НАТО организует прямую линию с российским военным командованием – впервые с момента окончания холодной войны. Об этом в воскресенье, 3 мая, сообщила Frankfurter Allgemeine Zeitung – одна из ведущих газет Германии.
Как утверждает издание, со ссылкой на источник в Североатлантическом альянсе, к прямым переговорам с Москвой получат доступ главнокомандующий объединенными силами НАТО в Европе и председатель военного комитета НАТО. При этом каналы связи останутся открытыми, и будут постоянно проходить проверку. Время активации прямой линии и подробности ее установки остаются засекреченными.
По данным Frankfurter Allgemeine Zeitung, российская сторона уже получила контактные номера. Кто конкретно будет находиться на связи в Москве – не уточняется.
По данным немецкого издания, инициатива создания канала связи принадлежит главе МИДа Германии Франку-Вальтеру Штайнмайеру. Прямое соединение между Россией и НАТО предусмотрено на случай возникновения кризисных ситуаций, в связи с ростом напряженности в мире из-за украинского конфликта.
Напомним: Штайнмайер считается сторонником умеренного подхода к России. В частности, он ранее заявлял, что не в интересах Европы изолировать РФ на длительное время, а также выступал против усиления санкций, подчеркивая, что сначала надо проследить за исполнением Минских договоренностей.
Надо сказать, принципиально нового Штайнмайер не изобрел – у нынешний прямой линии Москва-НАТО имеется исторический аналог. После окончания Карибского кризиса (октябрь 1962 года), 20 июня 1963 года, в Женеве был подписан «меморандум о взаимопонимании по вопросу об установлении прямой коммуникационной линии» между СССР и США. В августе 1963 года дипкурьеры сторон повезли из Москвы в Вашингтон и из Вашингтона в Москву оборудование для первой в мире «прямой линии» между русским генсеком и американским президентом. Линия связи носила название «красный телефон», хотя на деле была телетайпом: договор 1963 года предполагал, что обмен сообщениями между главами СССР и США будет исключительно письменным.
На какой случай предусмотрена прямая связь Москва-НАТО, и будет ли она использована по назначению?
– Проблема Карибского кризиса как раз заключалась в отсутствии оперативной связи между Москвой и Вашингтоном, – напоминает ведущий эксперт Центра военно-политических исследований МГИМО, доктор политических наук Михаил Александров. – Лидеры СССР и США – Никита Хрущев и Джон Кеннеди – не могли общаться напрямую, поэтому в кризис 1962-го в ход пошли доверительные связи: через разведку, через советского посла Анатолия Добрынина, который лично знал Хрущева, и с которым встречался Роберт Кеннеди – брат президента США, – чтобы договориться о деталях урегулирования. Публично обсуждать эти детали было невозможно.
Именно после Карибского кризиса была создана прямая линия «красный телефон». Ею воспользовались несколько раз. Например, 9 ноября 1979 года, когда из-за технического сбоя компьютеры Национального центра управления Объединенного командования аэрокосмической обороны Северной Америки (NORAD) выдали сообщение, что СССР начал нанесение массированного ядерного удара с целью уничтожения ядерных сил США. На пусковые установки американских межконтинентальных баллистических ракет «Минитмэн» поступила тогда команда подготовки к запуску. Кроме того, была объявлена тревога по всей системе противовоздушной обороны, как минимум десять перехватчиков были немедленно подняты в воздух. Однако через несколько минут тревога была отменена.
У нас нет информации, связывался ли в тот момент по «красному телефону» советский генсек Леонид Брежнев с тогдашним президентом США Джеймсом «Джимми» Картером. Но факт остается фактом: американцы не стали наносить ответный удар из-за этого сбоя.
Наверняка, «красный телефон» использовался не раз. Кстати, эта линия никуда не делась – она существует и поныне.
– Зачем тогда понадобилось создавать еще и прямую линию с НАТО?
– Думаю, возможны две версии, которые объясняют инициативу Штайнмайера. Первая – что европейцы сегодня не очень-то доверяют своим американским партнерам, и потому создают дублирующие каналы экстренной связи. Действительно, НАТО проводит сейчас учения в опасной близости от российских границ, что чревато ростом напряженности и различными инцидентами.
Второй вариант – линия с НАТО задумана как инструмент давления непосредственно на российское командование. Скажем, начнут Вооруженные силы РФ учения вблизи европейских границ – а нашему генералитету будут звонить из Североатлантического альянса и требовать учения прекратить. В результате наше военное руководство будет запрашивать мнение президента России, вместо того, чтобы предпринимать решительные действия.
– Другими словами, нам эта линия не нужна?
– Я сомневаюсь в ее целесообразности. Если европейцам нужно – пусть создают прямой канал связи с президентом Владимиром Путиным. А так они, по существу, создают условия для выхода на более низкие уровни нашего руководства, и даже основы для военного заговора против президента РФ.
Например, по прямой линии натовцы могут пытаться убедить наших военных руководителей – начальника Генштаба, министра обороны, – что российский президент дал неправильный приказ, или, допустим, что президент не вполне адекватен, и теперь российские военные должны действовать самостоятельно, без оглядки на главу государства.
Мне кажется, нам это совершенно ни к чему. Прямая связь между государствами должна осуществляться только на высшем уровне или через министерство иностранных дел.
– Во времена Карибского кризиса оба лидера – Кеннеди и Хрущев – обладали полнотой власти в своих странах, – отмечает директор международных проектов Института национальной стратегии России Юрий Солозобов. – Грубо говоря, они могли либо ткнуть пальцем в красную кнопку, либо не делать этого.
Теперь власть в государствах распределена. И актуален знаменитый вопрос бывшего госсекретаря США Генри Киссинджера, который однажды поинтересовался: «Кому мне позвонить, если я хочу обратиться к Европе?»
С НАТО ситуация аналогичная. Кому мы должны звонить, если хотим договориться с Североатлантическим альянсом?
Руководитель НАТО на другом конце провода принимает финальные решения? А военный руководитель российской стороны такие решения принимает? Если да – это хорошая прямая линия. Если нет – просто испорченный телефон.
Проблема именно в переговорщиках. Это должны быть люди ответственные, а не просто клерки. По идее, НАТО предлагает линию для экстренной ситуации. Много ли времени в такой ситуации на принятие решений? Подлетное время различных ракет – 7 минут, 12 минут, 45 минут, – в зависимости от того, какая ракета стартует и с какой позиции. За семь минут военные руководители со стороны НАТО и России смогут договориться, или им придется согласовывать решения с вышестоящим руководством?
Если ответ отрицательный – такая линия просто не нужна…
– Прямая линия с НАТО – знаковое событие, – считает политолог, руководитель «Политической экспертной группы» Константин Калачев. – Это еще одно напоминание, насколько ситуация в отношениях России и НАТО усложнилась. Понятно, что каналы связи с альянсом были и раньше. Но сейчас появляется специальная «горячая» линия для урегулирования именно конфликтных ситуаций. Например, связанных с появлением в воздушном пространстве тех или иных стран самолетов-разведчиков, или с нарушением морских границ военными кораблями. Гипотетически такие ситуации сегодня вполне возможны, учитывая накал страстей с обеих сторон.
Думаю, открытие «горячей» линии отсылает нас к Карибскому кризису, и символизирует крайнюю точку роста напряженности, за которой необходимо уже двигаться в сторону разрядки….
Фото: Виталий Белоусов/ РИА Новости