Когда спросишь о международном финансовом институте, то первое, что приходит на ум большинству наших соотечественников – это МВФ, который все помнят еще по старым недобрым 90-м, когда он то выдавал, то не выдавал нам кредиты. Сейчас, то же самое происходит с Украиной.
Однако самым первым из современных международных банков стал расположенный в Базеле Банк Международных Расчетов (БМР), основанный в 1930-м году в качестве «банка для центральных банков». С тех пор, он широкой публике почти ничем не запомнился, кроме того, что находясь на нейтральной территории, использовался западными банкирами в качестве площадки для общения с немцами во время войны. Однако, БМР играет достаточно существенную роль в поддержке международной финансовой стабильности, разрабатывает требования к банковскому регулированию в странах-участниках. Следует отметить, что при том, что 60 центральных банков являются участниками БМР, 12 из 21 мест в Правлении БМР зарезервированы за представителями Бельгии, Германии, Франции, Великобритании, Италии и США. Как мы увидим, такой дисбаланс в структуре управления международными финансовыми институтами является едва ли не повсеместным явлением, и служит в качестве источника напряжения в международной банковской среде. Россия, к сожалению, не играет значительной роли в БМР, так как к тому времени? когда мы вступили, все роли уже были распределены.
Однако важнейшие, до недавних пор, международные банки были созданы уже в конце Второй Мировой Войны, при непосредственном участии нашей страны. Речь идет о Всемирном банке (ВБ) и Международном валютном фонде (МВФ), созданных по результатам Бреттон-Вудской конференции, и действующих и по сей день, когда многие прочие итоги конференции уже давно почили в бозе. Отметим сразу, что хоть СССР и участвовал в Бреттон-Вудской конференции, но отказался участвовать в институтах, учрежденных по ее итогам, и вступили мы в МВФ и ВБ лишь в 1992 г. Насколько лучше было бы вступить в эти институты в 1945 г., будучи державой-победительницей, чем в 1992 г., разбитой, обанкроченной после перестройки и развала Союза страной – мы увидим ниже.
МВФ и ВБ (точнее — тогда еще Международный Банк Реконструкции и Развития) создавались с целью способствовать воостановлению мировой экономики после Второй Мировой и недопущения повтора Великой депрессии 30-х годов. Между этими двумя учреждениями есть некоторая разница. МВФ в основном выступает в роли стабилизатора валют и финансовых систем стран, которые становятся перед риском банкротства. ВБ, который претерпел немало существенных реформ за послевоенные годы, выступает в качестве источника инвестиционных кредитов, и кредитов на цели развития. После войны, ВБ и МВФ участвовали в имплементации плана Маршалла, затем давали кредиты самым различным, но обязательно дружелюбным к американцам диктаторам (Сухарто в Индонезии, Мобуту Сесе-Секо в Заире, всевозможные латиноамериканские военные режимы) и даже спасли, в 1976г., Великобританию от банкротства – тогда МВФ выдал британцам кредит на 2,3 млрд. фунтов стерлингов, крупнейший на тот года займ в истории Фонда.
Такова незатейливая архитектура послевоенного мироустройства, с финансовой точки зрения. СССР, правда, создал, в рамкх СЭВ, такие учреждения, как Международный Инвестиционный Банк (МИБ) и Международный Банк Экономического Сотрудничества (МБЭС), но после развала восточного блока они перестали оказывать существенное влияние на мировую экономику, и наша страна, как и все ее бывшие союзники, оказалась вынужденной полагаться на услуги финансовых институтов созданных, по большому счету, помимо нас, и даже против нас. Тем временем, на первой волне постперестроечного энтузиазма страны Запада создали также и Европейский Банк Реконструкции и Развития (ЕБРР), призванный помочь бывшим соцстранам в адаптации к капитализму, путем предоставления инвестиционных кредитов.
Теперь, после того, как прошло почти четверть века безраздельного господства западных финансовых институтов, можно, пожалуй, подвести некоторые итоги, в том числе и основываясь на опыте нашей страны. Первое, что можно сказать – попадание в лапы МВФ – вещь страшная. МВФ не является нейтральным институтом, призванным, все взвесив, найти лучшее решение для страны, обратившейся к нему за помощью. Во-первых, МВФ всегда призван обеспечить интересы внешних кредиторов той или иной страны. Поэтому, выбирая между дефолтом по внешним обязательствам и обязательствам внутренним, МВФ всегда выбирает именно первое. Это происходило с Россией, это произошло с Грецией и сейчас это происходит с Украиной. В каждом случае, обязательства государства перед иностранными кредиторами остаются в неприкосновенности (максимум- они могут быть реструктуризованы), но обязательства государства перед внутренними сторонами – пенсионерами, бюджетниками, всеми лицами и компаниями получающими льготы от государства – все эти обязательства вылетают из окна. МВФ называет это освобождением бюджета от излишней нагрузки, приватизацией, либерализацией, чем угодно, но результат всегда одинаков – как на Украине, где 1-го апреля тариф на газ для населения вырос более, чем в 3 раза.
Хотелось бы подчеркнуть, что все эти последствия не являются случайностью – наоборот, они ключевая составляющая modus operandi МВФ, вокруг которой выросла целая идеология, чаще всего называемая Вашингтонским консенсусом. Если мы и спрашиваем, почему промышленный сектор нашей страны еще не восстановился, почему у нас еще сохраняется экспортная зависимость, то это во многом потому, что хоть наша Конституция и декларирует отказ от официальных идеологий, в действительности либеральная идеология настолько плотно оккупировала умы целого поколения отечественных «экономистов», «предпринимателей» и «чиновников», что себя они мыслят как раз просвещенными, незашоренными умами, а всякого другого (С. Глазьева, в качестве примера) они обвиняют в идеологизации. Отметим также, что страны бывшего соцблока не были первыми, кто подвергся этому испытанию. Пожалуй, первой страной стала Великобритания, после 1976г. Недаром прежде знаменитая британская промышленность теперь практически исчезла, а Маргарет Тетчер, которая и провела большинство либеральных реформ, стала объектом культа для целого поколения «чикагских мальчиков». И в Великобритании, так же, как и у нас, сохраняется чисто ортодоксальное суеверие в «свободный рынок», ужас перед государственным регулированием.
Прочие же банки – ВБ и ЕБРР сыграли более скромную, и в целом, более положительную роль в нашей жизни. Они выдали нам некоторую сумму кредитов (к примеру, ЕБРР в 2013г. выдал около 2,5 млрд. долл. США) которые в 90-х часто бывали нелишними. Также, предъявляя к кредитуемым проектам достаточно жесткие требования в части корпоративного управления, прозрачности, соблюдения экологических норм и прочего, они помогли привить в нашей стране стандарты, аналогичные западным – то есть сделали, то, что реально может быть полезным для нас.
Неадекватное соотношение с современной экономической и политической обстановкой, подчас губительность их действий, делают международные финансовые институты объектами все более суровой критики в последние годы. Это подразумевает как требования перестройки данных институтов, так и учреждение новых.
В том, что касается реформы имеющихся финансовых институтов, то наша страна давно играет в этом процессе важную роль. Еще в 2007г. наш Минфин выдвинул Йозефа Тошовского, бывшего премьера Чехии, в качестве независимого кандидата на должность директора-распорядителя МВФ, пытаясь таким образом сломать фактическую монополию западных стран на назначение руководителей в данном институте. Тогда попытка не прошла, но на саммитах G-20 реформа МВФ и ВБ заняла ключевое место в повестке – теперь это была уже не только головная боль России, но и значительной части мирового сообщества. В самом деле, как можно оправдать то, что, скажем, голос Китая в МВФ имеет меньший вес, чем голос Италии? Учреждения, созданные, когда экономическое преимущество западных стран было бесспорным, безнадежно устарели, и страны G-20 согласились с тем, что их необходимо реформировать путем передачи части голосов в МВФ и ВБ развивающимся странам. Однако, для этого требуется согласие США как крупнейшего акционера этих двух институтов, обладающего в них правом вето. Администрация Обамы согласилась с доводами реформаторов (как редко в России это слово имеет положительный оттенок!), но ратификация поправок в уставы ВБ и МВФ застопорилась в Конгрессе США, подконтрольному республиканцам. Значительная часть саммита G-20 в Австралии, о котором большая часть нашей публики думала только в связи с ребяческими угрозами австралийского премьера, на самом деле была посвящена именно этому вопросу – то есть, большинство стран G-20 требовали от Обамы выполнения его страной ранее принятых обязательств. Исход этой интересной схватки пока неясен – Конгресс США пока еще не принял окончательное решение.
Тем же временем, все больше стран начали учреждать новые, независимые от Запада, финансовые институты. Одной из первых была Россия – в 2006г. вместе с Казахстаном мы учредили Евразийский Банк Развития (ЕАБР), в котором теперь также участвуют Белоруссия, Киргизия и Таджикистан. Это единственный банк такого рода, в котором Россия играет ведущую роль.
Более существенное влияние на развитие мировой экономики может оказать Новый Банк Развития (также известный как Банк БРИКС), создание которого было согласовано лидерами БРИКС в Дурбане (ЮАР) в 2013г. и который должен быть запущен в этом году. Следует отметить, что Банк БРИКС будет создан совместно с Резервным фондом валют БРИКС, который должен будет способствовать стабильности валют и финансовых систем стран участников. Таким образом, будут созданы два финансовых института, которые будут прямыми аналогами ВБ и МВФ.
Также Китай приступил к созданию Азиатского Инфраструктурного Инвестиционного Банка (АИИБ), который должен будет инвестировать в проекты в Азии, и станет прямым конкурентом Азиатского Банка Развития (АБР), созданного в 1966 г., и с тех пор находящегося в большей части под контролем Японии. Именно поэтому Япония отказалась вступать в число соучредителей АИИБ, в то время как главный спонсор Японии – США, закатили настоящую истерику, требуя от своих сателлитов в Азии и Европе держаться подальше от китайского детища, утверждая, что новый банк не будет столь прозрачным и безупречным в своих стандартах, как ВБ. Конечно, Россия будет участвовать в АИИБ в качестве одного из соучредителей.
Итак, какие выводы мы можем сделать из всего этого? Старая система, основанная в Бреттон-Вудсе победителями и заточенная под их интересы, уже не удовлетворяет потребности современного мира. То, что Советский Союз тогда отказался от участия в этих институтах, нельзя назвать благом – это всего лишь привело к тому, что мы никак не могли на них влиять, и когда нашей стране пришлось опереться на их помощь, она нас чуть не убила — а Грецию с Украиной может и добить. Современный мир вызывает в жизнь все больше новых финансовых институтов, что для нас хорошо, потому, что новые банки не зависят от США в такой степени как старые, и новая многополярность дает нам пространство для маневра. Новые финансовые институты часто являются прямыми конкурентами старых потому, что старые часто уже не соответствуют требованиям современной мировой экономики. Россия теперь не сторонится, а наоборот, активно участвует в каждом новом начинании, потому, что руководство страны понимает, что только так мы можем повлиять на новые институты, с тем, чтобы они действовали в российских интересах. При этом, однако, нельзя отрицать, что мы не можем играть в них ведущую роль – за два упущенных нами десятилетия (80-е и 90-е) Китай настолько далеко продвинулся вперед, что нашей стране еще предстоят долгие годы упорного труда, прежде чем наш экономический вес станет соответствовать нашим геополитическим амбициям.