Вот уже и второе международное рейтинговое агентство — Moody’s, вслед за агентством Standard & Poor’s, пересмотрело рейтинг России и опустило его до «мусорного» уровня (Ba1, прогноз негативный). Значит, есть повод для продолжения цикла, начатого мною со статьи «Не хватит ли подмигивать Западу?».
Вот ведь, что интересно: министр финансов России тут же заявил, что оснований для такого решения нет. И я с ним в этом вполне согласился бы, если бы не одно «но». Если бы не стойкое ощущение, что наша власть не только продолжает «подмигивать» Западу, но и самым недвусмысленным образом играет с ним в поддавки. Но судите сами.
Обвал рубля – последствий не ведали?
В качестве первого основания для снижения инвестиционного рейтинга России указывается на девальвацию рубля. Хотя, собственно, сама по себе девальвация национальной валюты не является основанием для опасений, что тот или иной внешний долг страны не сможет быть выплачен. Даже и напротив, пусть это и свидетельствует об определенных экономических трудностях, но, в то же время, говорит и о наличии резервов в части инструментов экономической политики. Таких, в том числе, как девальвация своей валюты. Странам, у которых в запасе нет такого рычага, например, странам Еврозоны, при попадании в кризисную ситуацию тяжелее – у них нет возможности даже такого маневра, как, уж простите за прямоту, обобрать своих граждан (снизить в валютном исчислении и натуральном выражении свои обязательства перед ними), но зато выплатить внешние долги.
Тем не менее, пусть и в противоречии со здравой экономической логикой, этот фактор рейтинговые агентства рассматривают как негативный. И что, наши власти об этом заранее не знали? Знали и могли прогнозировать последствия. Но когда президент на всю страну объяснял, какая всем нам польза от падения рубля (что рублей в бюджет придет больше), он почему-то не говорил о том, что инвестиционные рейтинги России неминуемо будут снижены. Со всеми вытекающими последствиями, о которых ниже. Забыл рассказать? Или не знал – ему вовремя не доложили? Или надеялся, что об этом договоримся как-то иначе? Или есть еще какие-нибудь варианты?
Но еще важнее вопрос другой: а зачем рубль сами же обвалили?
Так «currency board» или как хочу, так и ворочу?
Отчего же на самом деле случилась девальвация? Почему она случилась или же кто и зачем ее произвел?
На протяжении длительного периода времени через все СМИ авторитетные должностные лица и эксперты внушали нам одновременно две прямо противоположные «истины».
Первая: «Ни одного рубля сверх полученных долларов Центральный банк не выпускает», — это утверждал, в частности, А.Улюкаев в бытность зампредом Центрального банка. То есть, рубль жестко привязан к доллару по принципу «currency board». Это давало основания обвинять наш Центральный банк в том, что он – не более чем меняльная контора Федеральной резервной системы США.
И «истина» вторая: чем ниже цена нефти на мировом рынке, тем, «естественно», ниже курс рубля к доллару. Это заклинание «авторитетные» эксперты выдавали регулярно и дружно, абсолютно не задумываясь о том, что никакого автоматизма и никакой естественности здесь вовсе нет. То есть, автоматизм возможен, но лишь при определенных условиях. Образно говоря, это примерно как с такими известными нам еще со школьной программы параметрами газа, как объем, давление и температура. Да, объем обратно пропорционален давлению, но лишь при поддержании постоянства температуры. Аналогично и с курсом рубля: действительно, при падении мировой цены на нефть он может даже и примерно пропорционально падать, но при каком искусственно создаваемом условии? Да лишь при условии, если вы намерены сохранить постоянными… Хотя здесь есть варианты на выбор:
— доходы бюджета страны от экспортной пошлины на нефть;
— доходы экспортеров-сырьевиков от продажи нефти за рубеж.
Варианты на выбор я предложил не потому, что здесь есть какое-либо противоречие. Напротив, его нет – интересы совпадают. Просто как ведущий мотив для принятия подобных решений каждый может выбрать то, что ему в качестве основного мотива представляется более весомым. Или оба вместе.
Но самое смешное в том, что между этими двумя истинами никто не усматривал ровным счетом никакого противоречия. Хотя, при внимательном рассмотрении, вполне очевидно, что может быть только одно из двух: либо «currency board», либо поддержание постоянства доходов бюджета (в изменяющих свою стоимость и покупательную способность рублях) и прибылей сырьевиков. И то и другое одновременно – невозможно.
Так и что же было у нас? У нас, как известно, «как дышло» не только закон, но и, тем более, любые принципы экономической политики.
Когда надо было искусственно ограничивать монетизацию национальной экономики, ограничивать инвестиции в развитие (искусственно сдерживать развитие), использовались ссылки на ограничения по типу «currency board». Когда же надо поддержать сырьевой олигархат (и формально выполнить «майские указы»), про прежние ограничения легко забыть, включить механизм искусственного обваливания собственной национальной валюты (об этом подробнее – в предыдущей статье). После чего на каждый полученный доллар можно выпускать уже вдвое больше обесцененных рублей…
Стратегические активы — на бочку
О преимуществах и недостатках подобного метода чуть ли не «стимулирования национальной экономики» в кризисный период (как утверждают апологеты нашей власти), тем более, используемого не в комплексе с иными инструментами экономической политики, а в одиночку, я также говорил в предыдущей статье («Коней на переправе не меняют. А шакалов?»). Недостатки, с моей точки зрения, многократно перевешивают. Но, перечисляя все те недостатки, я еще не говорил о предмете нынешней статьи – о таком последствии этой игры, как снижение инвестиционных рейтингов страны и, как дальнейшее следствие, радикальное ухудшение положения большинства отечественных крупных предприятий, чрезвычайно закредитованных за рубежом. И если с них, при падении инвестиционного рейтинга страны, начнут, как это и предусмотрено в ряде случаев в кредитных договорах, требовать срочного возврата кредитов (деньгами, которых у них нет, или «натурой» — правами собственности на стратегические для России объекты), то это результат действия неких объективных факторов и коварных внешних сил? Или же результат собственной (нашей власти) игры с коварными внешними силами в поддавки?
Подрыв экономики – снаружи или изнутри?
В качестве иных причин для снижения рейтинга России называется подрыв российской экономики из-за событий на Украине (имеются в виду, видимо, санкции Запада) и ухудшение инвестиционного климата. Наши власти негодуют и подрыв экономики санкциями Запада отрицают. Я тоже отрицаю — что подрыв осуществлен санкциями Запада. Напротив, даже и вопреки абсурдной политике наших властей, эти санкции давали какой-то шанс на запуск не только бесплодной риторики, но истинного процесса импортозамещения. Но шанс не используется. А сам подрыв экономики – как можно отрицать?
Подрыв экономики – налицо, но осуществленный самими же нашими властями, прежде всего, обваливанием национальной валюты и завышением ставки кредитования реального сектора.
Соответственно, и с инвестиционным климатом аналогично: какой климат, какие инвестиции при ненадежной национальной валюте? А также при отсутствии ясных перспектив: если бы власти не мечтали побыстрее замириться с Западом, отменить все встречные санкции и задали бы долгосрочные (на десятки лет вперед) параметры уже безусловной (независимой от дальнейшей воли Запада) защиты внутреннего рынка, то, поверьте – у нас все равно, несмотря на все прочие препятствия, возник бы совершенно фантастический инвестиционный климат. В современном мире, при наличии гарантированного долгосрочного спроса на производимую продукцию и минимально заслуживающей доверия национальной валюте, инвестиции появляются вообще невесть откуда – хоть из Антарктиды. Но этого гарантированного на десятилетия вперед спроса на производимую внутри России продукцию наши власти не обеспечили. И потому разве Moody’s не прав, что это видит и учитывает?
А судьи кто и чему служат?
Отдельного внимания среди факторов, определивших снижение инвестиционного рейтинга России, достоин такой, как ограничение доступа России к международным рынкам капитала.
На первый взгляд, конечно: как же это вообще — без международных рынков капитала? Но всерьез об этом можно говорить только в случае, если и впрямь веришь, что богатство народов именно из этих самых рынков и проистекает. А не из созидательного труда самих этих народов.
Более того, напомню, речь идет не о неких абстрактных рейтингах «перспективности» государств, но о совершенно конкретном предмете — об оценке способности государства расплачиваться по внешним долгам. И тогда только два варианта.
Если у государства долг сравнительно мал, как (если говорим именно о государственном долге) у современной России, то какая разница, есть ли доступ к международным финансовым рынкам или нет? Какая разница, могу ли я где-то переодолжиться, если у меня в принципе нет такой необходимости?
Если же долг уже велик и неподъемен, то тут возникает другой вопрос: ставя оценку возможности государства расплатиться по своим обязательствам в зависимость от возможности переодолжиться где-то еще (от доступа к международным финансовым рынкам), не поощряют ли эти агентства элементарное финансовое пирамидостроительство?
Какова же тогда цена их рейтингам?
Возвращаясь же «к нашим баранам»: если у России как государства реальный внешний долг на деле невелик (всего около полусотни млрд. долларов – не путать с суммарным долгом государства и частного сектора, включая долг полугосударственных корпораций – суммарно в семьсот миллиардов долларов), пусть агентство Moody’s и прогнозирует чистый отток капитала из страны на этот год в 272 млрд. долларов (в пять раз больше нынешнего госдолга), пусть прогнозирует снижение ВВП за пару лет на 8,5%, пусть прогнозирует инфляцию в 22%, но если мы брать в долг денег не будем, то, казалось бы, и неспособности выполнять свои обязательства взяться неоткуда?
Откуда же взялся не будущий, если мы когда-то начнем набирать долги, а нынешний прогноз нашей долговой несостоятельности?
Получается, что, несмотря на всю уже описанную выше игру нашей власти в поддавки с Западом, тем не менее, Moody’s по большому счету неправ – оснований полагать Россию в ближайшее время неплатежеспособной нет?
Все – на наращивание внешнего долга страны?
К сожалению, здесь мы должны вспомнить о еще одной игре нашей власти в поддавки с Западом, которую я называю еще и игрой в поддавки с бандитами и скупщиками краденого. Я имею в виду историю с нашим долгом перед бывшими акционерами «ЮКОСа». Ранее я неоднократно подробно писал об этом, сейчас же нелишне напомнить главное: счетчик уже включен – мы не просто должники, но еще и просрочившие выплаты. Начиная с 15 января за каждый день невыплаты грабителям и скупщикам краденого 50 млрд. долларов (то есть еще одного нашего нынешнего госдолга) нам набегает внушительная пеня. Откуда же взялся этот долг, фактически удвоивший наш госдолг (подчеркиваю, это не долг «Роснефти», а именно долг России, то есть, госдолг) уже до ста миллиардов долларов (чего в нашей бюджетной статистике еще нет)? А взялся он исключительно из превышения нашей исполнительной властью своих полномочий и подведения ею России по нашему сугубо внутреннему спору под юрисдикцию международного третейского суда на основании договора, не ратифицированного нашим парламентом (см. ранее мои публикации в «СП» на эту тему, начиная со статьи «Почему мы все в долгу у скупщиков краденого?»).
Что это, как не игра в поддавки, удвоившая наш внешний долг?
Но вместо решительного пресечения этой игры, запрета на какое-либо даже предварительное общение с внешними судебными инстанциями по соглашениям, не ратифицированным нашим парламентом, а также привлечения к ответственности виновных в нынешней коллизии, какие-то, уж простите, слабые и бесперспективные попытки апелляций.
А в отношении другого аналогичного нашего долга этим же субъектам – еще в 1,86 млрд. евро по решению ЕСПЧ, по которому все апелляции уже с треском проиграны, — министр юстиции России, выражая несогласие с решением ЕСПЧ, тем не менее, заявляет: «Жизнь покажет, в какой степени это решение сможет быть исполнено РФ». Это «сможет быть исполнено» — как понимать мировым рейтинговым агентствам?
Если высшие должностные лица какого-либо государства официально заявляют о том, что страна не то, что однозначно не признает какой-то значительный по объему долг, выходит из каких-то международных организаций и соглашений, но просто не известно, сможет ли решение быть исполнено, то разве это не дополнительное основание для всех мировых рейтинговых агентств усомниться в платежеспособности и/или в договороспособности этой страны?
Как это понимать, если не как игру с нашим противником в поддавки?
А, может быть, агентство Moody’s небезосновательно полагает или даже точно уже знает, что подобная игра в поддавки продолжится, и завтра наш (России) внешний долг еще удвоится – вследствие каких-нибудь новых, нам еще не известных подобных игр нашей власти?