Почему на протяжении всей истории человечества людей так привлекают вымышленные истории?
Когда английскому археологу по имени Джордж Смит (George Smith), был 31 год, его заворожила глиняная табличка с надписями, хранившаяся в Британском музее. Задолго до этого, в 1845 году, когда Смиту было всего пять лет, Остин Лэйард (Austen Henry Layard), Генри Роулинсон (Henry Rawlinson) и Ормузд Рассам (Hormuzd Rassam) приступили к раскопкам на территории современных Сирии и Ирака. В последующие годы они обнаружили тысячи фрагментов, из которых как потом оказалось, можно было сложить 12 тысяч клинописных табличек. Но даже после того, как все эти фрагменты были соединены в таблички, перевести удалось очень немногое. И таблички с текстами, возраст которых составлял 3 тысячи лет, по-прежнему оставались почти такими же таинственными, как и тысячи назад, когда они оказались погребенными под руинами дворцов Месопотамии.
Клинопись, как алфавит (а не язык), невероятно трудно поддается переводу, особенно когда она нанесена на таблички и пролежала, погребенная в песках Востока, на протяжении трех тысячелетий. Каждый знак этого алфавита имеет форму треугольника (его название произошло от латинского слова, означающего «клин»). Этот алфавит состоит из ста с лишним знаков или букв. Им пользовались для письма на шумерском, аккадском, урартском или хеттском языках в зависимости от того, где и кто писал. Кроме того, в этом алфавите нет гласных букв, пунктуации и пробелов между буквами.
Несмотря на это, Смит решил, что именно он сможет расшифровать эти не поддающиеся переводу записи. Увлеченный ассириологией и библейской археологией Смит, который работал в Британском музее и занимался классификацией экспонатов и составлением каталогов, смог самостоятельно выучить шумерский и литературный аккадский языки.
В 1872 году, после того, как таблички пролежали в хранилище Британского музея почти 20 лет, Смита озарила гениальная мысль, и он понял, что все эти непонятные знаки — это повествование. Переведя 11-ю табличку, которую сейчас многие считают самой важной частью текста, Смит сказал коллеге: «Я первый из тех, кто прочитал это после 2 тысяч лет забвения» Даже тогдашний премьер-министр Великобритании Уильям Гладстон (William Gladstone) посетил лекцию Смита об этих табличках. Позднее один из слушателей, который присутствовал на лекции, написал: «Должно быть, это был единственный случай, когда действующий премьер-министр Британии присутствовал на лекции по литературе Вавилона».
Кстати, текст на той 11-й табличке, которую расшифровал Смит, оказался самым древним рассказом в мире — это был «Эпос о Гильгамеше или Поэма о все видавшем».
В «Гильгамеше» есть все атрибуты современного рассказа: главный герой, отправляющийся в нелегкое путешествие, роман с соблазнительной женщиной, спасительный ковчег и целая команда персонажей-помощников.
Даже до изобретения письменности люди тысячелетиям рассказывали истории, передавая их из уст в уста. Так или иначе, немалую часть своей жизни человек тратит на рассказы. Психолог-эволюционист Робин Данбар (Robin Dunbar) в своей научной работе «Роль слухов в понимании эволюции» (Gossip in Evolutionary Perspective) делает вывод, что повествования напрямую связаны с человеком. 65% всех разговоров людей в общественных местах имеют социальную тематику, и чаще всего это сплетни.
Рассказы могут помочь человеку почувствовать свою власть над миром. Они позволяют ему в хаосе разглядеть смысл, а в случайном закономерное. Люди склонны усматривать повествование там, где его нет, поскольку это может наполнить нашу жизнь смыслом — этакая форма экзистенциалистского решения проблем. В 1944 году в ходе научного эксперимента, который проводили Фриц Хайдер (Fritz Heider) и Марианн Зиммель (Marianne Simmel) в университете Smith College, 34 студентам показали короткий фильм. На экране двигались два треугольника и круг, а сбоку экрана был виден неподвижный прямоугольник. Когда студентов спросили, что они видели, почти все они наделили геометрические фигуры человеческими качествами и сочинили рассказ, в котором круг был «беспокойным», маленький треугольник был «маленьким невинным существом», а большой треугольник был «ослеплен бессильной яростью». И только один студент сказал, что на экране видел только геометрические фигуры.
Кроме того, рассказы могут заполнять жизнь человека эмоциями. Повествование, особенно в художественной литературе, позволяет человеку заглянуть в чье-то сознание, понять образ мышления других людей. Рассказы могут укрепить наши убеждения и представления, хотя чаще всего они вступают с ними в противоречия. Недавно ученый-психолог Дэн Джонсон (Dan Johnson) опубликовал свою работу в журнале по классической и прикладной психологии Basic and Applied Social Psychology. Автор сделал вывод о том, что чтение художественной литературы развивает чувство симпатии к людям и способность к сопереживанию, особенно в отношении тех, кого читатель до этого считал «чужаками» (например, иностранцев, представителей другой расы, тех, у кого другой цвет кожи, или кто исповедует другую религию).
Примечательно, что, чем больше читатель погружается в сюжет рассказа, тем более доброжелательно он относятся к другим в реальной жизни. Джонсон провел эксперимент, участники которого не знали, что их поведение будут оценивать. Ученый как бы случайно выронил несколько ручек. Среди тех участников, которые до этого говорили о своей способности «глубоко погружаться в чтение и вживаться в сюжет», оказалось почти в два раза больше желающих помочь и поднять упавшие ручки
Одна из статей, недавно опубликованных в журнале Science, позволяет убедиться в том, что рассказы помогают людям понимать других, и подводит к выводу о том, что художественное повествование «удивительным образом запускает те психологические процессы, которые необходимы для понимания субъективных ощущений». Другими словами, если читать художественную литературу, можно научиться понимать чувства.
Но почему тогда важнее рассказывать, чем слушать? Одна из причин состоит в том, что это учит понимать людей. Но есть и другая теория, согласно которой умение рассказывать, вероятно, могло послужить эволюционным механизмом, который помогал нашим предкам выживать.
Согласно этой теории, если, я расскажу вам рассказ о том, как выжить, то вы научитесь выживать скорее, чем, если бы я просто упомянул факты. Например, фраза «Возле того дерева сидит зверь, не ходи туда» не даст такого результата, как рассказ «Моего двоюродного брата сожрало злобное страшное существо, которое прячется вон за тем деревом, поэтому туда не ходи». Рассказ позволяет передавать и факты, и чувства и гораздо лучше привлекает внимание слушателя, чем простая передача фактов. И действительно, Дженнифер Аакер (Jennifer Aaker), которая ведет курс маркетинга для аспирантов Школы бизнеса Стэнфордского университета, утверждает, что люди запоминают «информацию в 22 раза лучше, если ее преподносить не в виде фактов, а в сочетании с повествованием.
То значение, которое люди придают умению рассказывать, становится понятным на примере уважения, которое мы испытываем к рассказчикам. Писатели, артисты, режиссеры, т.е. люди, для которых повествование это форма заработка, это самые знаменитые люди в мире. Рассказы являются одним из способов уйти от действительности, с помощью которого когда-нибудь мы, развлекая других, сможем стать лучше. Хотя, кажется, в этом есть и что-то еще.
Возможно, главной причиной того, что мы делимся ими снова и снова и бесконечно благодарны нашим величайшим рассказчикам, это желание людей быть частью нашей общей истории. То, что Смит расшифровал на той знаменитой 11-й табличке, оказалось легендой о всемирном потопе. На той 11-й табличке «Гильгамеша», или «табличке с историей о потопе» персонажу по имени Ута-напиштим шумерский бог Энки приказывает бросить все свои земные сокровища, и построить лодку. Бог приказывает ему взять с собой жену, родственников, ремесленников из деревни, ребенка, скот и еду. Рассказ почти такой же, как и история о Ноевом ковчеге, которая приводится как в библейской Книге Бытия, так и в 71 Суре Корана.
На протяжении миллионов лет люди рассказывают одни и те же истории. Писатель Кристофер Букер (Christopher Booker) утверждает, что есть только семь основных тем, которые повторяются снова и снова в кино, на телевидении, и в художественной литературе лишь с незначительными вариациями. Вот эти сюжеты: «победитель чудовища» («Беовульф», «Война миров»), «из грязи в князи» («Золушка», «Джейн Эйр»), «поиски приключений» («Илиада», «Властелин Колец»), «путешествие и возвращение» («Одиссея», «Алиса в Стране чудес»), «воскрешение» («Спящая красавица», «Рождественская песнь в прозе»), «комедия» (заканчивается свадьбой) и «трагедия» (заканчивается смертью).
Какими бы полезными для понимания реальной жизни ни были рассказы, сами они выдуманы. А есть ли такое понятие, как «слишком много вымысла»? В «Дон Кихоте» Сервантес пишет о своем главном герое Алонсо Кихано: «Сидел он над книгами с утра до ночи и с ночи до утра; и вот оттого, что он мало спал и много читал, мозг у него стал иссыхать, так что, в конце концов, он и вовсе потерял рассудок *».
Однако на следующее утро Алонсо Кихано решил сделаться странствующим рыцарем. Он стал называть себя Дон Кихотом и задумал свое собственное путешествие, чтобы «отправившись на поиски приключений, начать заниматься тем же, чем, как это ему было известно из книг, все странствующие рыцари, скитаясь по свету, обыкновенно занимались *».
* использованы фрагменты перевода Н. Любимова — прим. перев.).