Цены на нефть в последние недели опускались и поднимались в зависимости от новостей с Ближнего Востока. Военный конфликт в Йемене поставил под угрозу основные транспортные пути, по которым идет экспорт из стран ОПЕК, и котировки в течение двух дней росли: сорт Brent подорожал на 5% до $59 за баррель, WTI дошла до отметки $52 за баррель. Ситуация поменялась, когда страны «шестерки» готовились обсудить ядерную программу Ирана, стоимость фьючерсов падала на ожиданиях новостей о снятии санкций, рухнули цены на 6% после сообщения о достижении «исторического взаимопонимания» с США.
Масла в огонь подливали саудиты, которые заявили о предоставлении скидки на нефть США и Евросоюзу, однако, параллельное увеличение стоимости экспорта в страны Азии компенсировало негативное влияние на рынок. Мировая с Ираном изначально была рассчитана на новый удар по сырьевой экономике России, силу которого по-настоящему страна ощутит в долгосрочной перспективе. Ценами на рынке нефти по-прежнему управляют спекулянты, как показывает практика, политическая премия в цене играет не самую большую роль – падение в пределах 4-6% нефть уже отыграла. Куда опаснее угроза для «Газпрома» лишиться европейского рынка сбыта, на который будет претендовать Иран.
Возможность отмены санкций против Ирана, оговоренная предварительным соглашением о минимизации военного потенциала ядерной программы, повлияла на нефтяные торги. 3 апреля снижение цен на нефть марки Brent доходило до 6%, по итогам дня оно составило 5,2%. Можно ли назвать это «обесцениваем» или «обвалом»? Едва ли. Напомним, на 5% сырье дешевело на фоне информации о росте запасов в США в феврале, перед встречей в Минске спекулянты опустили котировки на 4%, примерно столько же в цене нефть потеряла после ухудшения среднегодового прогноза стоимости мировыми банками.
Признание за Ираном права на осуществление мирной ядерной программы прошло на фоне военной операции в Йемене, которая поддерживалась страной. Из-за нее в опасности оказался транзит по Баб-эль-Мандебскому (путь в Восточную и Южную Азию, Европу и Австралию) и Ормузскому (США) проливам, угроза стала залогом бычьего тренда на нефтяных торгах.
«Рынок все больше прислушивается к новостям из Йемена. Позавчера рост цен был приличный, порядка 6%, потому что хуситы разворачивают успешное наступление, контролируют Аденский порт. Это серьезно увеличивает риски терактов по пути следования аравийских танкеров через Ормузский и Баб-эль-Мандебский проливы. Аденский порт имеет важное значение в этом транзите. Успехи арабской коалиции невелики, Саудовская Аравия боится наземной операции, без нее она может похвастаться лишь бомбежкой горных районов, но это все влияния на рынок не оказывает. Все видят, что хуситы успешно наступают, и ничего Саудовская Аравия с ними сделать не может. И соглашение «шестерки» только укрепляет амбиции Ирана и делает его еще более агрессивным в реализации плана превращения страны как минимум в регионального лидера. Здесь политический фактор как раз будет способствовать росту нефтяных цен, хотя сейчас ключ от них находится не у производителей нефти, а у потребителя. Строго говоря, у одного – у США. Инструменты контроля за ценами носят исключительно финансовый характер», — рассказал Накануне.RU директор Фонда национальной энергетической безопасности Константин Симонов.
Инвесторы за один день превратили тренд в медвежий: уже сегодня цены снижаются, потому что спекулянты продавали нефть во время скачка, чтобы сохранить доходы. Удар по энергетическому рынку, от которого зависит экономика России, то есть, объединение против общего врага — одна из целей «мировой» с Ираном, инициированная Штатами, которым просто-напросто невыгодно вступать в конфронтацию с несколькими мощными противниками. Поэтому после нескольких десятков лет споров атом Ирана стал мирным, и между США и Исламской республикой, по определению президента Штатов Барака Обамы, наступило «историческое взаимопонимание».
«Американцам все равно, чем давить «Газпром»: с помощью Катара, газа с собственных месторождений или с помощью Ирана. Но главная проблема — в этой ситуации США не получают верного союзника. Они могут решить задачу удара по России, но они не решают проблему того, как поставить Европу в зависимость от своего сателлита. Иран не будет им являться. С другой стороны, американцам сейчас невыгодно вести войну на два фронта, потому что войну против Ирана они не могут открыть и бороться с сильными державами не хотят. Договоренность с Ираном – компромисс, связанный с тем, что стратегическая цель – ослабление России – будет достигнута, как только начнется сотрудничество по газу. Кроме того, они снимают опасность, связанную с поставками по Ормузскому проливу», — рассказал Накануне.RU руководитель агентства ANNA-news, доктор экономических наук, заведующий кафедрой корпоративного менеджмента РЭУ им.Г.В. Плеханова Марат Мусин.
Иран лишился права экспортировать нефть на рынок ЕС и в США в 2012 г., когда были наложены санкции. На экономике страны это решение не сказалось: Иран переориентировался на восточные рынки, в частности увеличил поставки в Китай. Таким образом, после санкций Иран снизил добычу на 48 млн т. в год. По оценкам Константина Симонова, этот объем составляет менее 2% от мирового годового рынка физической нефти:
«Это не такие большие объемы, чтобы значительно повлиять на рынок. Тем более, что Иран 20 лет находится под запретом США на инвестиции и технические решения. Американским компаниям 20 лет запрещено работать в иранской нефтегазовой промышленности, поэтому государство находится в ситуации серьезного инвестиционного и технического голода и компенсировать его за короткий период времени нельзя».
С ним соглашается руководитель Института проблем глобализации Михаил Делягин, по его словам, США надеются, что увеличение объема экспорта иранской нефти отразится на поставках из России, но на рынки нефти это существенно не повлияет. Но куда большую угрозу, чем шиитская нефть, для России несет газ из Ирана.
«Месторождения газовые в Иране практически не осваиваются. Это огромная кладовая, которая может оказать огромное влияние на газовую ситуацию в Европе. Правда, раньше Запад прилагал большие усилия, чтобы блокировать иранский газ. Скажем, сирийский кризис был организован именно для того, чтобы не допустить иранский газ в Европу. На тот момент существовал проект газопровода с портом в Сирии. И, как только Асад подписал соглашение о его строительстве, сразу началась раскачка ситуации в Сирии», — рассказал он Накануне.RU.
Газ с иранского месторождения «Ассалуе» должен был поступать в Европу через Сирию и Ирак до границы с Грецией, а затем на рынки Европы. Причем, поставки трубопроводного газа должны были сопровождаться экспортом СПГ. Строительству помешали введенные позднее санкции, которые лишили Сирию и Иран любого внешнего финансирования. Вопрос с инфраструктурой не снят по сей день, и если Иран решит запустить аналог «исламского газопровода», то отмена санкций является непременным условием для начала строительства. А такие намерения, судя по всему, есть.
Тегеран с рабочим визитом посещает глава Турции Реджеп Тайип Эрдоган, в повестке стоит вопрос поставок иранского газа через Турцию после снятия санкций. Как сообщалось ранее, Иран может стать участником проекта TANAP. Турецкие власти говорят о том, что газопровод не будет конкурировать с «Турецким потоком», который строит «Газпром». Но, по мнению экспертов, здесь нужно говорить не о соперничестве газопроводов, а о борьбе стран за рынок. Причем, стран далеко не дружественных.
«Отношения у Тегерана и Москвы не очень хорошие, потому что Москва занимала во всех этих переговорах прозападную позицию. Иран это видел, они не тычут пальцем, но там прекрасно понимают, что Москва занимает, мягко говоря, недобросовестную позицию. Более того, санкции Совбеза ООН приняты потому, что Москва их не ветировала, это тоже лежит на ответственности Москвы. При этом, делать хорошую мину, похлопывать по плечу — это выглядит, мягко говоря, по-проститутски, и Иран это прекрасно понимает. У них нет никаких моральных препятствий для того, чтобы самим посадить на пятую точку российскую экономику, расширяя поставки газа и нефти», — рассказывал в интервью Накануне.RU председатель Исламского комитета России Гейдар Джемаль.
Иранский газ – угроза куда более реальная, чем СПГ-проекты Австралии и «сланцы» Штатов. На сегодняшний день возможности Ирана ограничены трубопроводом Тибри-Анкара мощностью 14 млрд кубометров, но основной объем из трубы отбирается в Турции. Технологический ресурс для транзита этого газа в Европу невелик. Чтобы подключиться к проекту TANAP-TAP, нужно серьезно расширить пропускные мощности обоих трубопроводов и, при правильной игре, для России это будет даже выгодно. Для транспортировки газа из Ирана Европа будет вынуждена вложиться в инфраструктуру.
«TANAP доходит только до границы с Грецией, а что дальше? Если европейцы действительно собираются отбирать иранский газ, то они должны серьезно расширить мощности TAP и сделать эти мощности конкурентными, то есть позволить конкуренцию российского и иранского газа. Причем сделать это нужно уже в 2019 г., потому что мы не собираемся продлевать соглашение с Украиной и намерены построить»Турецкий поток». Но после расширения трубы в 2019 г. там просто не окажется иранского газа, страна не успеет начать добычу с новых месторождений. И если реализовать такой подход, то мы окажемся в выигрыше», — объясняет Симонов.
Иран – стратегический газовый соперник, но, по мнению экспертов, пока преимущество на стороне России. Ирану нужно запускать новые добычные проекты, на это уходят годы, а, учитывая непростой характер арабского государства, за это время Иран может разругаться со своими новыми «партнерами».
Первые ссоры могут возникнуть на заседании ОПЕК. Поскольку Иран входит в состав организации, вопрос об увеличении добычи в стране должен решаться через нее. Три года назад, после введения санкций, ОПЕК не снижала добычу, квоту Ирана забрала Саудовская Аравия, меньшая ее часть досталась Ираку. Иран заявил, что после снятия санкций экспортные поставки увеличатся на 1 млн баррелей в сутки, но чтобы это сделать, страну нужно вернуть квоту: отобрать ее у саудитов (которые как раз «воюют» с иранцами) или потребовать увеличения квоты ОПЕК, что автоматически обрушит цены. Добровольно от части добычи Саудовская Аравия отказываться не будет, считает Константин Симонов, и разногласия участников организации приведут к кризису и распаду ОПЕК. По его словам, России стоит задуматься о такой перспективе и, возможно, предложить свой вариант нового объединения экспортеров:
«Россию неоднократно звали в ОПЕК еще в советское время, но нам нужно аккуратно к этому относиться. Вхождение в ОПЕК означает какие-то обязательства, взятые на себя, а с арабами вообще тяжело выстраивать свою линию поведения. В нынешний ОПЕК нам невыгодно вступать, но распад ОПЕК в течение года-двух – повод задуматься о том, какую альтернативу мы можем предложить».