То, что Владимир Путин не видит ничего плохого в пакте Молотова-Риббентропа, тревожит западных дипломатов. Ведь попытка оправдать раздел Польши и другие преступления советского периода может означать, что Россия пересматривает современный мировой порядок, пишет Financial Times.
«Владимир Путин вновь вызвал опасения, что Россия будет проявлять агрессию по отношению к своим соседям», — пишет издание Financial Times. Причиной послужили его слова в защиту пакта Молотова-Риббентропа, который Советский Союз заключил с нацистской Германией.
Речь идет о фразе, которую президент России произнес на встрече с молодыми учеными и преподавателями истории. «Советский Союз подписал договор о ненападении с Германией. Говорят: «Ах, как плохо!» А что же здесь плохого, если Советский Союз не хотел воевать? Чего же здесь плохого-то?» — цитирует Путина Financial Times.
Эти слова заставили некоторых западных политиков еще больше усомниться в приверженности Путина «краеугольным камням порядка европейской безопасности». «Секретный протокол определял территории ряда соседних стран как советскую и немецкую сферы влияния. Похоже, президент России считает это нормальным в историческом контексте. А что насчет современного контекста?» — заявил неназванный изданием западный дипломат.
Financial Times отмечает, что эти комментарии Владимира Путина последовали всего через две недели после «одного из самых жестких» его выступлений, касающихся внешней политики страны. Тогда он отметил, что архитектура безопасности, созданная после распада Советского Союза, была разрушена, и обвинил в этом США, которые не соблюдали международные законы и игнорировали российские интересы в сфере безопасности.
Издание также напоминает, что российские власти уже долгое время вносят изменения в учебники по истории России, чтобы «более четко выделить роль Красной Армии как освободителя» и «урезать отсылки к кровавым преступлениям, совершенным советскими военными и режимом Иосифа Сталина». Financial Times отмечает, что на встрече с историками российский лидер вновь выразил надежду, что жертвы, на которые пошла Советская армия ради победы над фашистской Германией, получат более широкое признание.