых жителей ДНР и ЛНР, но костяк сформирован из тех, кто прошел Приднестровье, Чечню, Таджикистан, Абхазию и другие постсоветские гражданские войны. Это люди особого скалада. Раньше они становились дружинниками, рыцарями, самураями, викингами — в общем, военным сословием, которое не только воевало, но и управляло. Если для обычного человека, война — катастрофа, нарушающая привычный естественный ход вещей, то для людей подобного склада мир — досадный промежуток между войнами. В эпоху массовых современных армий они уже не правители, а лишь профессиональные ландскнехты.

Кому повезло — стал офицером, кому повезло меньше — наемником, те, кому совсем не повезло мучаются обычными гражданскими людьми, но при первой возможности отправляются куда-нибудь воевать за правое дело, например, спасать буров от англичан. Ни одно государство не радуется, когда необходимость заставляет предоставлять современное оружие таким Робин Гудам и их вольным стрелкам. Никогда не знаешь по какую сторону фронта они окажутся в следующем конфликте и не твой ли самолет собьет когда тобою же переданный им ПЗРК. Так что раз уж они оружие и поддержку получают, то непростое решение поддержать не только словесно Россией было принято. Ну а много или мало оружия и добровольцев поступило на Юго-Восток? Генералам всегда мало солдат и танков для войны, а политик всегда стремится сохранить людей и ресурсы для мирной жизни.

3. Российские СМИ ведут оголтелую пропаганду войны. Хором ведут. И настолько успешно, что общественное мнение относительно необходимости вмешательства уже сформировано.

Еще два месяца назад большинство граждан России было против посылки войск. Сейчас — за. Настолько за, что после передачи «Право голоса» матерый либерал и миротворец Станкевич, регулярно призывающий признать новую реальность, договориться с хунтой и учиться жить в мире с фашистами на западной границе, соврешнно серьезно сказал мне: «Ну конечно, если они будут дальше бомбить, таже единичными самолетами, то мы введем бесполетную зону в одностороннем порядке». Я совсем не уверен, что Россия прореагирует так быстро и так резко, но характерно, что Станкевич в этом уверен и считает, что это вполне нормально. И большинство околополитической тусовки, чутко реагирующей на общественные настроения, стали жутко воинственными. Ни для кого не секрет, что работать практически в унисон и столь эффективно российские СМИ могут только в том случае, если они получили команду, не подлежащую обсуждению. Даже оппозиционные телеканалы (кроме «Дождя») и даже оппозиционные журналисты (кроме Ганапольского) страдают, кривятся, но поносят американский империализм во все тяжкие. Сформировав собственными руками в своей стране общественное мнение в пользу войны, нельзя отказаться от войны. Ее можн выиграть без боевых действий, но не вступить в войну нельзя — разбуженное тобой же общество не простит.

4. Российские дипломаты в ООН и на двусторонних переговорах ведут себя предельно нагло. Для российской дипломатической школы вообще запредельно нагло. Разговаривать «с нашими американскими партнерами» в таком духе и стиле, как себе позволяет сейчас Чуркин, даже советская дипломатия не пробовала. По содержанию, конечно, отвечали жестко, но вот по форме, когда весь американский истеблишмент, начиная от Обамы и закансивая Псаки практически открытым тесктом называют дураками, лжецами и бандитами с большой дороги — такого никогда не было. При этом российская дипломатия отказывается от компромиссов, от предлагаемых разменов, а значит перед ней не стоит задача «отступить, сохранив лицо». Более того, пока что она, впервые за время путинского правления, прекратила (по крайней мере внешне) заботиться о том, чтобы смогли сохранить лицо американцы. Им дают возможность извозиться в украиснкой крови и грязи по самые уши и всему миру продемонстрировать свое кровное родство с фашистами.

5. Почему не топнуть ножкой и не послать на супостата армию пораньше, чтобы меньше людей погибло? Путин президент России, а не ЛНР/ДНР. Он Верховный Главнокоманующий российской армии, а не ополчения. Он обязан защищать государственные интересы России. И в этом его задача совпадает с нашими интересами, поскольку Россия — последняя и единственная надежда и опора русского мира. Ее нельзя проиграть. Так вот, задача любого командующего — выигрывать войны (даже не сражения, а войны). Сколько людей (военных и гражданских) — вопрос важный, но второстепенный, поскольку проигрыш ведет к однозначно большим жертвам, а можно ли выиграть с меньшими потерями, как правило, вопрос умозрительный. История, политика, война не терпят сослагательного наклонения. Было так как было и по-другому не будет и быть не могло. На Украине гибнут люди, но Россия завоевывает Европу. Удастся ли ее полностью перетянуть на свою сторону пока не ясно (если удастся — Америка прости, Америка прощай), но даже сейчас европейское единство нарушено. ЕС потерял даже внешнюю монолитность, возможности Еврокомиссии проводить «единую европейскую политику» сократились почти до нуля и вообще внутренние проблемы занимают все больше внимания, сил и ресурсов Европы. Это важно. В 1944 году Красная армия тоже перешла западную границу СССР и наши люди тоже гибли фактически за то же самое: чтобы Европа из фашисткой стала для нас приемлемым партнером. И, кстати, за это только погибшими СССР потерял 1 млн. солдат.

Конечно, геополтические расчеты не оправдывают смерти женщин и детей. Но политика цинична, а политик, руководствующийся эмоциями (или только эмоциями) выглядит, как человек, вышедший с одной гранатой против трех немецких танков. Герой Советского Союза (тем более посмертно) — человек совершивший ради страны и сограждан подвиг, который мог стоить (или стоил ему жизни). Задача политика избавить страну и граждан от необходимости совершать подвиги. Чем лучше работает политик, тем меньше Героев Советского Союза.

В сухом остатке. Пока, без войск, только на поле дипломатии, Путин переигрывает своих оппонентов. При этом, им же созданное российское общественное мнение уже настроено на войну. Это не только аргумент на переговорах («мы не можем игнорировать мнение наших граждан»), это еще и реальный фактор внутрненней политики. Президент реально не может не учитывать настроения тех людей (83%), которые его поддерживают (вернее может, но тогда он президент Украины). Юго-Восток получает помощь, возможно недостаточную для победы, но позволяющую выстоять, продержаться столько, сколько надо. Какова будет помощь, если ополчение, на сегодня состоящее, в основном, из профессиональных вояк, действительно станет массовой народной армией, сказать трудно, но можно предположить, что тогда она будет более массированной, более открытой и более комплексной. Надо понимать, что воюющий за Донбасс Стрелков и воюющий за Россию Донбасс из Москвы выглядят очень даже по-разному.

Вот, собственно, и все. Не вижу у Путина возможности отказаться от вмешательства на Юго-Востоке. И не вижу у него желания не вмешиваться, если бы оно было, российское телевидение не рассказывало бы об Украине 7 дней в неделю, 24 часа в день. В то же время понимаю, что именно он будет решать когда и как вмешиваться, а не командование ополчение, потому и что и Путин, и ополчение служат России, а не Россия служит ополчению.

Простое решение — не всегда правильное. Прямая дорога — не всегда верная. По карйней мере, в политике.

Источник