Президент России рассказал в спецпроекте ТАСС «Первые лица» о здоровом образе жизни, пятой колонне, заговоре вокруг цен на нефть и поспорил с Николаем Бердяевым
— Как здоровье, Владимир Владимирович?
— Не дождетесь!
— Враги клевещут…
— Да? Впервые слышу. И что говорят? Выдают желаемое за действительное?
— Ну пересказывать не буду. Собственно, я и пришел к первоисточнику.
— Пускай они так думают. Это будет их расслаблять. Нам с вами это только на пользу.
— Речь не о праздном любопытстве, как вы понимаете. От вашего физического состояния, морального, психического зависит здоровье страны. В известном смысле…
— Там подвергается сомнению мое физическое состояние или психическое?
— Разное говорят.
— Все в порядке, все хорошо… Вот вы каким видом спорта занимаетесь?
— Давно уже никаким. Телевизионным, если можно так выразиться.
— Плохо. Нет, боление у телевизора не спорт… А работа в значительной степени требует и энергии, и сил, и двигательной активности.
— А почему вы об этом спросили? Потому что сами…
— …регулярно занимаюсь спортом.
— В ежедневном режиме?
— Именно так. Абсолютно в ежедневном. Правда, в командировках отказался. Когда перелет длинный и разница во времени значительная, не высыпаешься…
— Кстати, в поездках вы переключаетесь на местный часовой пояс или живете по Москве?
— Плохо перестраиваюсь. Да и потом, только перейдешь, уже надо возвращаться домой… Поэтому стараюсь жить в основном по московскому времени, хотя в длительных поездках это невозможно, конечно.
— Вернусь к теме, с которой начал. Вячеслав Володин на Валдайском форуме сказал: «Нет Путина — нет России». Вы, правда, потом заявили, что тезис совершенно неправильный.
— Да.
— Но это была формула, имеющая определенный резон. На сегодня по крайней мере. У многих и в нашей стране, и в мире Россия ассоциируется с вами, сведена к одному конкретному человеку.
— Думаю, это естественно. Главу государства, первое лицо всегда ассоциируют со страной. Так или иначе. И это касается не только России. Человек избран прямым тайным голосованием, народ делегировал ему определенные права, от имени и по поручению людей он проводит политику, и, конечно, страна ждет от лидера вполне конкретного поведения.
Люди исходят из того, что избрали главу государства, оказали доверие, а тот будет отвечать чаяниям народа, защищать его интересы, бороться за улучшение жизни в экономике, социальной сфере, на международной арене, во внутренней политике, в вопросах безопасности. Задач много.
В том, что подобная ассоциация возникает, нет ничего необычного и исключительно российского.
— Однако и рейтингом, как у вас, похвастать могут немногие лидеры.
— Ну да, но, знаете, если зациклиться на этих цифрах, работать будет невозможно. Самое плохое — стать заложником постоянных думок о рейтинге. Едва человек начинает так поступать, он сразу проигрывает.
Вместо того чтобы заниматься реальным делом, идти вперед, не боясь в чем-то оступиться, перестаешь что-либо делать в заботах о рейтинге. И он тут же падает.
Наоборот, если думать о сути, результатах работы и интересах людей, то даже ошибка не так страшна. Можно сказать о ней прямо, признаться в просчете. И, знаете, это на рейтинге не особенно скажется, люди прекрасно поймут истинные намерения, откровенность и честность, особенно прямой диалог.
Он очень многого стоит и всегда будет оценен.
— И все же когда после 15 лет руководства страной уровень поддержки превышает 80%… Такое, знаете ли, очевидное — невероятное.
— Уже говорил, что чувствую себя частью России. Я не просто ее люблю. Наверное, каждый может сказать о любви к родине. Мы все ее любим, но я реально ощущаю себя частью народа и не могу представить ни на секунду, как жить вне России.
Получая на протяжении долгого времени поддержку сограждан, нельзя не сделать все зависящее, чтобы оправдать их доверие. Может, это главное, основа отношений между народом и избранной им властью.
— Однако это ведь палка о двух концах. До определенного момента все успехи связывают с лидером, а потом точно так же могут и все неудачи на него повесить.
— Конечно.
— И?
— Как у нас говорят, взялся за гуж, не говори, что не дюж. Надо работать.
— Понятно, что «Уралвагонзавод» с вами.
— Дело не в конкретных предприятиях.
— Это собирательный образ.
— На «Уралвагонзаводе» в какой-то момент появились люди, открыто заявившую свою позицию, взявшие на себя определенную инициативу. Но разве мало предприятий, получивших в ходе кризиса 2008 года поддержку от правительства, которое я тогда возглавлял? И вопрос даже не в том, что мы тогда помогли, выработав и реализовав систему эффективных мер.
Российское правительство и ваш покорный слуга никогда не уклонялись от ответственности.
В конце 2008 года на одном из мероприятий, по-моему, по линии партии «Единая Россия», я вспомнил кризис 1998 и публично сказал: «Мы не допустим повторения. Обещаю!» Это было очень рискованное заявление. Напрямую взять такую ответственность, не зная всех составляющих нового кризиса, не управляя всеми инструментами, которые его породили и развивали…
Но на тот момент было очень важно, чтобы и члены правительства, и административные команды в регионах, и, главное, люди наши, граждане страны, почувствовали: руководство России понимает и верно оценивает ситуацию, знает, что делать.
В таких случаях это важнее, может, даже, чем конкретные действия. Хотя и наши действия, надо сказать, были вполне адекватны тогдашней ситуации.