Financial Times рассказала историю о том, как Владимир Владимирович поссорился с Ангелой Доротеей. Якобы на саммите «Большой двадцатки» в Брисбене (Австралия) Путин в личной беседе предложил Меркель разрулить украинский кризис по «чеченскому сценарию». Все просто: Киев в обмен на лояльность должен дать Донбассу деньги и автономию. Дочь пастора, пишет Financial Times, была шокирована циничным предложением экс-чекиста, и это, мол, погубило дружбу между лидерами России и Германии.
Оставим в стороне нравоучительный пафос статьи, все эти сказки для бедных… Президент России предложил реальный, с его точки зрения, способ урегулирования военного конфликта. Способ, основанный на его личном успешном опыте. Кто станет возражать, что Чечню удалось замирить с помощью финансовых вливаний, а также гарантий невмешательства в национальную и религиозную жизнь чеченцев? Даже если британское издание что-то присочинило, это ничего не меняет по сути. Такое предложение со стороны Путина вполне могло прозвучать.
Бог с ней, с дочкой пастора. Интереснее другое: почему до сих пор никто из украинских лидеров не пришел к такому очевидному решению? Ведь оно лежит на поверхности. И российское руководство, кажется, сделало все возможное, чтобы помочь Киеву. Во главе республик Донбасса не без помощи России оказались люди с прагматичной жилкой, скажем так. Москва как бы сказала Киеву: смотрите, мы уже сделали за вас половину работы, вам осталось только сесть за стол и договориться! Однако не сработало.
И не могло сработать. И дело не только в кознях США и прочей геополитике. Дело в самой сути националистической идеологии, в принципиальном различии националистического и имперского подходов к управлению страной.
Цель имперской власти – добиться подчинения, а не уподобления себе. Суровыми репрессиями или предоставлением привилегий, а как правило – сочетанием того и другого, но добиться именно подчинения, лояльности. Такова сама природа имперской власти, она неизменна. ВВП не изобрел ничего нового, он лишь следовал традиции. Чем больше народов присягнуло на верность империи, тем выше величие ее первого лица, будь то царь, генсек или президент.
Задача превратить чеченцев в русских не ставилась. И поэтому стало возможным разрешение военного конфликта.
Тогда как смыслом и целью – тоже неизменными – националистического подхода является именно уподобления «другого» себе. Конкретно в украинской ситуации – превращение пророссийских «недоукраинцев» Донбасса в «настоящих украинцев». А что делать с тем, кто не хочет становиться «настоящим»? Вариантов немного: либо уничтожить физически, либо депортировать, либо ассимилировать его детей.
Вот почему для украинского националиста автономный Донбасс – это нонсенс. За что боролись, спрашивается? Ведь автономия только закрепит культурные различия между Донбассом и Украиной, а требуется их, эти различия, стереть. И если жителей региона не удается уподобить себе, ассимилировать, то лучше, с точки зрения националиста, отгородиться от них бетонной стеной и колючей проволокой, предварительно нанеся региону максимальный ущерб («не съем, так понадкусываю»).
Конечно, среди тех, кто пришел к власти на волне евромайдана, есть не только фанатичные националисты, но и обычные циники, эксплуатирующие идеологию национализма в своих личных или корпоративных интересах. Олигархи, как их принято называть. Казалось бы, с ними можно сесть за круглый столик и таки «по-пацански» порешать за автономию. Но проблема в том, что и циников на верхние этажи власти вынес тот же националистический угар, и они теперь заложники этого угара. И вынуждены быть большими украинцами, чем львовские западенцы.
Почему я регулярно пишу о таких вроде бы очевидных вещах? Потому что понял, что они совсем не очевидны. Очевидны для не только лишь всех, перефразируя известного киевского мудреца. Многие в России, включая тех, от кого зависит принятие решений, не понимают природу и цели националистической идеологии. Или только сейчас начали чуть-чуть понимать. Говорю не в укор, я бы тоже не понимал, если бы не жил в Латвии, где происходят те же процессы, только в более бюрократическом, менее брутальном варианте.
Ошибочно предполагается, что националист – это дурак, который не понимает своей выгоды. А если ему это выгоду толково разжевать, то он перестанет быть националистом. Это неверно. Убежденный националист – вовсе не дурак, он просто упрямо прёт к своей цели. А цель – тем или иным способом (см. выше: три варианта) зачистить территорию, которую он считает «своей», от людей, которых он считает «чужими». Зачистить не обязательно на все 100%, но хотя бы до такой пропорции, при которой «чужие» превратились бы в невлиятельное фольклорно-музейное меньшинство. Никакая автономия, никакая федерация в эти планы не вписываются абсолютно. Националист может на такое согласиться, только подписывая акт о безоговорочной капитуляции.