Россия находит партнеров для интеграционных проектов во всех частях света
Развитие тесного экономического сотрудничества России не ограничится постсоветским пространством. Как сказал Владимир Путин во время саммита Евразийского экономического союза в Москве 23 декабря, «интерес к наращиванию сотрудничества с Евразийским союзом проявляют и страны из других регионов: в финальную стадию вступила подготовка проекта соглашения о свободной торговле с Вьетнамом, аналогичные договоренности прорабатываются с Турцией, Индией, Израилем». Ранее переговоры о зоне свободной торговли начались с Узбекистаном.
Созданию Евразийского экономического союза предшествовала многолетняя работа по снятию таможенных барьеров между РФ, Белоруссией и Казахстаном. И хотя до сегодняшнего дня не все проблемы решены, к ЕАЭС выразили желание присоединиться Армения и Киргизия. Но ЕАЭС объединяет государства, сотрудничество которых обусловлено исторически, поэтому Москва готова платить за это объединение определенную цену. Чтобы соглашения о ЕАЭС работали, Россия, по подсчетам специалистов, будет тратить более пяти млрд. долларов в год.
Развитие сотрудничества с другими государствами может потребовать и больших затрат, и больших усилий. Опыт создания ЕАЭС можно будет использовать, пожалуй, только в случае с Узбекистаном. А вот привлечение Индии явно ломает привычное представление о российских интеграционных проектах. Всё-таки, в этой стране населения почти в семь раз больше, чем в России, Казахстане, Белоруссии, Армении и Киргизии вместе взятых. Вьетнам тоже страна не маленькая (92 миллиона жителей), как и Турция (77 миллионов человек).
Бросается в глаза и отличие стран в плане геополитических устремлений и внутренней политики. Если политические режимы и условия игры на международной арене у Казахстана и России достаточно схожи, то сравнивать Израиль, Индию и Вьетнам просто невозможно. Удастся ли государствам тесно сотрудничать и жить в рамках одного соглашения?
Заведующий кафедрой мировой экономики Дипломатической академии МИД РФ профессор Владимир Мантусов считает, что вполне:
– Зона свободной торговли создается не для того, чтобы кому-то что-то особенное предлагать. Она нужна для обеспечения льготного торгового режима и предполагает отмену или заметное снижение таможенных пошлин на все товары или их отдельную номенклатуру. Принимаются соглашения для упрощения торговли между странами. И это – самая простая форма сотрудничества в интеграционном процессе между государствами.
– Не получится так, что Индия, Вьетнам и Турция просто завалят нас своими дешевыми товарами, а наш производитель разорится?
– В определенных случаях такое произойти может. Но только при условии, что не будут согласованы отдельные товарные позиции. Однако Россия все условия будет оговаривать. Далеко не по всем товарам мы можем дать «добро» на отмену таможенных пошлин, чтобы избежать повышенной конкуренции на внутреннем рынке. Заключению соглашений предшествует сложный переговорный процесс, на какую продукцию может быть отменена или снижена пошлина. Как правило, полностью отменяют пошлины на ту продукцию, которая по каким-то причинам — географическим, экономическим или иным, — не производится в стране.
– Возможно ли взаимодействие этих новых стран с ЕАЭС, дальнейшая интеграция государств, создание в будущем нового мирового экономического центра?
– Это необходимо делать, и я уверен, что получится. У подавляющего числа стран в мире просто не остается выхода, кроме как взаимодействовать между собой в сфере импорта. Мы можем активно сотрудничать в области сельского хозяйства, в сырьевом секторе, в научно-технической и военно-технической сфере. Нашим странам есть что предложить друг другу.
– Планы по созданию зоны свободной торговли вполне реалистичны, – считает и вице-президент Центра политических технологий Алексей Макаркин. – Всё-таки это не экономический союз, это менее обязывающее понятие. Надо различать членство в ЕАЭС, которое фиксировано и налагает определенные обязательства, и зону свободной торговли, которая носит расплывчатый характер.
Сотрудничество с другими странами повысит возможности российских экспортеров, а зона свободной торговли облегчит выполнение задач. Так что я бы расценил инициативу со знаком «плюс». Но не стоит ждать от нее каких-то масштабных политических результатов, они будут именно в сфере экономики.
– Свободная торговля есть в ВТО, где мы состоим.
– Членство в ВТО не означает, что все ограничения автоматически снимаются. Когда Россия вступала в эту организацию, речь шла только об уменьшении отдельных ограничений относительно отдельных стран и конкретных товаров. Но если отношения с той или иной страной развиваются динамично, то можно переходить на следующий уровень снятия барьеров. Собственно, сейчас мы это и наблюдаем. Причем практика ВТО это только приветствует.
– Во Вьетнаме, Индии довольно дешевая рабочая сила, с производителями из этих стран конкурировать сложно.
– Сейчас массовый импорт к нам идет из Китая, а не из этих стран. Имеющиеся издержки вряд ли увеличатся. К тому же, мы пережили массовый неконтролируемый импорт, когда был развит «челночный» бизнес в 1990-е. Скажем, те годы стали неким «моментом истины» для нашей текстильной промышленности. Кто-то не смог адаптироваться, но кто-то из наших производителей выжил. Сейчас на рынке остались игроки, которые имеют опыт работы в условиях конкуренции. Так что создание зоны свободной торговли не скажется на нашем производстве фатально.
Можно вспомнить и наше вступление в ВТО. Многие эксперты полагали, что после вступления в организацию наступит катастрофа. Но её не произошло. Да, в условиях конкуренции сложнее работать, но, с другой стороны, она повышает качество продукции. Если конкуренции нет, то потребитель не имеют права выбора.
Кстати, в России при наличии на рынке товаров равного качества и по сходной цене, наш покупатель выбирает, как правило, отечественное. Россиянин склонен считать наш товар более надежным. Так что не стоит драматизировать ситуацию.
– Почему речь идет именно об Израиле, Турции, Узбекистане, Индии и Вьетнаме?
– На самом деле, переговоры ведутся со многими странами. Если другие государства проявят заинтересованность, то можно сотрудничать и с ними. К тому же с вышеназванными странами у Москвы складываются нормальные политические отношения. В связи с украинскими событиями отношения России усложнились с целым рядом стран, но с Вьетнамом, Индией, Турцией они остались нормальными. С Турцией даже начинаем масштабный проект с газопроводом.
Поиск партнеров – это «дорога» с двусторонним движением. Не только Россия выбирает себе партнеров, но и другие государства ищут контакты с нами.
– В какой-то степени, это попытка России найти решение проблемы западных санкций.
– Безусловно. Мы показываем, что никакой изоляции нет, что у нас есть альтернативные партнеры. То же самое мы делаем относительно закупок продовольствия: пытаемся завязать отношения с разными странами. К примеру, с Латинской Америкой. Тут тоже есть свои трудности, но сам поиск партнеров вполне логичен.
– Но на Западе есть важные для нас технологии, которых нет у Вьетнама или Турции.
– Такая проблема существует. Но мы сейчас в ситуации, когда не может быть идеальных решений. Есть государства, готовые с нами работать, и нет смысла отвергать их по причине, что у них действительно нет тех технологий, которые мы хотели бы получить. Наверное, это было бы нецелесообразно.
Просто политические реалии сложились таким образом, что развивать отношения с западными странами крайне затруднительно.
– Зона свободной торговли может стать прообразом какого-нибудь политического союза?
– На мой взгляд, этого ждать не стоит. Думаю, что наши партнеры по торговле не захотели бы вступить в какой-то союз. Да и не совсем понятно, как можно выстроить союз совершенно разных стран.
К примеру, Израиль остается стратегическим партнером Соединенных Штатов Америки. Сейчас отношения между Тель-Авивом и Вашингтоном несколько осложнились, но их сотрудничество будет продолжаться. Турция остается членом Североатлантического альянса. У нее непростые отношения с Евросоюзом, который не хочет принимать ее к себе, но это не значит, что Турция выходит из НАТО. Вьетнам имеет очень сложные отношения с Китаем, с которым мы активно развиваем сотрудничество.
Пока рано говорить о каком-то политическом союзе. Создавая зону свободной торговли, каждое государство преследует не идеологические, а свои экономические интересы.