18 сентября в Шотландии проходит событие, которого в Великобритании, да и во всей Европе, ждали два года – шотландцы голосуют за независимость и выход из Соединенного королевства. Когда референдум был объявлен в 2012 году, ни власти, ни население страны всерьез не думали о перспективе отделения, так как количество сторонников единства значительно превышало число противников. Но чем ближе была дата референдума, тем больше становилось тех, кто хотел, чтобы Шотландия шла своим путем.
В последние месяцы перед голосованием опросы фиксировали настоящие качели – сторонники и противники независимости разделились практически поровну, чаша весов склонялась то в одну, то в другую сторону. По мере роста «сепаратистских» настроений изменилась и риторика официального Лондона. Первые лица страны, вплоть до самой королевы Елизаветы, призывали шотландцев «хорошо подумать», прежде чем сделать выбор, а премьер-министр Дэвид Кэмерон подчеркивал, что назад дороги не будет.
В противовес кампании за отделение была развернута кампания «Лучше вместе». Но эксперты отмечают, что проведена она была крайне неудачно – англичане пугали шотландцев экономическими трудностями и политическими проблемами, которые ждут их в случае отделения, что вызывало в упрямых горцах дух противоречия и желание доказать, что Лондон ошибается и они прекрасно могут прожить без англичан.
Кампания за независимость, напротив, крайне оптимистична – первый министр Шотландии Алекс Салмонд и его Шотландская национальная партия обещают гражданам, что после отделения страну ждет небывалый расцвет. Экономическая риторика была самой сильной – шотландцы недовольны, что сейчас большинство их налогов уходит в Лондон и распределяется на нужды всей страны, а им достается лишь малая часть богатств. Салмонд же обещает, что после победы все деньги будут оставаться в Шотландии, а с либерализацией налогового законодательства страна совсем расцветет. Кстати, те же аргументы приводят и сторонники независимости Каталонии.
На самом деле, в случае отделения в Шотландии вряд ли сразу наступит всеобщее благоденствие. Радужные обещания шотландского премьера немного напоминают листовки, которые раздавали в начале 90-х на Украине с призывами «Хватит кормить Москву» и обещаниями богатой жизни после выхода из СССР. Зато возникает множество вопросов – какая валюта будет ходить в стране, останется ли она в составе Британского содружества, войдет ли в Европейский союз и многие другие.
Руководитель Центра британских исследований Института Европы РАН Елена Ананьева объясняет, что многие шотландцы склоняются к варианту «Да» не только потому, что хотят независимости, но и в знак протеста против политики Лондона.
— Шотландия утратила свой парламент еще в 1707 году и с тех пор пыталась расширить свои права и полномочия. При лейбористском кабинете Тони Блера в 1997 году шотландский парламент был восстановлен. Шотландская национальная партия всегда выступала за независимость, но сформировать правительство смогла только в 2011 году. И не потому, что большинство населения выступало за независимость, а потому, что шотландцы были разочарованы правлением лейбористской партии.
На тот момент доля сторонников отделения составляла стабильные 35%. Поэтому два года назад, когда решался вопрос о проведении референдума, британский премьер Дэвид Кэмерон настоял, чтобы в бюллетенях был только один вопрос – «да» или «нет» независимости. Кэмерон отверг второй вопрос, который предлагал вынести на референдум первый министр Шотландии Алекс Салмонд – о расширении полномочий Шотландии в составе Великобритании. Кэмерон был уверен, что по первому вопросу большинство проголосует против. Но получилось, что он перехитрил самого себя, а доля сторонников независимости очень выросла.
— С чем связан рост числа сторонников независимости?
— Причин несколько. Правящая верхушка в Лондоне разочаровала простых граждан. Можно согласиться с медиамагнатом Рупертом Мердоком, который написал в «Твиттере», что это голосование направлено против английского истеблишмента.
Нужно отметить и такой фактор, как внешняя политика. Дэвид Кэмерон пообещал в случае победы его партии на всеобщих парламентских выборах в 2015 году провести референдум о выходе Великобритании из ЕС. Шотландцы же настроены проевропейски и в случае обретения независимости намерены вступить в Евросоюз. Более того, руководство Шотландии обещает вывести ядерное оружие с территории страны. А британский ядерный потенциал, четыре атомные подводные лодки, расположены на военной базе на западе Шотландии.
— Как получилось, что англичане стали евроскептиками, а шотландцы – нет?
— Шотландцы еще несколько лет назад не были настроены проевропейски. Но оголтелая «еврофобия» – это скорее английская черта, чем общебританская. У шотландцев по мере вызревания настроений в пользу независимости росло и стремление быть в составе ЕС.
— Будут ли добиваться сторонники независимости следующего референдума в случае поражения?
— Следующий референдум, скорее всего, пройдет нескоро, уже в следующем поколении. Но уступок Шотландия добьется в любом случае. Все три британские партии уже пообещали расширить полномочия Эдинбурга. Самый главный вопрос — это подоходный налог, шотландцы хотят самостоятельно определять его величину и большую часть оставлять себе. Также они хотят полной независимости в сфере национальной политики.
Руководитель Центра политических исследований Института экономики РАН Борис Шмелев считает, что шотландский референдум, вне зависимости от его исхода, может привести к изменению баланса сил в Европе и пересмотру формата Евросоюза и НАТО.
— Стремление шотландцев к независимости нужно рассматривать в общемировой тенденции последних лет. Мы наблюдаем новую волну борьбы за самоопределение и создание национальных государств. В Европе эта тенденция началась с развалом СССР, кровавым распадом Югославии, теперь она охватывает и Западную Европу. Шотландия в своем стремлении к независимости не одинока – в том же направлении идут «страна басков», Каталония, некоторые регионы Италии, валлонско-фламандские силы в Бельгии, даже канадский Квебек.
Эти процессы приведут к принципиальному изменению политического ландшафта в Западной Европе. Это скажется и на деятельности НАТО, ЕС, будет означать изменение расстановки сил на европейском континенте в целом. Ведь если Шотландия получит независимость, это приведет к серьезному уменьшению роли Великобритании в Европе и мире и росту позиций Германии, что мы и так наблюдаем в последнее время. В перспективе это может привести к тому, что роль самой Европы, как политического фактора, будет уменьшаться. Она вынуждена будет отказаться от претензий на особую политическую роль в мире.
— Какие причины побудили шотландцев именно сейчас добиваться независимости?
— В первую очередь — экономические факторы. Шотландия — самая промышленная часть Великобритании, здесь находятся индустриальные центры Глазго и Эдинбург. Обладает Шотландия и солидными запасами нефти и газа в Северном море, хотя они истощаются. Крупный капитал и средний класс Шотландии недовольны тем, как происходит перераспределение ВВП, так как значительная его часть изымается в пользу государства и уходит из региона. У них возникает стремление добиться перераспределения национального богатства в свою пользу.
Нужно сказать, что в последние годы они и так добились многого в вопросе самостоятельности – у Шотландии есть свой парламент, который принимает решения, правительство, широкое поле для независимой внутренней политики. Но, видимо, процесс стремления к независимости неудержим, и в этой борьбе есть много иррационального. Ведь нельзя все объяснять только экономическими или политическими факторами.
Да, шотландцы недовольны политикой Кэмерона, которая основана на неолиберализме и рыночной экономике. Но сам премьер отметил, что если он так не нравится шотландцам, он может уйти, главное, чтобы они остались в составе страны.
Фактически мы говорим о перераспределении между крупным капиталом Шотландии и Лондоном. Шотландский капитал требует большей доли при распределении национального богатства Несмотря на конкуренцию, баланс складывался годами, но сейчас шотландцы хотят перетянуть его на свою сторону.
— Насколько реалистичны обещания сторонников независимости об экономическом процветании после отделения от Великобритании?
— Все эти обещания могут не сбыться. Скорее всего, Шотландия столкнется с огромным количеством финансовых и политических проблем. Об этих трудностях сейчас очень много пишется и говорится в СМИ, говорит об этом в своих выступлениях и Кэмерона.
— Что будет, если Шотландия все же не отделится? Скажем, на референдуме в Квебеке в 1995 году разница между сторонниками и противниками отделения составила всего 1%, но после этого вопрос о независимости был снят…
— Думаю, проблема независимости не потеряет своей актуальности даже в случае голосования за сохранение единства. Этот вопрос все время будет определять внутриполитическую жизни Британии. Национальная партия никуда не денется, а ее лидеры будут муссировать эту проблему, так как только на ней могут сохранять свое политическое влияния.
— Если Шотландия станет независимой, послужит ли это катализатором для других национальных движений в Европе?
— Безусловно, это будет стимулировать процессы по всей Западной Европе. И в Каталонии, и в Басконии, и во Фландрии сторонники независимости получат новый стимул в своей борьбе.
Руководитель Центра экономических исследований Института глобализации и социальных движений Василий Колташов считает, что за «сепаратистским» движением в Шотландии вполне могут стоять некие силы, например, из Германии, которой выгодно ослабление геополитического конкурента.
— Отделение Шотландии должно ослабить Лондон и усилить Берлин. Я думаю, сторонники сохранения страны в составе королевства победят. А вот после референдума сама Великобритания может нанести ответный удар по ЕС, вплоть до выхода из этого объединения. Британским политикам очень выгодно сказать, что они не несут никакой ответственности за экономические провалы и возложить всю вину на евробюрократию, а, в конечном счете, на Германию, которую в Англии не любят хотя бы за то, что она стала хозяйкой на континенте.
— На первый взгляд процессы в Шотландии очень похожи на то, что происходит в Донбассе – это промышленные регионы, которые хотят отделиться от страны, ограничивающей их политическую и экономическую самостоятельность, так ли это?
— Формальная параллель действительно есть, но содержательно это противоположные силы. Шотландия, по большому счету, работает на Брюссель, а Новороссия – против. Можно сказать, что восстание в Новороссии – это во многом протест против европейского курса Украины, тогда как Шотландия готова вступить в ЕС.
Брюссель активно поддерживает сепаратистские движения в Европе, даже русские группировки в Прибалтике. Им выгодно подрывать сильные позиции национальных государств и навязывать им свои правила в экономике и социальной сфере.
— Может ли Шотландия добиться больших экономических успехов, выйдя из состава Великобритании?
— Даже в случае отделения британские корпорации и капитал будут определять экономические процессы в Шотландии, вот только влиять на этот капитал, который находится в Лондоне, шотландцам станет труднее, они лишаться рычагов давления. Зато Шотландия будет отрезана от Британского содружества, а это именно тот рынок, который гарантирует экономическую мощь Соединенного королевства и позволяет бросать вызов Германии. В случае вступления в Евросоюз, шотландцев ждет неприятный сюрприз — они получат весь набор мер экономии, от которых их сейчас защищает Великобритания.
— Как будет решен вопрос с валютой в случае отделения от Великобритании?
— В случае отделения, скорее всего, Шотландия сначала перейдет на собственную валюту либо сразу на евро. Хотя не факт, что шотландцы сразу захотят вступить в состав ЕС. А вообще нынешняя ситуация подтверждает, что в силе остается средневековая формула: Шотландия – это лучшее противоядие от Англии.
Также можете посмотреть все новости Украины за сегодня