Несмотря на то что международные СМИ его почти не освещали, это был один из крупнейших корпоративных коллапсов во время недавнего кризиса и самый грандиозный финансовый скандал, который когда-либо происходил в семейных конгломератах Ближнего Востока.
Более чем 100 банков по всему миру, включая такие известные, как Deutsche Bank, BNP Paribas, City Group и HSBC, подсчитывают многомиллиардные убытки, с тех пор как в 2009 г. Ahmad Hamad Algosaibi & Brothers Company (AHAB) объявила дефолт.
Запутанный финансовый клубок привел к бесчисленным судебным искам, апелляциям и ответным искам в Саудовской Аравии, Бахрейне, США, Великобритании, Швейцарии и на Каймановых островах. Один опытный инвестор на вопрос, сталкивался ли он когда-либо с более сложным корпоративным крахом, с улыбкой ответил: “Да. У меня был один на Марсе”.
Ситуацию противостояния, когда AHAB и его кредиторы в течение длительного времени не могут ни о чем договориться, уже называют “замороженной войной”. После шести лет некоторые его участники потеряли надежду на какое-либо разрешение. Другие полагают, что уже имеются определенные признаки урегулирования.
Если они правы, то это будет очень кстати для саудовцев, которые пытаются привлечь иностранный капитал для финансирования крупных инфраструктурных проектов.
Взаимные иски, которые рассматриваться в различных судебных инстанциях, указывают на серьезные проблемы в корпоративном и финансовом управлении, что, безусловно, заставляет задуматься любого потенциального инвестора, перед тем как вложить деньги в регион, отмечает британский журнал The Economist.
Основанный в 1940 г. семьей Кусэйби в Саудовской Аравии конгломерат AHAB занимался самым различным бизнесом, включая сельское хозяйство, добычу жемчуга, банковское дело, производство прохладительных напитков и автомобильных шин.
По мере того как компания росла, увеличивалось и число членов семьи, которые получали в ней долю. Одной из них была дочь основателя AHAB, которая вышла замуж за Маан а-Санеа, саудовского миллиардера кувейтского происхождения и владельца известной инвестиционной компании Saad Group. В прошлом он был крупным держателем акций банка HSBC.
После женитьбы Санеа возглавил финансовое подразделение AHAB, которое вскоре начало брать многочисленные кредиты. Так, например, Money Exchange (одна из финансовых компаний конгломерата) за период с 2000 по 2009 гг. взяла кредиты на общую сумму в $120 млрд – колоссальная цифра для региональной фирмы.
Но самое удивительное то, что большая часть банковских займов продлевалась без всякого обеспечения, лишь на основе “доверия к заемщику”, когда репутация кредитора ценится выше, чем реальное положение дел в бизнесе.
Первые финансовые проблемы конгломерата появились в 2009 г., когда во время глобального кризиса банки перестали выдавать новые займы. В мае 2009 г. TIBC (“дочка” AHAB в Бахрейне) объявила о дефолте. Вскоре та же печальную участь настигла Money Exchange.
В последовавших судебных исках семья Кусэйби сделала ряд серьезных обвинений: они стали жертвами мошенничества на сумму в $9 млрд, организатором которого был Санеа, взявший под полный контроль финансовое подразделение группы.
Маан аль-Санеа
По мнению Кусэйби, Санеа якобы “узурпировал имя и репутацию“ семьи. Они обвиняют его в проведении масштабного неавторизованного заимствования от имени или под гарантии AHAB с использованием поддельных документов, а также переводе прибыли в подконтрольные ему компании, включая несколько на Каймановых островах. Несмотря на многомиллиардные транзакции через финансовые “дочки” AHAB с 2000 по 2009 гг., семья утверждает, что получила лишь $146 млн по отдельным платежам.
Санеа, разумеется, подал несколько встречных исков, в которых утверждает, что все обвинения в его адрес беспочвенны, и требует приостановки всех судебных разбирательств. Тем не менее AHAB удалось получить нужное им решение в суде на Каймановых островах, согласно которому Санеа должен выплатить конгломерату компенсацию в $2,5 млрд. Вердикт, с которым борется Grant Thornton, ликвидатор некоторых компаний Saad Group, еще не признали иностранные суды.
Несмотря на все расследования, которые проводят как частные, так и государственные следователи, бухгалтеры-криминалисты и адвокаты с 2009 г., многое в коллапсе до сих пор остается неясным, а масштаб и уровень влияния Санеа подвергается сомнению.
Непонятно, почему наемные менеджеры, среди которых были опытные иностранные финансисты, соглашались становиться номинальными руководителями подразделений AHAB, в реальности не руководя ими; или почему семья не следила за деятельностью своих компаний.
Имеются также вопросы по поводу кредиторов AHAB. Почему десятки, казалось бы, высокопрофессиональных иностранных банков давали кредиты группе, о которой они мало что знали? Даже если они считали, что Санеа имел законную власть, можно ли было считать AHAB надежным заемщиком для столь крупных кредитов?
Семья утверждает, что ни один банк никогда не связывался с партнерами конгломерата по поводу крупного заимствования или попросил подтверждения того, на что были потрачены деньги. Какой бы не была правда взаимных обвинений, кредиторам, безусловно, придется ответить на главный вопрос: насколько оправдана выдача многомиллиардных кредитов лишь под имя Кусэйби и Санеа.
Что касается того, куда ушли заемные деньги, то эксперты полагают, что десятки миллиардов долларов были проведены через Нью-Йорк, через большое количество авторитетных международных финансовых организаций, которые играли роль долларовых клиринговых банков. Но в связи с этим появляется дополнительный неприятный вопрос об уровне мониторинга со стороны банков-корреспондентов и контроля со стороны регуляторов.