Михаил Горбачев представил в Москве свою новую книгу.
Первый и последний президент СССР Михаил Горбачев провел в Москве презентацию своей новой книги «После Кремля» — сборник статьей, эссе, интервью на актуальные политические темы. На мероприятие пришли несколько сотен человек, причем среди них было немало тех, кто вряд ли помнит эпоху Горбачева просто в силу возраста. Больше всего говорили о распаде СССР, но наиболее драматичные высказывания Горбачева касались нынешнего российского лидера.
Интонацию Горбачева не перепутаешь ни с чьей другой, и кажется, будто это очередная сессия Верховного совета в Кремлевском Дворце съездов, а не презентация его книги в магазине «Москва» на Воздвиженке — всего пять минут ходьбы, но уже за кремлевской стеной. Даже телефоны и айпады, на которые снимают первого и последнего президента СССР, напоминают поднятые вверх карточки для голосования.
Желающих подписать книгу несколько сотен — они в длинной очереди змейкой перед сценой, а на самой сцене толпа облепила маленький столик, за которым Горбачев сидит вместе с издателями и неизменным переводчиком и помощником Павлом Палажченко.
Молодой человек рядом с корреспондентом углубился в чтение главы «Куда идет Россия»; спускается со сцены с автографом автора Андрей Макаревич, рассказывая помощнице про судебный процесс c Александром Прохановым; кто-то признается, что «зашел только потому, что рядом работает».
Но в основном читатели идут за именем: это не откровенная автобиография, как предыдущая — «Наедине с собой», а сборник ранее опубликованных статей, так что жарких сенсаций ждать не приходится.
Тем временем Горбачев источает афоризмы, шутит над своим возрастом и добродушно отзывается даже о тех, кто так и не простил его. Вот Александр Проханов, не устающий клеймить советского президента предателем. «Пусть поет «Соловей», — Горбачев не забыл прозвище бывшего советского военкора.
Оставив Проханова, Горбачев сверяет часы с написавшим о нем полухудожественную книгу Олегом Кашиным: «Олег Кашин написал, что меня десять раз хоронили, звонили, писали, чтоб я застрелился, в результате, я потерял жену… Но я вот выдержал и собираюсь еще жить».
«Я вас приглашаю на свое 90-летие. Может, меня на коляске привезут, но это будет. Коль на коляске, Буш-старший на коляске…. Пешком или на руках, но мы встретимся», — говорит он, и зал смеется. И молодежь, для которой он уже явно герой давно ушедшей эпохи, и лощеные интеллигенты, и даже парни-охранники.
Горбачев же спокоен, снова и снова возвращаясь к последним месяцам существования Союза. И вот уже с досадой говорит про отпуск в августе 1991 года, в который можно было не ездить. Видно, что эти воспоминания даются ему тяжелее всего, а винит он равнодушных граждан: «Распался Союз, а общество молчит! И это был самый тяжелый момент», — кажется, опять слушаешь выступление с трибуны съезда.
«Если трудно работать, надо уходить», — Горбачев возвращается в настоящее и явно адресно, всем своим видом показывая, что, даже когда ты уходишь с поста, можешь жить спокойно и иметь свои преимущества — например, зайти в обычный книжный магазин, правда, на презентацию собственной книги.
«Не может быть сильным государство, которое разгоняет оппозиционные митинги и засылает туда провокаторов», — продолжает Горбачев.
Впрочем, о нынешнем президенте, которому он посвятил отдельную главу, отзывается подчеркнуто уважительно: в последнее время он много раз защищал его позицию перед западными лидерами. Признается, что раньше они часто общались, но уже полтора года общения нет.
Последний раз, правда, увиделись случайно: 12 июня, в День России — в тот самый праздник, который зафиксировал один из этапов распада советской страны под руководством Горбачева. Пересеклись на ходу, не было возможности разминуться, пожали друг другу руки и поговорили накоротке.
Горбачев признается, что хотел бы встретиться, но помощники Путина категоричны: президент занят.
Но если время вдруг найдется, от человека, который, по собственным словам, «шел на Эльбрус, спустился с Эльбруса и теперь живет под Эльбрусом», глава государства может услышать не самые приятные слова.
«Он начал заболевать той же болезнью, что когда-то и я, — самоуверенностью. Считает себя заместителем бога, я уж не знаю, правда, по каким делам», — эту фразу он произнес все с тем же спокойствием и добродушием, но показалось, что именно ради нее вся книга и написана.