Глава МИД Люксембурга Жан Ассельборн заявил, что ЕС может ослабить санкции против России при положительных событиях на Украине. «Я думаю, что нужно быть реалистами и оптимистами» — так в ЕС говорит фракция Старой Европы, к которой принадлежит Люксембург. А что новая Европа? Глава МИД Латвии Эдгарс Ринкевич про антироссийские санкции предпочел сказать, что в конце марта они могут быть продлены. Таким образом латыш, скорее, вторит не европейцам, а американцам. И все-таки у европейцев есть и свои представления о прекрасном.
На прошедей неделе Москву посетил итальянский премьер-министр Ренци. Вслед за коллегой из Венгрии и президентом Кипра он — уже третий за две недели европейский лидер, который ведет прямые переговоры с Москвой, несмотря на санкции. То есть про утверждение Обамы про «изоляцию» России можно забыть и на европейском направлении. Также важно, что Владимир Путин назвал «ценным» в том, что Ренци предложил для конституционного регулирования украинского кризиса. А Ренци вспомнил об опыте одного по-настоящему знакового итальянского региона.
Итальянский автономный регион Трентино — Альто-Адидже или Южный Тироль. Но ведь Тироль это в Австрии. Да, северная его часть. А южная с 1919 года — в Италии, хотя долгое время регион входил в Священную Римскую империю, а потом — в Австрийскую империю. Оттого и говорили там больше на немецком, хотя при Муссолини там и проводили политику «итальянизации». По этой причине еще в 60-х годах ХХ века здесь гремели взрывы. Но в 70-е в очень даже унитарном, но по-настоящему демократическом новом итальянском государстве пошли на децентрализацию — дали региону двуязычее, автономию в вопросах культуры и образования. И прекратились взрывы и сепаратизм. Регион процветает.
Где Европе почаще бы давать Украине именно такие, по-настоящему европейские ценные советы? И где самой бы трезво и самостоятельно смотреть на своих соседей? Об этом в интервью «Вестям в субботу» рассказал Франко Фраттини, президент Института евразийских исследований при ООН, в 2002-2004-м и 2008-2011 годах — министр иностранных дел Италии.
— Господин Фраттини, как вы наблюдали за тем, как разворачиваются ситуация вокруг Украины, Крыма, санкций? Не напомнила ли она вам что-нибудь? Не было такого: я где-то уже это видел? Или, наоборот, было ощущение, что вы не знали, по какой схеме будут разворачиваться события?
— Совершенно точно, что это не новый мировой порядок. Очень много ошибок было сделано Евросоюзом, когда я был еще министром иностранных дел и мою позицию здорово критиковали. Я имею виду 2009 год, когда была создано «Восточное партнерство» с Грузией, Молдавией, Украиной, Белоруссией. Их заставили поверить в то, что будет устроена некая ускоренная процедура для вступления в ЕС и НАТО, в то время как другие страны — те, что ждали этого долгие годы, — Сербия, Албания, Турция — все еще ждут и ведут переговоры. Та же Украина вдруг решила, что это не просто возможно, а произойдет со дня на день. Такой ЕС направил сигнал, глубоко ошибочный, на мой взгляд, потому что направлен он был еще и против России. Именно тогда и началось обострение. Когда на Украине поднялся мятеж против президента Януковича — подчеркну, избранного президента — и были проведены новые выборы, я обратил внимание, что один из первых законов, за который проголосовали в Киеве, был закон, запрещающий русский язык.
Мы, европейцы, всегда подчеркивали важность принципа территориальной целостности. Идея отделения, откола части страны для нас неприемлема. Однако сегодня у нас есть модели, которые могут служить образцом. Необязательно выводить Донецк или другие восточные части Украины из состава страны. Если посмотреть на нашу провинцию Альто-Адидже, то люди там имеют итальянский паспорт, живут в Италии, но они говорят на немецком. Почему бы не подумать о федерализации Украины, вместо того чтобы продолжать в духе «стенка на стенку»? В общем, я увидел очень много слабых мест.
— То есть, с вашей точки зрения, началось все не с Майдана и Крыма? Этот приступ назревал? Его готовили?
— Начну издалека. Сигналы были. Сначала они были отправлены Грузии — в духе «Грузия вот-вот станет членом НАТО». Потом стало понятно, что этого никогда не произойдет, потому что Грузия не отвечала критериям. Такой трюк случился с Украиной и обещанием членства в ЕС.
— Чем все закончится на Украине?
— Я вижу, что Минские договоренности выполняются. Также вижу необходимость найти конституционное решение для восточных частей Украины, потому что, возвращаясь к Альто-Адидже, я считаю, что русскоговорящее население на Донбассе и в Луганске имеет право на свой язык, на свою независимую систему образования и русские школы. Мне кажется, что ОБСЕ, которая сейчас наблюдает за соблюдением Минских договоренностей, могла бы присмотреться к модели Альто-Адидже. Вместо того чтобы повторять, как вы боитесь России, предложите что-нибудь: конституционую модель, которая гарантировала бы целостность Украины и автономию ее восточных областей. Это необходимо, потому что восточные регионы — это история, культура, которые сильно отличаются от Киева.