Вчера Каталония могла отделиться от Испании. Но и в Мадриде, и в Барселоне взяли паузу.
9 ноября 2014 года в Каталонии должен был пройти референдум о независимости автономного сообщества от Испании, по пока он заменен опросом населения на ту же тему. Как складывался внутрииспанский сепаратизм и почему вопрос этот стоит так остро именно в Каталонии?
Национальный вопрос — это вообще острая тема для Испании на протяжении всего ХХ века. Тут существует несколько национальных окраин: Каталония, Страна Басков и Галисия, причем и Каталония, и Страна Басков были и остаются самыми развитыми регионами с промышленной точки зрения. Каталонский язык заметно отличается от испанского, в нем много франкизмов, например, поэтому Каталония не могла не противопоставлять себя остальной Испании.
СПРАВКА
Еще в 1860-е годы каталонцы активно выдвигали требование демократической федеративной республики, и в 1873 году, после провозглашения Первой республики, Каталония получила статус штата с определенной внутренней самостоятельностью, в частности, в области местных финансов.Однако республиканское правление оказалось недолговечным, и каталонские вольности были ликвидированы.
Об «автономном статуте» региона вновь заговорили в конце века. В 1892 году национальное движение каталонцев получило единую программу — «Основы Манреса» (в честь города, где проходил съезд). Каталонцы не хотели полностью рвать связи с Мадридом, но они хотели больших прав для каталонского языка. На нем нельзя было преподавать, а любая государственная должность требовала знания испанского языка, и большей экономической свободы.
Но диктатура Примо де Риверы, который был у власти с 1923 по 1930 год, накала проблемы не снизила. Напротив, лишь привела лишь к усилению испанизации: в Барселоне даже меняли таблички на улицах, заменяя двуязычные каталоно-испанские на испанские, а национальный танец сардана был запрещен.
Новая история Каталонии началась 14 апреля 1931 года. Тогда на муниципальных выборах большинство по Испании проголосовало за консерваторов, но республикански настроенные горожане вышли на улицы Мадрида, Валенсии и Барселоны. Монархия бескровно пала – в Испании установился политический режим Второй республики.
Ллидеры местной партии «Эскерра» сразу же провозгласили Каталонскую республику в составе Испанской федерации. В Мадриде это вызвало шок: ее главу Масиа обвинили в сепаратизме. Тот в интервью журналистам отвечал, что «идеалом Каталонии является федерализм».
Федеративное образование прекратило существование уже 26 апреля; вместо этого были достигнуты договоренности об автономии, создании органа самоуправления – женералитата. Начались долгие переговоры о статуте как таковом.
Тормозило процесс автономизации то, что значительная часть мадридской элиты отказывалась даже думать об автономии Каталонии. Так, последовательный либерал, историк и политик, бывший в то время ректором Мадридского университета и депутатом парламента Клаудио Санчес-Альборнос резко выступал против уравнения каталонского и испанского языков в образовании.
Лишь через год кортесы приняли закон о каталонском самоуправлении. Регион получил статус автономного района, каталонский стал там официальным языком, но наравне с испанским. Многочисленные дебаты о статуте и его статьях длились в течение всего 1932 года.
Большинство исследователей испанской революции едины в своем мнении: реформы первых лет республики были одновременно преждевременны и плохо реализованы.
Национальный вопрос, бывший остроактуальным, не был решен введением статуса. А в состав Испании также входили Страна Басков и Галисия, которые тоже настаивали на автономии. Усиливалась поляризация между консервативным большинством и республиканским меньшинством. В 1933 году на выборах в кортесы победили правые партии. В самой провинции в это время уже вовсю продолжались аграрные конфликты. В результате противостояния на земле в октябре 1934 года правительство в Мадриде ввело войска в Каталонию. Деятельность статута была приостановлена «до особого решения кортесов».
В таких условиях каталонские националисты, естественно, поддержали широкий леволиберальный блок «Народного фронта», который победил на выборах в кортесы в феврале 1936 года. Пришедшее к власти правительство социалиста Ларго Кабальеро вновь заговорило о решении каталонского вопроса, возобновив действие статута. Но уже в июле 1936 года начался мятеж офицеров в Испанском Марокко, перетекший в самый страшный вооруженный конфликт межвоенной Европы – гражданскую войну в Испании.
В Барселоне выступление военных было подавлено: власть в провинции взял в свои руки женералитат. Республиканское правительство, уже находясь в воюющем состоянии, предоставило широкую автономию Каталонии.
В мае 1937 года Барселона стала ареной ожесточенных столкновений между ортодоксальными коммунистами — сторонниками ставшего премьер-министром Хуана Негрина — и антисталинистами из Рабочей партии марксистского единства (ПОУМ). В советской историографии поумистам приклеили ярлык «троцкисты», что не вполне соответствовало действительности. В результате боев единство антифранкистских сил, в том числе и в Каталонии, было подорвано, лидер ПОУМ Андрес Нин был убит. Для многих бои на барселонских улицах означали крах «романтического периода» испанской гражданской войны — среди них был воевавший в поумовской милиции британец Джордж Оруэлл, описавший майские события в эссе «Памяти Каталонии».
В апреле 1938 года части мятежников прорвались к Средиземному морю близ Кастельона, разорвав территорию республики на Центральный и Каталонский сектора.
В январе 1939 года все было кончено — Франко отдал приказ наступать на Барселону.
Более миллиона каталонцев ушли в соседнюю Францию, многие оставшиеся в городе республиканцы были отправлены в концлагеря.
Для Каталонии как государственного образования приход Франко означал смерть. Использование каталонского языка было, по сути, запрещено в школах и госучреждениях, ни о каком самоопределении каталонцев не могло быть и речи. «Во искупление грехов красной Барселоны» на горе Тибидабо, с которой открывается вид на Барселону, активизировалось строительство храма Святого Сердца.
Каталонцы затаились, но не смирились. Национальные чувства выражались по-другому: через национальные танцы на улицах, через спортивные победы (футбольная «Барселона» стала символом каталонизма, а ее матчи с мадридским «Реалом» — возможностью противопоставить себя центру).
В 1960-е годы дряхлеющий франкистский режим столкнулся с новой проблемой: каталонское побережье стало развиваться как туристическое направление. Снова возник спор о местных налогах — в результате Мадрид пошел на уступки в области языка и культуры, но в школу каталонский язык не вернулся и газеты на нем выходить не стали.
В начале 1970-х начались массовые выступления в Барселоне. Их участники требовали возвращения к статуту 1932 года. В 1975–1976 годах тема автономии стала горячей: ее требовали на уличных митингах, о ней говорили бастовавшие рабочие. Началась легализация каталонских политических партий.
Ставший после смерти Франко королем Хуан Карлос II пошел на уступки: в 1979 году прошел референдум, на котором победили сторонники статута.
Так было установлено современное самоуправление Каталонии как «автономного сообщества», которое уже не устраивает богатый и строптивый регион, стремящийся к тому, чтобы полностью уйти из-под контроля Мадрида.