Ситуация на севере Афганистана приобретает все признаки хаоса. Захватив несколько провинций на границе с Таджикистаном и Туркменией, боевики не только создали угрозу центральному правительству в Кабуле, но и могут в любой момент вторгнуться в сопредельные государства. Проблема усугубляется активизацией экстремистских группировок, выступающих под знаменем «Исламского государства» и связанных с внешними силами.
Кабул теряет провинции
Каждую весну, когда в горах открываются перевалы, афганские талибы объявляют о начале очередной наступательной операции. В этом году она получила название «Азм» («Решимость») и направлена, как отмечалось в официальном заявлении «Талибана», против «иностранных оккупантов» и поддерживающих их местных властей.
Едва начавшись, наступление обернулось для Кабула чередой тяжёлых поражений. Армия и полиция несут серьёзные потери. За первую половину года в Афганистане погибли свыше 4 тысяч военнослужащих и сотрудников полиции — на 50 процентов больше, чем за первые шесть месяцев прошлого года. Ещё около 8 тысяч силовиков получили ранения. «Головной болью» для Кабула остаётся массовое дезертирство. 25 июля в провинции Бадахшан 110 военных перешли на сторону экстремистов и позволили последним захватить одну из военных баз.
Всего же начиная с апреля боевики установили фактически полный контроль над ключевыми провинциями севера страны — Бадахшаном, Кундузом, Фарьябом и Бадгисом. В данных регионах центральное правительство контролирует только административные центры и ряд крупных городов. Вся сельская местность захвачена экстремистами, которые во многих местах вышли непосредственно к государственной границе.
Особенно сложная ситуация сложилась на таджикско-афганских и туркменско-афганских рубежах. Опасность, о которой говорили в будущем времени — оказаться лицом к лицу с боевиками, без буфера безопасности в виде кабульских силовиков, — оказалась реальностью. Это заставляет Ашхабад и Душанбе принимать срочные меры. К границам стягиваются дополнительные подразделения, власти всё более задумываются над зарубежной помощью. К примеру, в Таджикистане значительно увеличена численность 201-й российской военной базы, в мае в стране прошли масштабные учения сил оперативного реагирования ОДКБ. Туркмения, в свою очередь, обратилась за военно-технической помощью к США, о чём в ежегодном выступлении перед конгрессом заявил глава Центрального командования США генерал Ллойд Остин.
В самом Кабуле заявляют, что наступление боевиков на севере удалось остановить, но сводки из мятежных провинций заставляют сомневаться в этом оптимизме. В конце июня возобновилось наступление талибов в провинции Кундуз. Боевикам удалось даже захватить несколько районов одноимённого административного центра — города с 300-тысячным населением, расположенного всего в 50 километрах от таджикской границы. В свою очередь, губернатор провинции Бадахшан Шах Валиулла Адил предупредил центральные власти, что исламисты могут взять регион под полный контроль, если Кабул срочно не пришлёт крупные подкрепления. А в конце июня талибы показали, что могут легко одолеть оборону правительственных сил даже в столице. Несколько боевиков, включая террориста-смертника, атаковали здание парламента в Кабуле. Только по счастливой случайности никто из депутатов не пострадал.
Афганские органы безопасности, несмотря на многолетнюю подготовку западными инструкторами, остаются достаточно слабыми. Во многом в этом повинны сами коалиционные силы, которые ввели негласный запрет на поставки афганской армии тяжёлого вооружения и авиации. Не имея достаточно сил для противодействия боевикам, Кабул прибегает к помощи «Арбаки» — местного ополчения. Однако эти отряды, случается, ведут себя хуже самых отъявленных головорезов и вызывают озлобление жителей. Неудивительно, что, согласно недавним опросам, треть афганцев симпатизируют талибам, а на юге и востоке страны доля таких граждан превышает половину.
Предлог для оккупации
Но наибольшую проблему как для властей Афганистана, так и для сопредельных государств представляет не «Талибан», с которым, как показывает практика, всё-таки можно договориться, а «Исламское государство». Под знамёна радикальной группировки становятся всё больше местных боевиков, причём не столько на юге, где традиционно высока активность талибов, сколько на севере. Крупные подразделения «Исламского государства» действуют в провинциях Фарьяб и Кундуз — в непосредственной близости от границ Туркмении и Таджикистана. Отличительной чертой этих отрядов является наличие в них большого числа «чужаков». Если «Талибан» в основной своей массе состоит из населяющих Афганистан и Пакистан пуштунов, то в подразделениях «Исламского государства» много арабов, чеченцев, уйгуров, ряда других национальностей. Как заявил представитель министерства обороны генерал Давлат Вазири, около 40 процентов действующих на территории Афганистана боевиков — иностранцы. Пройдя «боевое крещение» в Сирии и Ираке, они в последние месяцы перебираются в Афганистан, не скрывая своей цели — присоединить территорию страны к «всемирному халифату».
Врагом «номер один» при этом объявлен Иран. Неудивительно, что попыток боевиков проникнуть на иранскую территорию фиксируется всё больше, а в самом Афганистане экстремисты развернули настоящую охоту на хазарейцев — представителей ираноязычной народности, исповедующей шиизм.
Таким образом, в стране хотят воспроизвести иракско-сирийский сценарий. В этом заинтересованы США и их союзники — Саудовская Аравия и Катар. В своё время они фактически создали «Исламское государство», чтобы с его помощью влиять на неугодные режимы. Формирование нового антииранского фронта — теперь уже на восточных рубежах Исламской Республики — отлично вписывается в этот план. Добавим к этому близость Китая, точнее, Синьцзян-Уйгурского автономного района с его сепаратизмом, и картина станет полной. И ещё один нюанс: точно так же, как появление «ИГ» в Ираке используется Вашингтоном для усиления военного присутствия в этой стране, так и проникновение исламистов в Афганистан — отличный повод сохранить здесь многотысячный контингент.
Последний пункт требует уточнений, ведь, если верить Вашингтону, в самое ближайшее время из страны будут окончательно выведены американские войска. Действительно, в конце прошлого года коалиция, 13 лет назад оккупировавшая страну, официально завершила свою миссию: 28 декабря над штаб-квартирой Международных сил содействия безопасности в Кабуле спустили флаг НАТО.
Однако обещание о полном выводе войск из Афганистана в 2014 году, данное Обамой ещё в период его борьбы за президентское кресло, обещанием и осталось. Более 12 тысяч военнослужащих стран НАТО, включая десять с лишним тысяч американцев, остаются в стране в рамках новой миссии «Решительная поддержка». Формально миссия не носит военного характера. Её цель — обучение сотрудников афганских силовых структур и охрана дипломатических представительств западных государств. В действительности, согласно просочившемуся в прессу указу Обамы, контингент имеет право участвовать в боевых операциях, в том числе с участием авиации.
Руководители США нарушили бы веками складывавшуюся традицию, если бы действовали честно и прямо. На словах большая часть остающихся в Афганистане войск должна быть выведена к концу 2016 года. После этого в стране якобы сохранится лишь вооружённая охрана посольства в Кабуле. Но трудно представить, что Вашингтон добровольно откажется от такого ключевого плацдарма, каким является Афганистан. Судя по последним событиям, этого и не произойдет. В эфире одного из американских телеканалов президент Ашраф Гани Ахмадзай заявил, что решение о выводе сил коалиции из Афганистана может быть пересмотрено. А чуть позже источники в администрации Барака Обамы подтвердили: действительно, в свете усиления экстремистской активности и появления в Афганистане «Исламского государства» процесс окончательного вывода войск будет отложен.
О долгосрочном характере иностранного присутствия говорит и тот факт, что американо-афганское соглашение предусматривает сохранение девяти военных баз (Кабул, Баграм, Мазари-Шариф, Герат, Кандагар, Шураб, Гардез, Джелалабад, Шинданд). Они расположены в районах, наиболее важных как с точки зрения контроля над страной, так и оказания влияния на сопредельные государства — Иран, Пакистан, Китай, постсоветские республики Центральной Азии.
Диалог под угрозой
Активно насаждаемому хаосу способствует правительственный кризис. Ещё в январе президент Ахмадзай представил на рассмотрение парламента новый состав кабинета министров. Однако только к концу апреля министры принесли присягу. Это привело к многомесячному коллапсу исполнительной власти.
Но и теперь говорить о стабилизации политической системы не приходится. До сих пор не назначен глава одного из ключевых в условиях страны министерств — обороны. В начале июля парламент отверг уже вторую кандидатуру на этот пост. Но и положение остальных чиновников крайне неустойчивое. Между тем совершенно очевидно, что эта нестабильность на руку внешним игрокам. Более того, эти игроки и создали ситуацию, при которой добиться мира и порядка крайне трудно. Напомним, что ставший президентом Ашраф Гани Ахмадзай является гражданином США, проведшим большую часть жизни за рубежом и никогда не пользовавшимся большой популярностью на родине. Однако Вашингтону была нужна полностью подконтрольная фигура, не допускающая тех вольностей, которые позволял себе прежний глава государства Хамид Карзай. Америка задействовала максимум усилий, чтобы обеспечить победу Ахмадзаю. Комбинация удалась. Но она закономерно вызвала недовольство сторонников другого кандидата — Абдулло Абдулло, который — и к этому склоняется большинство независимых экспертов, — является истинным победителем выборов. Афганистан оказался на грани раскола.
Поняв, что излишнее упрямство грозит непредвиденными осложнениями, Вашингтон провернул очередную комбинацию — на этот раз устроив показное примирение двух политиков. По достигнутым договорённостям, Ахмадзай и Абдулло поделили исполнительную власть, до этого находившуюся под контролем президента (должности премьер-министра афганская Конституция не предусматривает). Абдулло достался пост «раиси иджроия» — главы исполнительной власти — и полномочия назначать 12 из 25 членов правительства.
Однако в этом разделении власти имеется немало подводных камней. Самый крупный из них — юридическая несостоятельность проведённой процедуры. Полученная Абдулло должность не предусмотрена законодательством. По сути, речь идёт о джентльменском соглашении, основанном не на юридических нормах, а на временном — и оттого непрочном — компромиссе. Однако этот расклад чрезвычайно выгоден США, получившим дополнительные рычаги влияния на политические силы Афганистана.
Так что рассчитывать на постепенную нормализацию обстановки в стране крайне преждевременно. Очаги потенциальных конфликтов заложены не только в непрочном балансе двух центров силы, возглавляемых Ахмадзаем и Абдулло, но и в том, что эти центры силы являются далеко не единственными. Ни президент, ни глава исполнительной власти не обладают достаточным авторитетом для поддержания стабильности в стране. За пределами столичного региона полнота власти находится в руках племенных лидеров, духовных старейшин, полевых командиров.
Подобные противоречия служат питательной средой для нестабильности. А она имеет явную тенденцию к обострению. Единственным выходом из этого тупика является ограничение иностранного влияния на внутриафганские дела и запуск программы национального примирения. Первое условие в ближайшие годы вряд ли выполнимо. США будут до последнего держаться за Афганистан, не допуская обретения им истинного суверенитета.
Что касается второго условия, его тормозят те же внешние силы. В начале нынешнего года при посредничестве Китая и Пакистана начался процесс межафганского примирения. А 7 июля в пакистанском городке Мюрри состоялись переговоры между представителями правительства Афганистана и движением «Талибан». Подобные встречи проходили и раньше, но теперь участники переговоров наделены официальными полномочиями. Это принципиально важная деталь, ведь прежде Кабул не признавал талибов политическим субъектом, с которым можно вести равноправный диалог. Как было заявлено по итогам многочасовой беседы, стороны хотят принести мир на афганскую землю и готовы сотрудничать для достижения этой цели. Очередной раунд переговоров должен пройти в самое ближайшее время в Китае.
Однако долгожданное примирение поставлено под угрозу. По странному совпадению, мирная инициатива сопровождалась появлением в Афганистане «Исламского государства», которое, в отличие от «Талибана», не допускает возможности переговоров с властями. Очевидно, что внешние силы не заинтересованы в переговорах Кабула с «Талибаном», тем более с участием КНР. Западу нужен слабый и раздробленный Афганистан, и для сохранения статус-кво там не пожалеют ни сил, ни средств.
Автор: Сергей КОЖЕМЯКИН
Фото: Reuters