22 июня российские СМИ со ссылкой на собственные источники в Кремле сообщили, что Россия и Иран готовы заключить контракт на поставку модернизированных систем ПВО С-300ВМ «Антей-2500». Это произойдет после того, как Тегеран официально отзовет иск к «Рособоронэкспорту» на 4 миллиарда долларов, поданный в Третейский суд Женевы из-за отказа от выполнения обязательств по контракту на поставку комплексов С-300ПМУ-1.
Напомним, что в 2010 году Дмитрий Медведев, пребывая на посту президента, подписал указ о запрете поставок систем С-300, исполняя резолюцию 1929 Совбеза ООН об ограничении поставок Ирану наступательных вооружений. Это привело к тому, что контракт на 800 миллионов долларов на продажу Ирану пяти дивизионов систем С-300ПМУ-1, заключенный в 2007 году, был разорван практически на стадии отгрузки. При этом эксперты указывают, что делать это было не обязательно, так как в резолюции ООН указана формулировка «дестабилизирующие системы вооружений», а зенитно-ракетные системы к таковым не относятся.
13 апреля 2015 года президент Владимир Путин отменил запрет на поставки систем С-300 в Иран. С тех пор стороны вели активные переговоры. Тегеран настаивал на том, чтобы непременно получить комплексы С-300ПМУ-1, которые уже сняты с серийного производства. В «Рособоронэкспорте» предлагали «Антей-2500», созданный на базе С-300 В. Об этом еще в феврале 2015 сообщил глава «Ростеха» Сергей Чемезов. Тегерану предлагали и более новые комплексы С-400, но они обошлись бы значительно дороже. «Свободная пресса» подробно писала о том, что Ирану выгодней было бы согласиться именно на поставки «Антея-2500».
Еще одним камнем преткновения оставался судебный иск. В Тегеране хотели сначала получить комплексы, а потом отзывать претензии, а в Москве настаивали, что новый контракт может быть заключен только после прекращения судебных разбирательств.
Теперь, если верить публикации в «Коммерсанте», сторонам удалось достигнуть соглашения по этим принципиальным вопросам. Если пять дивизионов «Антей-2500» будут поставлены Ирану, он станет третьим зарубежным обладателем комплекса после Венесуэлы и Египта. Почти наверняка это вызовет определенное недовольство Вашингтона. Хотя представительница Госдепа Мари Харф на брифинге в апреле заявила, что США не считают поставки ЗРК нарушением решения Совбеза ООН, глава ведомства Джон Керри в тот же день сообщил, что донес до своего российского коллеги «возражения» по этому вопросу.
Наверняка «возражений» станет еще больше, если с Ирана будет снято эмбарго на поставки вооружений. В апреле 2015 года «шестерка» стран (Россия, США, КНР, Франция, ФРГ, Великобритания) и Иран достигли принципиального соглашения по иранской ядерной программе. Окончательное соглашение, которое гарантирует мирный характер ядерной программы Тегерана, должно быть подписано в конце июня. После этого со страны могут начать снимать санкции, наложенные Совбезом ООН, в том числе в нефтяном и банковском секторах, а также в сфере торговли оружием. Это открывает перед нашей страной обширный иранский рынок, на котором мы когда-то занимали практически монопольное положение. В этом случае поставка систем «Антей-2500» может стать лишь первым шагом во взаимовыгодном сотрудничестве.
Но заместитель директора Центра анализа мировой торговли оружием (ЦАМТО) Владимир Шварев полагает, что вернуться на иранский рынок после стольких лет будет не так просто.
— Систему С-300ПМУ-1 концерн «Алмаз-Антей» больше не выпускает. Система «Антей-2500» более новая и все еще находится в серийном производстве. На начальном этапе переговоров, но уже после апрельского указа президента Путина о снятии запрета на экспорт систем ПВО в Иран, Тегеран действительно настаивал на том, чтобы ему поставили именно комплексы ПМУ-1.
Загвоздка была еще в том, что Иран непременно хотел получить новые С-300ПМУ-1. Мы могли бы в короткий период поставить им комплексы, которые стоят на вооружении российской армии. Но Иран настаивал именно на новых комплексах, что практически невыполнимо.
Предполагаю, есть большая заслуга разработчиков концерна «Алмаз-Антей» в том, что они убедили иранскую сторону все же взять серийно производящийся комплекс. Вновь возобновлять серийное производство для исполнения только одного контракта чрезвычайно дорого. Это просто нерентабельно для России — нам пришлось бы работать себе в убыток. Очевидно, удалось объяснить это иранской стороне.
«Антей-2500» ничуть не хуже, чем С-300ПМУ-1, а в чем-то даже превосходит его. Этот комплекс будет решать задачи, возложенные на системы ПВО дальнего радиуса действия. Поэтому эта сделка будет выгодна и Ирану. У меня нет четкого понимания того, почему Иран так упорно настаивал именно на С-300ПМУ-1. Эти комплексы очень похожи по своим техническим характеристикам, но «Антей-2500» — более новая и совершенная разработка, ведь техника идет вперед.
— Как к этому контракту отнесутся США и Израиль?
— Я считаю, что руководству России должно быть все равно, как к этому относятся США. «Антей-2500» — система оборонительная. Она не предназначена для действий наступательного характера. Тем более что это войсковая система ПВО, которая прикрывает свои военные формирования.
Реакция Израиля, думаю, будет нейтральной. Мы в свое время пошли на уступки и не поставили комплексы С-300 Сирии. Мы разорвали тот контракт по просьбе Иерусалима, несмотря на то, что Сирия проплатила приличный аванс. Деньги мы, конечно, вернули. Израиль тогда был благодарен России. Думаю, теперь они отнесутся к этому соглашению с пониманием. Иран находится от Израиля гораздо дальше, и попадание израильских самолетов в зону действия этих комплексов маловероятно.
— Какие перспективы есть у России на иранском рынке вооружений в случае снятия санкций?
— Мы посчитали, что из-за наложенного эмбарго Россия понесла около 13 миллиардов упущенной выгоды. Мы потеряли потенциальные контракты на поставку вертолетов и истребителей, модернизацию иранских дизель-электрических подлодок на российских верфях и другие проекты. Если с Ирана окончательно снимут санкции, эти программы снова могут быть запущены.
Но дело в том, что если до присоединения России к эмбарго, наложенного Совбезом ООН, мы занимали монопольное положение на оружейном рынке Ирана, то теперь должны будем очень жестко соперничать с Китаем. КНР, как известно, предлагает приблизительно одинаковую по качеству продукцию, но гораздо дешевле.
Мы упустили время. В торговле вооружениями имеют значения многолетние наработанные связи. Если на период введения эмбарго упущенная выгода равнялась 13 миллиардов, то сейчас эта сумма существенно уменьшится из-за того, что на этот рынок будет активно проникать Китай. Мы будем конкурировать по всем видам бронетехники, в том числе по танкам, по системам ПВО, но не дальнего действия, а в комплексах средней дальности. Что касается комплексов малой дальности, мы в свое время поставили Ирану системы Тор-М1, которые хорошо себя зарекомендовали и стоят на охране воздушного пространства Тегерана. Но комплексы средней дальности Иран не закупил.
Будем конкурировать во всех сегментах военно-морской техники. Предстоит жесткая борьба. Нам придется снова завоевывать рынок Ирана. Если контакт на поставку «Антея-2500» действительно будет заключен, это только первый шаг по возврату своих позиций на оружейном рынке Ирана.
Дело не только в торговле оружием. Мы прекрасно понимаем, какая сегодня геополитическая ситуация в мире. Соединенные Штаты взяли курс на изоляцию России, и нам нужно делать все возможное, чтобы искать союзников. Одним из таких союзников может стать Иран. Нужно прилагать максимум усилий для того, чтобы наладить с этой страной сотрудничество во всех сферах, в том числе в рамках ШОС. Думаю, это наша геостратегия, нужно обязательно работать в этом направлении.
Военный эксперт, член Экспертного совета при председателе Военно-промышленной комиссии при правительстве РФ Виктор Мураховский считает, что России есть, что предложить Ирану, даже несмотря на китайскую конкуренцию.
— С военной точки зрения это правильное решение. Комплекс С300 В, на основе которого создана модификация «Антей-2500», более приспособлен для противоракетной обороны, чем С-300ПМУ-1. То, что он уступает по мощности или другим параметрам — ничем не подтверждаемые спекуляции. Но «Антей-2500» существенно дороже, чем С-300 из-за того, что оснащен мобильной гусеничной базой. Зато за счет этого он развертывается в боевое положение и меняет позиции намного быстрее, чем С-300ПМУ-1.
Кроме того, «Антей-2500» оснащен ракетами, которые имеют лучшие возможности по борьбе с баллистическими целями, например, оперативно-тактическими ракетами или ракетами меньшей дальности. Возможно, Тегеран просто торговался. Но то, что по характеристикам С-300 В лучше, чем С-300ПМУ — это однозначно. Хотя и дороже.
— Не вызовет ли этот контракт возражений США или даже ООН?
— Никогда системы ПВО не входили в перечень «дестабилизирующих видов вооружений». И решение, принятое во времена президентства Дмитрия Медведева о прекращении поставок, было политическим. В тот период мы надеялись, что будем целоваться с Соединенными Штатами, что называется, в десны. В обмен нам обещали контракт с Саудовской Аравией на сумму в несколько десятков миллиардов долларов. По американской традиции нас, конечно, «кинули».
Думаю, сейчас главное политическое решение принято. Иран на эту сделку пойдет, комплексы будут поставлены. Учитывая, что ранее мы поставили Тегеран системы «Тор», а также переносные зенитно-ракетные комплексы, Иран сможет организовать комплексную эшелонированную систему противовоздушной обороны, преодолеть которую будет затруднительно даже самым современным вооруженным силам, обладающим хорошим ударным авиационным компонентом.
— Насколько серьезной может быть конкуренция со стороны Китая на иранском рынке вооружений?
— Китай, конечно, может предложить некоторые виды изделий по более низкой цене, что он, собственно, и делает. Но он не перекроет всю номенклатуру, которая требуется Ирану. Иран давно хочет получить противокорабельные комплексы берегового базирования, которых у Китая нет. Еще Тегеран хотел бы закупить оперативно-тактические ракеты высокой точности, зенитные системы, некоторые системы радиоэлектронной борьбы, которых также нет у Китая. Так что есть достаточно много позиций, которые можем предложить мы и не может Китай.
В свое время мы плотно сотрудничали с этой страной. Например, построили бронетанковый ремонтный завод, который постепенно превратился в полностью производственное предприятие. Поставляли им бронетехнику, противотанковые ракетные комплексы. У нас в Иране размещался центр радиоэлектронной разведки. Очень жаль, что его утратили. Возможно, в перспективе мы сумеем его восстановить, если будем продолжать сотрудничество в военно-технической сфере.
Фото: Александр Вильф/РИА Новости