1 июля Владимир Путин выступил на совещании послов и постпредов РФ. На очередную встречу с дипломатами, которые проходят на регулярной основе раз в два года, были приглашены члены правительства, депутаты Госдумы и сенаторы СФ, а также представители бизнеса и экспертного сообщества.
Владимир Путин еще раз обозначил позицию Москвы по актуальным проблемам внешней политики и по текущей ситуации на международной арене. Вот основные тезисы из речи главы государства в здании МИД на Смоленской площади:
– Россия и Европа не смогли убедить Порошенко, что дорога к надежному, прочному и долгосрочному миру не может лежать через войну;- Президент Украины до сих пор не имел отношения к приказам начать военные действия, но теперь он взял на себя такую ответственность сполна — не только военную, но и политическую;
— За складными речами о свободном выборе, о европейском будущем скрываются попытки сделать из Украины зависимую территорию со всеми вытекающими политическими, экономическими, социальными последствиями. А события, спровоцированные Западом на Украине, стали концентрированным выражением пресловутой политики сдерживания, проводимой в отношении России;
— Однополярная модель мира не состоялась;
— Россия будет и впредь энергично отстаивать права русских за рубежом, используя для этого весь арсенал имеющихся средств: от политических и экономических, до предусмотренных в международном праве гуманитарных операций, право на самооборону;
— Международный закон должен быть не только общеобязательным, но и единообразно толковаться;
— Все больше европейских политиков и деловых людей понимают, что Европу просто хотят использовать в чьих-то интересах, она становится заложницей недальновидных идеологизированных подходов. Европе нужна страховочная сетка, чтобы ливийский, сирийский, иракский и украинский кризисы не оказались заразными;
— На международной арене сложилась прочная российско-китайская дипломатическая связка, в основе которой — совпадение взглядов на глобальные процессы и ключевые региональные проблемы. При этом российско-китайская дружба не направлена против кого бы то ни было. Мы не создаем каких-то военных союзов. Напротив, она являет собой пример равноправного, уважительного и продуктивного взаимодействия государств в XXI веке;
— Россия не собирается закрывать отношения с США, хотя они испортились не по российской вине, и готова к конструктивному диалогу, но только на равноправной основе.
Озвученный Владимиром Путиным тезис о верховенстве международного права при сохранении ведущей роли ООН, это скорее дипломатический политес, чем констатация факта, считает первый заместитель председателя комитета Госдумы по международным делам Леонид Калашников.
– Глава государства был обязан это сказать. Хотя мы знаем, что принципы и нормы международного права регулярно нарушаются по праву силы. Говорить напрямую, что этим занимаются США, президент не мог. С другой стороны, трудно поспорить, что руководствоваться этими нормами нужно. Ничего лучшего мир не придумал, потому что альтернатива – полностью замкнуться в своих границах. Проблема в том, что глобальные институты (ООН) и региональные (ОБСЕ) либо не действуют в силу известных обстоятельств (право вето постоянных членов Совета Безопасности ООН), либо регулярно нарушаются. Так что войска вводятся без санкции со стороны международного сообщества.
– Какой смысл ссылаться на Ялтинскую систему, которая если и существует, то разве что на бумаге, причем не по вине России?
– Это понятно, но добивать ее окончательно не хочется. Поэтому Путин говорит: надо, надо, надо… Но реализовать эти посылы будет достаточно сложно. Учитывая, что международные финансовые институты сегодня находятся на службе тех, кто активно разрушает послевоенное устройство. В выступлении президента мне понравилось признание, что вместо попыток выстраивать партнерские отношения с евроатлантическим блоком России следует сосредоточиться на работе в рамках СНГ. Это своего рода «доктрина Монро», которой руководствовались США в XIX веке.
– При этом Путин заявил, что Россия будет избегать крайностей изоляционизма.
– Бояться этого не стоит. Замахиваться на решение мировых проблем, конечно, можно. Но прежде следует обрести соответствующие возможности. А наши возможности пока ограничены. С Россией считаются лишь потому, что мы являемся мировой ядерной державы. При этом наше влияние в сфере безопасности в Сирии или Иране ограничено. Поэтому следует сосредоточиться на том, что нам более жизненно важно. А именно на создании Таможенного союза, на выстраивании Евразийского экономического пространства, на воссоздании некоего подобия СССР. Но в таком формате, который бы не оттолкнул и не испугал наших партнеров. Экономика должна быть на первом месте. Но для этого надо жить не по рыночным законам, как декларировалось прежде. Нужно использовать все инструменты для повышения привлекательности нашего союза. Не надо стесняться льготных цен, скидок на энергетические ресурсы и других преференций.
– Президент сделал акцент на восточном векторе российской политики и упомянул в этом контексте Китай.
– Это вытекает из логики ситуации. Важно, чтобы ориентация на Китай не привела к усилению сырьевого перекоса в структуре внешней торговли. На сегодняшний день 80% экспорта в КНР составляют энергоресурсы. В то время как СССР поставлял на внешние рынки 50-60% машинотехнической продукции. Понятно, что западные рынки высокотехнологичной продукции будут для нас закрываться. Особенно, если продолжится эскалация напряженности вокруг Украины. Так или иначе, нам придется кооперироваться и развивать связи с Китаем, странами Юго-Восточной Азии и государствами СНГ.
– Глава РФ еще раз напомнил нашему дипломатическому корпусу о необходимости активнее использовать фактор «мягкой силы» на внешней арене. Насколько это сейчас актуально?
– Можно сказать, что Кремль признал недоработку в этом плане, ситуация на Украине подтверждает это. С другой стороны, не стоит самообольщаться. В реализации стратегии «мягкой силы» основную роль играет финансовая составляющая. Информационная экспансия, открытие культурных центров, языковых курсов и прочее – все это требует серьезных вливаний. В прошлом году наш Минфин начал сокращать расходы, которые посчитали «неэффективными». В том числе расходы на программу по поддержке соотечественников по линии Россотрудничества. Фракция КПРФ в Госдуме указывала на недопустимость такого урезания на встрече с министром финансов Антоном Силуановым.
Получается, президент говорит о «мягкой силе», а Минфин блокирует ее развитие. Складывается впечатление, что глава монетарного органа может одним росчерком пера отменить решения президента, Совета Безопасности и правительства. Если «мягкая сила» России не будет финансироваться, то все разговоры так и останутся риторическим «треском».
– В своем выступлении президент напомнил, что РФ может использовать для защиты соотечественников гуманитарные операции и право на самооборону.
– До Крыма русских последовательно выдавливали с постсоветского пространства. О правах соотечественников мы вспомнили лишь «на флажке», когда дальше отступать было уже некуда. В контексте происходящего на Украине «мягкой силы» явно недостаточно. Право на самооборону Юго-Восток реализует явочным порядком. По-другому и не может быть. Если к вам рвется бандит с ножом, вы не будете просить защитить вас с помощью «мягкой силы», а попытаетесь найти палку, чтобы обороняться. Хорошо, что президент России говорит это прямым текстом и без дипломатических экивоков. Когда международное право не работает, люди вынуждены отвечать на насилие. Национально-культурная общность имеет право защитить себя с оружием в руках, когда другие средства исчерпаны.
– Вы удовлетворены выступлением Путина или какие-то важные тезисы в нем не прозвучали? Верно ли были расставлены акценты?
– Надо отдать должное, президент четко руководствуется принципами Realpolitik. Исходя из тех обстоятельств, в которых находится Россия, он сказал то, что может позволить себе ответственный политик. Тем более, глава государства, которое испытывает колоссальное давление. Другое дело, Путин мог бы более четко послать сигнал Западу – хватит прессинговать русских, самый большой разделенный народ в мире. Причем этот посыл следует адресовать не столько Вашингтону, сколько тем государствам, где это до сих пор наблюдается. Как бы мы ни ругали американцев (совершенно справедливо, надо сказать), но им надо отдать должное. Попробуй в любом уголке земного шара обидеть обладателя американского паспорта – на тебя сразу обрушится вся мощь американской военной и государственной машины. США умеют защищать своих людей, и нам следует брать с них пример.
В разговоре с корреспондентом политолог Павел Святенков признался, что перед выступлением Владимира Путина он испытывал опасения, что первое лицо государства примет условия Запада.
– Нельзя было исключать того, что Москва даст понять – мы сдаем Донецк и Луганск. Понятно, что это не было бы сказано прямым текстом, но дипломатический язык легко читается между строк. Грубо говоря, Путин мог бы сказать, что мы выступаем за «мирное урегулирование, прекращение огня и разоружение конфликтующих сторон». Но этого не прозвучало. Заявленное президентом право на гуманитарные операции означает, что Россия сохраняет свободу рук в украинском вопросе. Понятие гуманитарной операции само по себе может быть беспрецедентно широким. Скорее всего, РФ не будет вводить войска на Украину (российские власти этого никогда не хотели). Помогать будут другими методами.
Не менее важно, что Владимир Путин повторил мысль о том, что события на Украине — это часть политики по сдерживанию России. Из чего можно сделать вывод, что Москва не отказывается от поддержки Новороссии. Виктор Медведчук, представлявший на переговорах Донецк и Луганск, назвал большой ошибкой отказ Киева от их продолжения. Напомню, он считается политиком, близким к Кремлю. Также немаловажно, что из уст Владимира Путина прозвучала критика Запада и предложение создать некую сеть, гарантирующую Европу от революций.
– О чем может идти речь?
– Я понимаю это как попытку создания нового «Священного союза», как формирование некой системы взаимных гарантий безопасности в Европе. Фактически речь идет о попытке опереться на здравые силы в Европе в противостоянии с США. Путин намекает европейцам: «а почему вы думаете, что США не могут организовать лидерам ЕС свой майдан?». Трудно не признать, что члены ЕС не застрахованы от событий, аналогичных украинским. Грубо говоря, Меркель при желании можно свергнуть так же, как свергли Януковича или, условно, Мубарака. Можно, конечно, сказать, что Меркель спасет хваленая европейская демократия. Однако замечу, что Янукович тоже был демократически избранным президентом, который победил Тимошенко только во втором туре.
В качестве примера сошлюсь на топовую новость – арест бывшего президента Франции Николя Саркози. Учитывая, что есть еще прецедент Берлускони, бывшие главы государств по факту попали в разработку.
– За что мстят Саркози, который был настолько лоялен США, что получил прозвище «Сарко-американец»?
– Это проявление внутриполитической борьбы. Кстати говоря, в период правления Саркози были большие «наезды» на его предшественника Жака Ширака, который обвинялся в коррупции. Раньше бывшие главы государств негласно пользовались судебным иммунитетом за действия, совершенные в период президентства. Если можно отправить за решетку бывшего лидера, то почему нельзя сделать нечто подобное с действующим?
В выступлении Путина нельзя обойти вниманием тезис, что Москва планирует играть ведущую роль в мировой политике. Президент сказал, что это неприемлемо, когда Россия не имеет права голоса в международных делах.
– События на Украине подтверждают посыл президента о том, что однополярная модель не состоялась?
– Вполне. Потому что, когда побеждает одна держава, она учреждает на захваченной территории свой порядок. Такой порядок на Украине американцы не создали. Если Америка бомбит, кого хочет, вызывая соответствующую реакцию в мире, это скорее «новый мировой беспорядок». Бесконечно продолжаться это не может. Так что в данном случае Путин прав.