Канцлер Германии Ангела Меркель в программной статье для японского издания Yomiuri, посвященной предстоящему саммиту «Большой семерки», назвала главные угрозы мировой безопасности. По мнению госпожи Меркель, к ним относятся присоединение Крыма к России, эпидемия вируса Эбола, а также террористические группировки на Ближнем Востоке.
«Кто мог подумать, что через 25 лет после завершения «холодной войны» европейский мирный порядок будет нарушен присоединением Крыма? Или что распространение вируса Эбола сможет дестабилизировать несколько африканских государств. Или что на Ближнем Востоке исламская террористическая организация создаст так называемый халифат на территории двух государств*?» — так начала свою статью Меркель.
Примечательно, что канцлер Германии практически дословно повторила заявление президента США Барака Обамы, который на открытии Генассамблеи ООН в сентябре 2014 года тоже сравнил Россию с Эболой и террористами, а потом повторил этот тезис на саммите «Большой двадцатки» в Брисбене.
В своей статье Ангела Меркель упомянула и о других вызовах, в частности, климатических изменениях, борьбе с голодом и бедностью, ущемлениях прав женщин. Но именно первые три угрозы назвала примерами, которые демонстрируют необходимость глобального сотрудничества.
«Страны «Большой семерки» связаны не только благосостоянием и экономической мощью, но и общими ценностями: свободой, демократией и правами человека», — пишет Меркель, явно намекая на Россию, которая была исключена из «Большой восьмерки» после присоединения Крыма. Американские и европейские лидеры неоднократно заявляли, что им трудно представить возрождение формата G8.
«Страны G7 не могут в одиночку справиться с этими вызовами; нам нужна помощь партнеров. Но я убеждена, что «Большая семерка» может и должна быть движущей силой, которая будет вести мир к процветанию», — подытожила статью Меркель.
Возникает вопрос, к какому процветанию могут вести мир страны, которые ставят Россию на одну ступень с тропической лихорадкой и исламскими фундаменталистами?
— Несмотря на то, что Германия – крупная держава, одна из ведущих экономик Европейского союза, да и мира, она не обладает полным политическим суверенитетом, — говорит директор Евразийского коммуникационного центра, политолог Алексей Пилько. — Можно сказать, что Германия — экономический гигант, но политический карлик. Немцам сложно что-то противопоставить политическому влиянию США в Европе. У Меркель нет самостоятельной позиции по многим вопросам, включая украинский кризис.
В политическом и военном плане Германия даже больше зависима от США, чем Франция и Италия. Не нужно забывать, что на территории ФРГ находится крупная группировка американских войск, развита американская военная инфраструктура, плотно работает АНБ. У Берлина мало пространства для маневра. Кроме того, сама Меркель представляет партию ХДС, традиционно выражающую атлантические взгляды, в отличие от Социал-демократической партии, представителем которой был Герхард Шредер. Поэтому ничего удивительного в том, что Меркель и Обама говорят в унисон, я не вижу.
— Почему Меркель называет присоединение Крыма первым случаем нарушения европейского порядка? Распад Югославии в ее понимании ничего не нарушил?
— Первый случай территориальных изменений в Европе после окончания «холодной войны» – это даже не Югославия, а объединение Германии в 1990 году. Договор об объединении Германии способствовал серьезной послевоенной перекройке европейских границ. Чехословакия распалась на Чехию и Словакию, причем без всякого референдума, это было решение политических элит. Затем был распад Югославии, появление независимых Абхазии и Южной Осетии.
Исторические процессы идут, карта Европы все время меняется. Поэтому приравнивать присоединение Крыма к ИГИЛ*, мягко говоря, странно. К сожалению, это ретрансляция американского взгляда. Однополярное мироустройство характерно тем, что есть только один центр силы, который может делать все, что захочет, а остальные должны следовать его правилам. Сейчас началась игра по другим правилам, и Вашингтон пытается вернуться к прежнему мироустройству, продавливая свою позицию и через Германию.
Меркель находится в сложном положении. Германия после объединения и окончания «холодной войны» некоторое время металась в своей внешней политике. Когда Россия после распада СССР была в ослабленном состоянии, Германия однозначно сделала ставку на укрепление атлантических связей. Но когда российское влияние стало расти, перед Берлином встала дилемма — строить сотрудничество в Европе вместе с Россией или вернуться к прежней атлантической схеме. Понимая, что без России построить единую Европу невозможно, но, в то же время, осознавая степень своей военно-политической зависимости от США, немцы находятся на распутье.
Германия отчасти находится в том же положении, что и Украина при Януковиче, как бы странно это ни звучало. Тогда Запад тащил ее в соглашение об ассоциации с ЕС, а Россия предлагала другую программу развития. И Киев не мог отказать ни тем, ни другим.
Германия находится на другом уровне и в других условиях, но выбор тот же. США и Россия дают взаимоисключающую повестку. Вашингтону необходимо сохранить свое влияние в Европе, укрепить за ее счет собственную экономику. Россия же выступает за партнерство с ЕС под эгидой Евразийского экономического союза. С одной стороны, есть зона свободной торговли между США и ЕС, с другой – сотрудничество и возможная зона свободной торговли между ЕС и ЕАЭС.
Российско-американское противостояние снова вернулось в Европу, которая и во время «холодной войны» к нему не была готова, а сейчас тем более не хочет воевать. Она не хочет быть ареной борьбы между Москвой и Вашингтоном, но и сделать с этим ничего не может.
— А как понимать слова Меркель о том, что «Большая семерка» должна быть движущей силой мирового развития?
— «Большая семерка» родилась после четвертой арабо-израильской войны 1973 года, когда арабские страны ввели нефтяное эмбарго против стран, поддержавших Израиль. Это была попытка хоть как-то договориться о взаимодействии в условиях стремительно меняющейся глобальной экономики и кризиса. В глобальном смысле G7 – это не очень влиятельное объединение. Это клуб по обмену мнениями, быть в котором престижно, но толку от него мало.
Если нужно, президент Российской Федерации может поговорить с любым из лидеров стран «Большой семерки», и не обязательно для этого встречаться с ними в замке Эльмау в Баварии. Проблема в том, что тезис о «клубе демократии» здесь просто неуместен. После Югославии, Ирака, Ливии о какой демократичности вообще можно говорить? Это скорее клуб испуганных глобальных лидеров.
Вспомните, при каких условиях Россию пустили в G7 в 1998 году. Это была своего рода компенсация Ельцину за его согласие на расширение НАТО на Восток, чтобы хоть что-то дать России. Но лично я не вижу пользы от нашего участия в «Большой семерке». Для нас гораздо более интересен формат «Большой двадцатки».
Это действительно серьезный клуб, в котором можно обсуждать глобальные вопросы. В G7 не входит ни Китай, крупнейшая экономика мира, ни Бразилия, крупнейшая страна Латинской Америки, ни Россия – пятая экономика мира. Можно сколько угодно рассуждать об общих ценностях, но что это за ценности?
Нам нечего делать в «Большой семерке». «Большая двадцатка», инициатива Назарбаева G-Global, ШОС, БРИКС – гораздо более интересные и перспективные форматы для нас, чем объединение лидеров стран, теряющих свое влияние.
Ведущий научный сотрудник Института общественных наук ФГУ РАНХиГС Сергей Беспалов считает, что для США и их сателлитов попытка России изменить однополярную систему действительно представляется, чуть ли не главной мировой угрозой.
— Формулировка Меркель довольно жесткая, особенно если принять во внимание, что даже американские власти в последние месяцы от такого рода высказываний воздерживались. Но именно из уст Меркель это довольно ожидаемо.
С самого начала украинского кризиса из крупных стран ЕС именно германские власти наряду с Великобританией занимали жесткую позицию в отношении России. Дело не только в том, что они следуют в фарватере американского внешнеполитического курса. Такая позиция отражает установки правящей партии Германии и самой госпожи Меркель. Если вспомнить предыдущий серьезный кризис, связанный с событиями вокруг Южной Осетии в 2008 году, то и тогда Германия выступала с более жесткими обвинениями в адрес России. Если бы не усилия Франции во главе с Саркози, которая тогда председательствовала в ЕС, сложно сказать, как далеко мог бы зайти кризис в отношениях с Европейским Союзом.
Нужно понимать, что правящие круги Германии с самого начала были глубоко вовлечены в украинские события. Да, у них был свой, несколько отличный от США проект, они поддерживали Кличко и другие политические силы. Но важно, что Германия, как и США, уже с конца 2013 года сделала ставку на силовое отстранение Януковича от власти и государственный переворот. Наконец, Германия, наряду с США, наиболее заинтересована в заключении Трансатлантического договора о зоне свободной торговли. Так что удивляться заявлениям Меркель и их синхронности с американской позицией не стоит.
— Какую систему международной безопасности может выстроить Запад, если он Россию ставит на одну ступень с террористами и вирусами? При этом другие проблемы — вроде ядерного распространения, в числе главных угроз вообще не фигурируют?
— Возможно, Обама и Меркель говорят о наиболее актуальных, с их точки зрения, угрозах мировой безопасности, а не о долгосрочных тенденциях. Правящие круги Германии, как и США, и ряда стран Запада в самом деле считают действия России явным вызовом мировому порядку и порядку в Европе, которые сложились после окончания «холодной войны».
Проблема нераспространения ядерного оружия и другие важные вызовы существуют десятилетиями, и в обозримой перспективе никуда не исчезнут. Возможно, поэтому они не кажутся актуальными Меркель и Обаме. С другой стороны, им просто хочется подчеркнуть, что действия России представляют наибольшую угрозу системе европейской безопасности, в рамках которой ключевые решения в Европе и за ее пределами принимаются только по согласованию между США и их основными европейскими союзниками, в том числе Германией. То, что Россия предприняла действия, радикально изменившие расстановку сил в Европе, кажется руководящим кругам Германии значительной угрозой.
Впрочем, эта позиция внутри германской элиты отражается не консолидировано и больше характерна для правящей ХДС. Социал-демократы с такими жесткими заявлениями не выступают. Вспомните американское вторжение в Ирак десятилетней давности. Тогда социал-демократы, находившиеся у власти в Германии, выступили против американской политики, а Христианско-демократический союз пусть и неявно, но ее поддерживал.
ХДС проводит устойчивую линию на поддержание связей между США и Европой. За счет этой жесткой связки Меркель и ее партия стремятся укрепить не только экономическое, но и политическое лидерство Германии в ЕС. События последних лет показывают, что американцы взяли курс на то, чтобы превратить Германию в однозначного лидера ЕС, ослабив позиции Франции. Ради этого они даже отказались от традиционных установок в отношении ЕС, когда поддерживали несколько центров влияния, чтобы не допустить усиления одного государства.
Сегодня проводится линия на усиление Германии и воздействия через нее на Евросоюз. И немецкие правящие круги это вполне устраивает.
*«Исламское государство» («ИГИЛ»)– террористическая организация. Образована в 2006 году в Ираке путем слияния одиннадцати радикальных исламистских группировок. 29 декабря 2014 года Верховный суд России признал деятельность организации «Исламское государство» террористической и запретил ее деятельность на территории России.
Фото: Zuma/ ТАСС