Партнёрству Германии и России пришёл конец?

Две новости последних дней заставляют пристальнее посмотреть на будущее российско-германских отношений. Первая касается строительства корветов проекта 20385. По сообщению директора по маркетингу завода «Северная верфь» Леонида Кузьмина, оно будет свернуто из-за проблем с импортными комплектующими. Вторая — компания GM, громко объявившая об уходе с российского рынка, начала производство Opel Mokka на белорусском заводе ЗАО «Юнисон».

Спиной друг к другу

Обе новости касаются продукции германской промышленности. Корабли проекта 20385 должны оснащаться силовыми установками производства немецкой компании MTU. В прошлом году этот контракт из-за санкций был сорван. Теперь на два строящиеся корвета «Гремящий» и «Проворный» будут установлены российские двигатели. По признанию Л.Кузьмина, цитирую по РИА Новости, «Замена будет неравноценной, поэтому есть некоторые вопросы, но это не страшно». Выводы маркетолога судостроителей вполне обоснованны. Дело в том, что существующие отечественные силовые установки этого класса уступают по мощности германским.

Правда, главный конструктор «Коломенского завода» (одного из крупнейших поставщиков дизельных силовых установок для кораблей и подводных лодок ВМФ России) Валерий Рыжков заявил, что они по собственной инициативе сделали установку, даже превышающую MTU. «Сейчас опытный вариант такого двигателя уже установлен на стенд. Выполнены пробные пуски», — информирует В. Рыжков.

Однако корабелы справедливо считают: доводка силовых установок года на два затянет строительство кораблей (Минобороны заказало их шесть штук). Остальные корветы «Северная верфь» сделает по проекту 20380, где не предусмотрено оснащение импортным оборудованием.

С Opel ситуация несколько иная. General Motors, объявившая о прекращении производства и продажи в России своих машин бюджетных марок, теперь презентовала в Минске конвейерную сборку Opel Mokka. Автомобили белорусского завода будут продавать и в России. В рамках Таможенного союза они могут ввозиться к нам без уплаты пошлин. То есть, от российского рынка (ёмкостью в пять миллионов автомобилей в год) Opel не отказывается, а только от работы с нами.

Этот разворот спиной друг к другу показывает, что вместо деятельного сотрудничества в российско-германских отношениях возникла трещина, которая только расширяется. Вряд ли причина этого кроется во введенных Западом санкциях. Политиками публично признано, что существующие ограничения носят временный характер, и при определённых условиях они могут быть отменены. Однако действия наших корабелов и германских автостроителей демонстрируют полную уверенность в том, что партнерским отношениям пришел конец. Значит, у этого вывода есть другой глубинный посыл. В чём его истоки?

Память о поражении или наследственное? 

В нынешнем марте DeutschlandTrend по заказу германского телеканала ARD провела опрос общественного мнения об отношении немцев к российским проблемам. Как принято в таких случаях, большинство вопросов сводилось к оценке респондентами демократических прав и свобод в России, что выглядит достаточно спорно — объективно оценить положение в стране можно лишь, ощущая его изнутри, а не по публикациям германских СМИ, часто весьма пристрастным. Вместе с тем, опрос показал реальное отношение немцев к России. Например, четыре из пяти респондентов высказали своё убеждение в том, что Россия при отстаивании своих интересов не остановится в выборе средств и готова использовать любые из них. При этом у более половины опрошенных сложилось устойчивое мнение, что Москве со стороны Запада нет никаких угроз и притеснений, а 13 процентов не считают Россию заинтересованной в выполнении минских соглашений.

Анализируя выявленный опросом уровень недоверия, германская DW делает вывод, что немцы всё хуже относятся к России, и нынешнее положение сопоставимо с показателями времен холодной войны. Для сравнения DW приводит архивные данные старейшего в Германии социологического института в Алленсбахе. Он фиксировал симпатии граждан ГДР и ФРГ к жителям СССР, а позже — России. «В 1981 году на вопрос «Нравятся ли вам русские?» лишь 14 процентов немцев ответили положительно, 46 процентов дали отрицательный ответ, остальные 20 процентов не смогли определиться. Своего пика симпатии немцев к россиянам достигли в 2003 году, когда вместе с правительством Герхарда Шредера Россия выступила против войны в Ираке: на вопрос «Нравятся ли вам русские?» положительно ответили 41 процент респондентов в восточных землях Германии и 30 процентов — в западных. Но уже в 2011 году соответствующий показатель упал до 18 процентов в среднем по Германии».

Для себя отметим, что уровень доверия упал задолго до мартовского опроса и даже до украинского кризиса. «Потеря доверия — это процесс, который длится уже несколько лет», — прокомментировал берлинский политолог, внештатный эксперт Германского общества по внешней политике (DGAP) Кристиан Випперфюрт. Однако в подкрепление своего вывода он в качестве причины называет только события последнего года — в Крыму, в Восточной Украине и пр.

Российские же эксперты, например, заместитель директора института мировой экономики и международных отношений РАН Алексей Кузнецов, объясняют перемену настроения немцев «традиционно негативным отношением к России в СМИ Германии». «Оно, — говорит А.Кузнецов, — связано с тем, что российская модель политической жизни не вписывается в каноны того, что принято видеть в Германии. Яркая фигура во главе страны всегда воспринимается в Германии как авторитарная фигура. Поэтому очень негативное отношение лично к Путину часто переносится и на страну в целом».

Впрочем, одной пропагандой СМИ не объяснить негативное восприятие в Германии России и россиян. Ведь даже в лучшие годы наших отношений меньше трети западных немцев признавались в том, что доброжелательно относятся к русским. Есть в этом и наследственная память — немцы не забыли свое военное поражение.

Переходя на личности

Это особо не афишируют. Однако прошлое достаточно часто определяет поведение в настоящем. Особенно это проявляется в индивидуальном и даже личностном восприятии жизни. Взять, к примеру, нынешнего германского канцлера Ангелу Меркель. Она родилась в Гамбурге в семье лютеранского священника. Вскоре после этого её отец получил назначение в приход церкви в бранденбургском Перлеберге. Через три года семья перебралась в восточно-германский Темплин. Однако здесь, в ГДР, с пасторской службой у молодого священника не сложилось — довольствовался работой во внутрицерковном образовательном центре, матери Ангелы — преподавательнице латинского и английского языков вовсе было отказано в работе по специальности в системе школьного образования, пришлось домохозяйствовать и заниматься детьми.

Очевидно, что эти жизненные препятствия не прошли бесследно. Не случайно А.Меркель свою политическую карьеру связала с консервативным западным ХДС, а не с левыми силами, куда после объединения Германии почти поголовно дружно перекочевал гэдэровский политикум .

Следующий персонаж германской власти — президент страны Йоахим Гаук. Он и вовсе сын нацистов. Мать была членом НСДАП с 1932, отец — с 1934 года. После войны отца обвинили в шпионаже в пользу западных стран, антисоветской агитации и пропаганде — арестовали. Процесс был закрытый, после которого старший Гаук просто исчез. Освободили его только в 1955 году после визита в СССР тогдашнего германского канцлера Конрада Аденауэра. Эти события прямо повлияли на жизнь Йоахима Гаука. Он занял оппозицию действующей власти, стал протестантским пастором, одним из лидеров правозащитного движения в ГДР.

После объединения страны Гаук десять лет был управляющим архивами министерства государственной безопасности ГДР. Это через его руки проходили дела сограждан, которых теперь преследовали власти и общественность новой Германии. Гаук активно поддержал Пражскую декларацию о европейской совести и коммунизме и Декларацию о преступлениях коммунизма. Это не только лишний раз подчёркивает акценты в его мировоззрении, но и показывает — оснований для большой любви к нам и нашему прошлому у Гаука нет. Что он и демонстрирует, взобравшись в 2012 году на высокий государственный пост. Еще задолго до украинского кризиса призывал бойкотировать Олимпиаду в Сочи, теперь частит с антироссийскими заявлениями.

На днях, на встрече с президентом Эстонии, например, Гаук призвал западные страны серьезнее относиться к беспокойству государств Восточной Европы в связи с угрозами со стороны России и подтвердил солидарность позиции Германии с Эстонией и её восточно-европейскими соседями.

Непростая судьба и у семьи, из которой вышел нынешний глава германского МИДа Франк-Вальтер Штайнмайер. После войны она вынуждена была бежать из переданного Польше силезского Бреслау (ныне Вроцлав) в западногерманский Детмольд. Беженцы, как правило, на новом месте занимают нишу внизу социальной лестницы. С этих позиций и пробирался к политическим вершинам Ф-В. Штайнмайер.

Полагаю, такие детали биографий сказываются на мотивации политиков. Как, безусловно, повлияли они и на решение германской элиты двинуть этих персон на высшие государственные посты. Вместе с ними изменилась и германская политика: от серьёзного сближения позиций наших стран и укрепления экономического сотрудничества при прежнем канцлере Герхарде Шрёдере — до практически возврата к периоду холодной войны.

Германская элита определилась

Факты указывают на то, что германская политика не только получила новые приоритеты, но вполне определенное общественное согласие. Элита консолидируется. К примеру, руководитель немецкого концерна Siemens Джо Кэзер долгое время отказывался поддерживать санкции против России. Здесь у компании десятая часть активов. Их потеря ложилась на концерн тяжелым бременем. Всё это Д.Кэзер объяснил на заседании профильного комитета ХДС, куда был зван для проработки. Однако аргументы руководителя транснациональной компании не были восприняты, и Кэзер сдался.

Как сдался и друг Владимира Путина бывший канцлер Герхард Шрёдер. Он тоже включился в новую политическую риторику Германии. Выступая в начале мая в Евангелической академии в городе Бад-Болль на конференции «На Востоке без перемен?», Р.Шрёдер заявил, что «аннексия Крыма Россией была нарушением международного права». Видимо, в сегодняшней Германии сложилась такая обстановка, что даже экс-канцлер вынужден демонстрировать солидарность с текущей государственной политикой, дабы не попасть в национальные изгои.

Перемены в отношениях стран лучше всего видны в экономике. В 2014 году объемы экспорта немецких компаний в Россию сократились более чем на 18 процентов. Нынче этот показатель упал еще на треть. По оценкам экспертов, торговля с Россией будет и дальше сокращаться. На доходах немцев это не отражается. Ведь поставки в Россию составляют сегодня считанные проценты от объёма германского экспорта. В прошлом году это было 2,6 процента. Их немцы легко компенсировали на других рынках.

Взять, к примеру, продажу автомобилей. В 2014 году они упали на 31,5 процента. «Всего за год Россия в списке важнейших рынков сбыта для немецкой автомобильной промышленности скатилась с 5-го места (2013) на 10-е (2014)», — констатирует эксперт аналитического центра Deutsche Bank Эрик Хайман и отмечает, — « благодаря увеличению поставок в Китай, США и Западную Европу, прежде всего, в Великобританию и Испанию, немецкий автопром в 2014 году не только компенсировал потери в России, но даже увеличил объемы экспорта на 6,5 процента».

Словом, несмотря на потери от санкций, экономика Германии в сравнении с другими европейскими странами выглядит весьма бодро. Есть рост национального продукта и рост экспорта. Упущенные в России доходы немцы вполне компенсировали.

…Тем не менее, недавно А. Меркель говорила о едином экономическом пространстве от Лиссабона до Владивостока. Таким ей видится будущее. Только в отличие от предложивших этот проект российских руководителей, бундесканцлерин, похоже, представляет его совсем по-другому — как господство германских компаний на нашем необъятном пространстве. Согласится ли с этим Россия? Вопрос, на который самоуверенные немцы, судя по всему, дали неправильный ответ…

Источник

Фото Topwar