Ежегодно на эту дату там отмечают День ветеранов вьетнамской войны, приуроченный к выводу последнего солдата США из Вьетнама в 1975 году. Как правило, праздник имеет довольно скромный характер: местячковые шествия бывших военных, встречи сослуживцев, посещения могил павших товарищей по оружию. С куда большим размахом проходят мероприятия, выпадающие на 11 ноября – День ветеранов США, в число которых входят и воевавшие во Вьетнаме.
Скромность праздника объяснима. В отличие, к примеру, от нашего 9 мая, американцы в этот день вспоминают не победу, а фактическое поражение в войне. Войне, унесшей жизни 58 тысяч солдат США на поле боя и еще свыше ста тысяч — уже дома в результате стрессов и самоубийств. Чтобы подсластить пилюлю Америка врубает пропаганду, пытаясь внушить своим гражданам, что несмотря на капитуляцию страна одержала косвенную победу – остановила коммунистическое зло и не дала ему проникнуть на территорию Индонезии, Малайзии, Сингапура, Таиланда и Филиппин. В первые годы после войны ветераны даже в это верили. 91% из них гордился своим участием во вьетнамской операции, а 74% готовы были пройти через нее еще раз, даже заранее зная результат.
Введению американских войск во Вьетнам предшествовал затяжной конфликт внутри страны. До Второй мировой войны страна была французской колонией. После того, как оттуда выгнали японских захватчиков, французы с удивлением обнаружили, что свои права на власть в государстве заявила местная компартия во главе с Хо Ши Мином. Сражения коммунистов, сосредоточенных в северной части Вьетнама, с французами, которых поддерживал юг страны, окончились в 1954 году победой первых.
В результате государство было разделено на две части, причем Франция вскоре предоставила Южному Вьетнаму независимость. Дело шло к объединению государства, однако к власти на Юге пришел ставленник США, затормозивший воссоединение с коммунистами. Это привело к началу партизанского движения в Южном Вьетнаме, а со смертью проамериканского лидера, сменившегося очередным тяготеющем к американским идеалам правителем, число партизан лишь возросло.
Одновременное военное давление Северного Вьетнама и партизан с Юга грозило скорым установлением коммунистического режима в стране. Опасаясь, что за этим последует распространение «красной чумы» по другим азиатским регионам, США решили поучаствовать в борьбе за демократические свободы вьетнамцев лично. Использовав в качестве предлога так называемый «Тонкинский инцидент», в ходе которого Северный Вьетнам, якобы, атаковал американский эсминец, Штаты ввели в страну собственные войска.
Однако дела у вооруженных сил США на территории Вьетнама пошли не слишком успешно. Несмотря на то, что американские солдаты лихо истребляли напалмом мирное население, партизаны умудрялись наносить им серьезный урон. Способствовало этому вооружение, которым с товарищами по идеологии охотно делились Китай и СССР. В частности, именно благодаря советским зениткам, партизаны не дали США получить превосходство за счет авиации.
Семь лет американские солдаты пытались победить коммунизм во Вьетнаме, но успехов так и не добились. А в 1972 году и вовсе произошел переломный момент, когда Северный Вьетнам пошел в наступление. Уже в начале следующего года было подписано мирное соглашение, и США начали выводить свои войска. И 30 апреля 1975 года, когда армия Северного Вьетнама окончательно захватила Сайгон, покинул страну и последний американский солдат.
Несмотря на заявления Америки, что война не была напрасной, и благодаря ней удалось остановить распространение коммунистической угрозы, ветеранов Вьетнама на родине не встречали как героев. Дело в том, что внутри в США в то время царили антивоенные настроения – пресса критиковала вторжение американских солдат, расцветало движение хиппи. Многих вернувшихся из горячей точки банально оплевывали еще в аэропорту.
В частности, негативным отношением со стороны общества объясняется то, как тяжело ветераны переживали посттравматический синдром. Еще вчера шастая по непролазным джунглям, находясь в постоянном напряжении, ожидая обстрела или партизанской ловушки, они возвращались домой, где их ждали новые сложности уже мирной жизни. От них отворачивались друзья и уходили жены. Компании не брали их на работу, а прохожие шарахались от парней в форме. Многие ветераны находили спасение в алкоголе и наркотиках и становились асоциальными элементами.
«В тюрьме я чувствовал себя комфортно, потому что я знал, как себя вести в обществе мачо. Я был всегда начеку, всегда напряженным. Я мог иметь дело с окружающей средой, это были всё те же джунгли, но со стальной решеткой. Я мог функционировать там, я не мог функционировать здесь», — рассказывает ветеран Вьетнама, отмечая, что в те времена почти треть заключенных в федеральных тюрьмах были участниками этой войны.
«Вы знаете, из-за моего прошлого, мне приходилось сдерживать себя больше, чем кому-либо. Общество не дало нам право злиться или кричать. Если бы мы это сделали, нас бы посчитали смертельной угрозой. Меня много раз увольняли с работы, хотя я делал лишь то, что делают все остальные люди: ругался на тех, кто совершал глупости. Кричал на них иногда. Но меня увольняли и говорили, что когда я кричу, они видят в моих глазах смерть», — вспоминает еще один прошедший через Вьетнам американский солдат.
И все это на фоне того, что официально Америка называла своих парней героями и громко рассказывала о том, какими почетными являются их заслуги. Для заботы о ветеранах позже был создан даже специальный департамент, который должен был подтвердить, так сказать, в материальном выражении гордость, которую страна испытывает за своих солдат. Впрочем, сражавшихся не только во Вьетнаме.
Им полагались пособие на первые полгода после демобилизации, помощь в трудоустройстве и получении образования, компенсация медицинского обслуживания и потери трудоспособности, бесплатные похороны… Впрочем, большая часть программ (разве что кроме последней) далеко не всегда оказывались доступны ветеранам. Многие компенсации предназначались лишь тем, у кого на них оставалась последняя надежда. Если же ветеран был обеспечен и своими силами – он оставался не у дел.
Сами сотрудники департамента признавали, что государственная помощь не столь велика, как хотелось бы. И хотя на самом деле бюджет выделяет деньги, причем с каждым годом все больше, уходят они зачастую не туда, куда следовало бы. Например, за последние пять лет почти три с половиной миллиарда долларов ушло на облагораживание фасадов подшефных департаменту зданий, а вовсе не на помощь ветеранам. В то время как даже медицинская помощь для некоторых бывших военнослужащих оказывается недоступной из за «хронических системных ошибок». Лишь на их ликвидацию нужно еще 16,3 миллиарда долларов.
Эти системные ошибки, касающиеся не только медпомощи, американским ветеранам хорошо известны. «Всё тоже самое, что и десятилетиями: пропавшие документы, недостающие бумажки, апелляции, отвергнутые по смехотворным причинам, инквизиционные суды комиссий, выносящих решение. На каждого получившего компенсацию ветерана (примерно 400 000) приходится три не получивших, и их дети лишены образовательных льгот, а семьи десятилетиями живут в бедности… Большинство детей уже взрослые. Большинство подавших жалобы ветеранов уже умерли. С 711 000, покинувшими этот мир по состоянию на 2009 год, из числа стоящих на учёте 2,9 млн «вернувшихся из Вьетнама» — проблема имеет тенденцию решаться сама собой, как видимо думают некоторые господа в правительстве. Те, кто не смог ничего сделать по данном поводу — Сенат, разнообразно декорированные герои каждой войны из напарфюмеренной пентагоновской верхушки — продолжают хранить молчание, похоже все до одного», — описывают ветераны Вьетнама типичную картину.
Жертвами подобных «системных ошибок» становятся не только ветераны войны во Вьетнаме. Как, к примеру, соотносится с заботой о вчерашних солдатах тот факт, что они составляют около 20% американских бездомных? 150 тысяч человек, из которых половина – молодежь, вернувшаяся с еще не оконченных войн! «Не знаю, как так получилось. У меня была работа, но потом меня сократили — и все. Жена меня бросила. Я пытался обращаться в Управление по делам ветеранов. Они сказали, что придется подождать. Сказали, это займет два-три года. Но это же невозможно! Ветеранам — бездомным ветеранам — помощь нужна уже сегодня», — рассказывают прошедшие через горячие точки бомжи.
Да и в обществе со времен Вьетнама с тогдашними хиппи несмотря на официальную пропаганду изменилось немногое. Согласно соцопросам, проводимым среди американцев, 80% считают, что ветераны чаще других подвержены психическим заболеваниям (что несколько отличается от правды), а работодатели не слишком охотно принимают на работу бывших солдат. Последнее признают и сами участники боевых действий: «В армии есть одна расхожая фраза. Каждый солдат говорит: меня обманул вербовщик. Все уже про это знают. На самом деле, после армии найти работу как раз труднее, хотя тебе обещают, что бывшие военные ценятся на рынке труда выше».
Несоответствие между декларируемым и реальным вызывает у многих ветеранов недавних конфликтов те же реакции, что и у солдат, прошедших через Вьетнам. Вьетнамский синдром, из-за которого тогда покончили с собой больше ста тысяч человек, продолжается и десятилетия спустя. В одном лишь Техасе более чем каждый третий ветеран умирает от передозировки наркотиками, отравления комбинацией медпрепаратов или прямого суицида. А каждый пятый заканчивает жизнь в автокатастрофах, зачастую гоняя за рулем пьяным. Иногда за год по всей Америке кончают с собой тысячи ветеранов.
И даже на фоне всех этих горьких уроков имперские амбиции США никуда не исчезают. На своих ошибках Штаты учатся, к примеру, помня о советских зенитках во Вьетнаме, теперь в первую очередь бьют по иностранным системам ПВО, а также не позволяют разрастись антивоенным настроениям в стране, активно задействуя пропаганду. Но в целом внешнеполитические методы остались прежними. И их крайне не одобряют те, кто на собственной шкуре узнал цену подобным замашкам.
«Мы до сих пор ввязываемся в эти ужасные войны. Наше вторжение в другие страны — это политика империализма. Мы не победим. Мы не победили в Ираке и Афганистане — это невозможно при всем желании. И то же самое было во Вьетнаме. Мы не получили ровным счетом ничего. Но, знаете, они этого просто не понимают», — разводит руками ветеран войны во Вьетнаме Кен Долфин.
Интересно, сколько шишек придется набить простым американцам, как много ветеранов должны умереть от наркотиков без крыши над головой, и сколько гробов с маркировкой «груз 200» вернется в Америку прежде, чем власть в США задумается о собственном народе вместо того, чтобы занимать позицию вершителя судеб других стран?