Официально приглашение ему было отправлено еще давно, однако принял он его только сейчас.
В интернете и мировых СМИ сразу стали появляться едкие статьи о том, что из-за изоляции России ездить к Владимиру Путину будут только такие лидеры, как Ким Чен Ын. Однако данные выводы весьма поверхностны. И Пхеньян, и Москва рассматривают его не как демонстрацию чего-то кому-то, а как способ за счет партнера серьезно усилить свои политические и экономические позиции.
Что касается Северной Кореи, то, зачистив властные коридоры Пхеньяна от сомневающихся в его решениях, Ким Чен Ын начал проводить очень умеренные реформы северокорейской экономики. Для их продолжения ему нужно снятие санкций со стороны США и Южной Кореи. Попытки убедить Сеул снять ограничения в обмен на обещание не идти на Юг войной не удались, поэтому Ким Чен Ына ждут месяцы тяжелых переговоров. И Москва нужна на них как посредник.
Да, конечно, Россия не является самым оптимальным кандидатом на эту роль. под боком есть Пекин — традиционный спонсор и защитник КНДР. Вот только северокорейская элита к Китаю относится с подозрением, и все его настойчивые советы по проведению реформ воспринимает в штыки. Этакая смесь гипертрофированной национальной гордости и страха перед возможностью превратиться в китайского сателлита. Кроме того, по слухам, у Ким Чен Ына есть свои причины не доверять китайским товарищам. Якобы китайская разведка в свое время наладила хорошие отношения со старшим братом Ким Чен Ына — Ким Чен Намом — и рассматривала его как возможную замену нынешнему главе КНДР. Именно поэтому северокорейские власти хотели бы диверсифицировать как свои внешнеполитические связи, так и пул своих посредников на переговорах с Западом, разбавить Китай Россией. И теперь в Москве может получиться весьма интересная ситуация: первая встреча Ким Чен Ына как лидера КНДР с главой КНР Си Цзиньпинем может состояться именно в российской столице (руководитель Китая тоже будет присутствовать на праздновании 70-летия Дня Победы). Если, конечно, лидеры братских государств не встретятся в апреле, на полях Бандунгской конференции в Джакарте.
В свою очередь, для Москвы восстановление тесных отношений с Северной Кореи и стимулирование переговорного процесса имеет исключительно практическое значение. И дело даже не в том, что Россия опасается ядерного заражения в случае начала ядерной войны на Корейском полуострове — такой сценарий крайне маловероятен. Заявление заместителя министра иностранных дел РФ Игоря Моргулова о том, что визит стал бы « логическим продолжением заметно активизировавшегося в последнее время российско-корейского политического диалога, способствовал бы реализации достигнутых сторонами договоренностей в экономической сфере» тоже не совсем соответствует действительности — непосредственно на северокорейском рынке России ловить нечего. Основное значение КНДР для России в том, что Москва может использовать ее как инструмент для усиления своих позиций в регионе. Так, активное участие в процессе «нормализации» северокорейского режима даст России больше рычагов влияния на Токио и Сеул, а также, отчасти, и на Пекин. В обмен на помощь Москвы в северокорейских делах на российский Дальний Восток могут прийти инвестиции из Японии и Южной Кореи, за которыми потянутся и другие страны.
С экономической же точки зрения непосредственно сама КНДР представляет для России транзитный интерес. Потенциально через Северную Корею можно провести трубопровод или железную дорогу из России в Южную Корею с дальнейшим выходом на Японию и рынки ЮВА. Эти проекты могут принести российской казне миллиарды долларов прибылей и диверсифицировать зависимость восточного направления ее газового экспорта от китайского рынка, однако для их реализации необходимы гарантии безопасности. Получить их можно лишь в рамках многостороннего договора с Северной Кореей а также комплексного улучшения межкорейских отношений. Именно поэтому Москва заинтересована в более активном переговорном процессе вокруг ядерной программы КНДР.
О том, насколько успешной окажется реализация северокорейского направления российской внешней политики, мы узнаем нескоро. Ведь даже если по итогам визита Ким Чен Ына в мае не будет объявлено ни о каких прорывных решениях или инициативах, это не стоит рассматривать как провал саммита. Его итоги могут держаться в секрете — ведь Владимир Путин прекрасно помнит жестокий урок 15-летней давности, преподнесенный ему Ким Чен Иром, отцом нынешнего владыки КНДР.
В 2000 году по пути на саммит G8 на Окинаве только-только вступивший в должность российский президент заехал в Северную Корею и переговорил с северокорейским лидером. Затем, прибыв на Окинаву, он заявил шокированным коллегам, что договорился с Ким Чен Иром об отказе КНДР от своей ракетной программы в обмен на запуски северокорейских спутников зарубежными государствами. Эти сведения попали в прессу, и тем самым нарушили негласные договоренности между Москвой и Пхеньяном. То ли потому, что сделка не была полностью обговорена, то ли из-за желания продемонстрировать свою независимость, Ким Чен Ир заявил, что он в разговоре с Путиным просто пошутил. Эта «шутка» доказывает, что всякая сделка с Северной Кореей должна быть озвучена в нужное время и соответствующим образом.