Интеграция — это в первую очередь расходы для интегрирующего и доходы для интегрируемого. Интеграция ГДР в состав ФРГ обошлась последней, по разным оценкам, от 500 млрд евро до 2 трлн евро. Причем до сих пор немцы платят налог за объединение. Это недорого для 16-миллионного населения. Я часто слышу от ура-патриотов рассказы о присоединении Донбасса к России. Слышу и улыбаюсь. Потому что они не видят всей глупости данной мысли. Чтобы ее понять, достаточно пересечь границу Крыма и посмотреть на результаты годичной реинтеграции полуострова в состав РФ.
Чем интересен пример Крыма? Фактически — это часть Украины (наиболее интегрируемая), на которой поставлен исторический эксперимент. От его результатов зависит — как, когда и почему.
Год прошел как один день (последний раз я здесь был на скандальной Ялтинской конференции в конце августа). Моя нога ступила на землю обетованную, а глаза ужаснулись. Я вернулся на Родину. Да, именно такое и было мое первое впечатление, когда аэропортовский автобус упал в первую взлетно-посадочную яму, а водитель привычно выругался в адрес неизвестного слушателя.
Далее была масса впечатлений, разговоров, раздумий, и я убедился, что не будет никакой интеграции Донбасса в РФ. Россия — бесконечно богатая страна, но, как только против нее объединяются бывшие украинские и российские казнокрады, дно бездонной бочки под названием российский бюджет становится непреодолимой преградой для любых интеграционных процессов.
Первыми встретили меня дороги. Опишу их одной фразой: они украинские в самом худшем понимании этого слова. Это видно во всем.
На практически идеальной трассе Симферополь–Ялта, которую успели достроить еще при Украине почти полностью — остались мелочи, но их за год пребывания в России так и не доделали.
Ямы на трассе Джанкой–Симферополь были в основном залатаны, но это отнюдь не делало поездку неинтересной и скучной. Севастополь встретил меня хаосом, пробками и уже «разлезшимися» от прошлогоднего ремонта дорогами.
О пробках. На самом деле пробки не говорят о бешеном потоке туристов. Просто в этом году с паромами стало попроще, и многие приехали отдыхать на автомобилях. Плюс многие украинские «беженцы» также предпочитают «экзыл» (изгнание) проводить за баранкой. Местные говорят, что пробки стали привычными даже в некурортное зимнее время. Кстати, именно из-за этого больше всего потеряли в заработках таксисты. Оно и верно, в разы стало меньше желающих проехать в «десятидорого» по ущербным дорогам Крыма.
Иногда мне кажется, что напрасно российский «Автодор» отказался от капитального ремонта трассы М56 Якутск–Невер (именно эту программу закрыли, а деньги перебросили на дороги Крыма).
Хотя, по словам местных ребят, которые в теме, есть и подвижки в хорошую сторону. Нескольких человек, которые «парили» премьеру Медведеву, что прошлогодние миллиарды рублей закатаны именно в эти латки на дороге, посадили (но далеко не всех). Даже Медведев не поверил, что глубина латок может быть более 2 метров. Новые деньги, судя по суматохе на трассе Симферополь–Феодосия, выделили и даже что-то делают. Но, как и всегда, делают это крайне не вовремя.
Разгар сезона. Люди после переправы попадают в километровую пробку в крымской степи.
Все как всегда. Все, как и дома. Я там не был, но в последние дни ловлю себя на мысли, что Крым пока еще Украина, что бы ни говорили российские ГАИшники на дорогах и триколоры в публичных и не очень публичных местах.
Промышленность. Она не была предметом моего тщательного изучения, но, по словам местных и по личным наблюдениям в Севастополе, могу сказать, что все связанное с ремонтом и постройкой кораблей быстро восстанавливается и загружается заказами.
Собственно, именно эта программа и была предложена Януковичу два года назад. То есть, до Майдана. Просто она теперь осуществляется не в украинском, а российском Крыму. Вот и все. Здобулы.
Пищевая промышленность загружена и работает «на износ». Это и понятно: «блокада» способствует производству местного во всех отраслях, где только можно.
Случаются и курьезы:
Мороженое «РУДЬ». Есть такой украинский националист Петр Рудь. Вернее, он не националист, а бизнесмен, который всегда «ЗА». На Украине, где находятся его основные заводы, он «ЗА» Крым в составе Украины, а в Крыму, получается, «ЗА» Крым в составе России, если верить этикетке и списку акционеров феодосийского завода. Такой вот бизнес, вернее — патриотизм.
Украинские товары все еще в значительной мере присутствуют, и… за ними охотятся местные. Потому что они, как правило, намного дешевле российских аналогов при сопоставимом качестве. А потому поток товаров из Украины вызван желанием заработать, а не тем, что «больше неоткуда взять». Бизнес, ничего личного.
Кстати, машина здесь не такой уж и бесполезный аппарат. Поездка в супермаркет МЕТРО экономит до 30% продуктового бюджета, что при российских ценах является довольно большой экономией. А на такси в булочную не наездишься. По моим прикидкам, машина стоимостью до 100 тыс. рублей окупается за год только за счет поездок в магазин (если ты не одиночка, а семейный человек при двух детях). Плюс намного дешевле любые поездки.
Местная молочка мне не понравилась, но понравилась краснодарская. Хотя это на любителя. Молока обычного украинского разлива… я не нашел (видимо, не рискуют везти через таможню). А вот молочные продукты длительного хранения украинского производства присутствуют в ассортименте.
Кстати, об урожае. Вопреки уверенности украинцев, что в крымской степи «жизни нет», спешу их расстроить. Есть. Причем на урожае зерновых отделение Крымского канала от Крыма никак не сказалось, да и не могло. С рисом проблема. Его больше не сажают, а привозят. Говорят, страдают местные китайцы, которые не привыкли к кубанскому «наркотику». Правда, я таких не видел.
Овощи здесь местные и их много, а значит, где-то выращивают.
Для противовеса: если выйти из благополучных Симферополя и Севастополя, то на вас набросится крымская глубинка со своими проблемами и… разочарованиями. Крымская степь, и так не особо заселенная, стремительно теряет население. Пересохший Крымский канал гонит людей из некоторых районов в города, а потому купить дом в глубинке за смешные деньги — не проблема. Кстати, здесь я встретил бизнес, который исчез на Украине еще несколько лет назад: покупка домов под разборку на стройматериалы.
Мясо и мясопродукты в целом дороже как украинских, так и российских, но не критично.
Мы на рынке покупали отличную свежую вырезку по 300 рублей, и… там же шикарные домашние пельмени из свежего мяса по цене 200 рублей. Секрет «шикарности» крайне прост: хозяин все, что не продал накануне, переделывал вечером в пельмени, которые и расходились на «ура» на следующее утро. Таких вкусных «не домашних» пельменей я никогда не ел.
А теперь о… поучительном, для чего я и сел писать этот материал.
Очень примечательный момент, проясняющий все, что произошло позже. Все деньги, которые случайно были собраны в крымский бюджет в начале 2014 года, были банально разворованы местной элитой. Россия, понятно, претензий не имела и закрыла на это глаза, считая это платой за лояльность… а зря. Как показало дальнейшее развитие событий, безнаказанность — это всегда плохо, поскольку аппетит приходит во время еды.
Разворовывать российский бюджет оказалось намного интереснее и сытнее. Более того, имея «заслуги перед Родиной» в виде «возвращенного» Крыма, местная элита считала, что напала на золотую жилу, которая будет рогом изобилия, но просчиталась.
Как мне кажется, всему виной некоторая ментальная несовместимость. Люди, привыкшие мыслить категориями украинского Крыма и поступавшие соответственно, совершали очень «неприличные» вещи с точки зрения Крыма российского, что сразу же переросло в непонимание, а затем и неприятие друг друга. На людях все чинно и пафосно, но «под ковром» Кремль развернул настоящую войну против местных элит, в которой результат предрешен. Вопрос только, какой ценой это будет достигнуто. Причем цена имеет свои конкретные цифры.
Настоящей угрозой для России в прошлом году стало слияние интересов крымских и российских элит. Находясь под двойным прессингом бывших украинских и традиционных российских казнокрадов, бюджеты, выделенные на развитие полуострова, не выдержали двойной «нагрузки» и растворились, практически не оставив после себя никаких результатов.
Кстати, картина повторилась практически в точности и в освобожденном от Киева Донбассе. Это стало причиной огромных финансовых трат без больших видимых результатов. Причина, как я уже сказал, — наложение «интересов» местных и пришлых на выделяемые бюджеты.
А потому я как-то с пониманием теперь отношусь к посадкам крымских чиновников и постоянным чисткам в ЛДНР, а также в среде российских «консультантов» на Донбассе. У Кремля нет другого выхода: не наведя порядок в этом сегменте (как и в военном), рассчитывать на продолжительный успех глупо.
А теперь мы можем сами ответить на главный вопрос статьи: сколько стоит интеграция по-российски?
Как мы теперь понимаем, все зависит от того, КТО, КОГО, КОГДА и ВО ЧТО интегрирует.
КТО – зависит только от Кремля. При назначении не тех людей цена интеграции вырастает в разы.
КОГО – косвенно зависит от Кремля. Выбрав для себя правильных/неправильных партнеров на другой стороне, можно как в разы сократить, так и в разы увеличить расходы.
КОГДА – любое действие должно производиться вовремя. Можно пытаться преодолеть инерцию противоположного процесса, заливая ее деньгами, что резко увеличивает траты. А можно выждать (предварительно ее создавая) точку равновесия и легким нажатием создать новую инерцию, противодействовать которой вынужден будет уже противник.
ВО ЧТО – один из самых важных вопросов, которые Запад уже решил неправильно. Они попытались нагнуть и получили проблему. Повторяя их ошибки, можно набивать все время шишки абсолютно безрезультатно, несмотря на вливаемые ресурсы. А можно, изучив специфику объекта присоединения, хирургическим движением придать процессу необратимую направленность.
Фото Politrussia