Международный валютный фонд (МВФ) обнародовал доклад о состоянии экономики России. В нем приведен список рекомендаций российскому правительству, направленных на адаптацию экономики к низким ценам на нефть и к действию санкций.
По прогнозу МВФ, пик инфляции в РФ пройден. Эксперты фонда считают, что она замедлится до 12,5% к концу текущего года и до 7,8% к декабрю 2016-го. Однако эти расчеты справедливы только при условии, что не возникнут какие-либо новые внешние шоки. В противном случае, уверены в МВФ, избежать новой волны обесценения рубля и разгона инфляции не удастся.
Средняя цена нефти, по прогнозу МВФ, в 2015-м году составит 61,5 долларов за баррель, в 2016-м — 67,2 доллара. Санкции, по оценке фонда, на начальном этапе будут стоить российской экономике 1−1,5% ВВП, в основном, из-за снижения инвестиций и «угнетения потребления». Однако в среднесрочной перспективе суммарные потери от санкций, считают в фонде, возрастут до 9% ВВП — главным образом из-за падения производительности труда на фоне устаревания технологий.
Блок рекомендаций МВФ содержит следующие ключевые пункты:
— изменить действующее бюджетное правило (расходы сейчас могут составлять сумму доходов, плюс 1% ВВП) так, чтобы достичь профицита бюджета в размере 1−2% ВВП для восполнения суверенных фондов;
— ввести более гибкую привязку бюджета к текущей цене нефти, а не к средней за период, как сейчас;
— сократить госрасходы за счет пенсионной реформы: повысить возраст выхода на пенсию (это даст экономию 2−3% ВВП) и ограничить ранний выход на пенсию (еще 0,7% ВВП экономии);
— довести сокращение госрасходов в среднесрочной перспективе до 9,8% ВВП (из них на 2,7% за счет урезания налоговых льгот и повышения акцизов, еще на 2% — за счет оказания точечной социальной поддержки и 1% — при снижении энергосубсидий).
При этом МВФ предупреждает: если не идти на предложенные структурные реформы, экономика РФ и после 2016 года не будет расти больше чем на 1,5% в год.
Характерная деталь: доклад МВФ подготовлен по итогам майских консультаций с экономическим блоком российского правительства и Банком России. И складывается впечатление, что некоторые идеи МВФ уже прорабатываются в кабмине. Например, подготовленный Минтрудом законопроект фактически повышает пенсионный возраст для чиновников с 60 до 65 лет, а Минфин, в рамках подготовки бюджета 2016−2018 годов, обсуждает с ведомствами выборочное десятипроцентное сокращение расходов.
Что на деле стоит за рекомендациями МВФ, и стоит ли им следовать?
— Россия следовала рекомендациям МВФ и Всемирного банка все 1990-е годы, — отмечает доктор экономических наук, профессор Академии труда и социальных отношений Андрей Гудков. — Тем не менее, кризис в российской экономике в тот период лишь углублялся. Пока в 1998 году, вопреки всем рекомендациям, рубль не был девальвирован, и российское правительство под руководством тогдашнего премьера Евгения Примакова не приняло ряд новаций. В результате российская экономика ожила, и показала в 2000-м году рекордный рост.
Основная суть нынешних рекомендаций МВФ — требование снизить оборонные расходы России, хотя напрямую об этом не сказано ни слова. Действительно, добиться снижения госрасходов до 9,8% ВВП можно только в одном случае: если снизить расходы на оборону не менее чем в два раза. Плюс к тому, откусить очень значительный кусок от расходов на правоохранительную деятельность.
— Но, судя по документу, ключ к сокращению расходов МВФ видит в пенсионной реформе. Разве нет?
— Кое в чем МВФ и вовсе откровенно передергивает. Например, расходы Пенсионного фонда РФ не относятся к государственным. Это расходы пенсионного страхования, и на эти цели собираются страховые взносы. По принципам страхования, взносов должно быть достаточно, чтобы обеспечить пенсиями застрахованных на существующих условиях.
Да, сейчас взносов не хватает — но только потому, что волюнтаристски размер этих взносов был снижен до 22% от зарплаты работника. Кстати, в приснопамятные 1990-е размер взносов составлял 28%, а в 2000-м, когда Владимир Путин был впервые избран президентом, — вообще 29%.
Но, замечу, даже при взносах в 22%, Пенсионный фонд, по признанию егопредседателя Антона Дроздова, дефицита практически не имеет — этот показатель составляет 300 млрд рублей. Причем, повышение пенсионного возраста может дать в течение года выигрыш всего-навсего около 100 млрд рублей, что при бюджете фонда более 6 трлн рублей особой роли не играет.
Другое дело, у нас большие проблемы с досрочными пенсиями. На практике, четверть бюджета ПФР расходуется на пенсионеров-«досрочников» — тех, кто выходит на пенсию раньше 55−60 лет.
Однако соответствующее законодательство, которое нивелирует эту проблему, наконец-то — с задержкой в 13 лет — принято. Теперь дело за его выполнением.
— Санкции действительно будут все сильнее «угнетать» рост экономики России из-за того, что нам перекрыли доступ к западным технологиям?
— Все технологии, которые подходят к существующему — среднему, на деле — уровню развития России, можно импортировать из стран Третьего мира. Например, из того же Китая. Либо получать опосредовано, через третьи руки. Поэтому подождали бы господа из МВФ радоваться.
— Зачем вообще опубликован доклад фонда?
— Чтобы поддержать позицию российских неолибералов. Которая, по существу, является предательской…
— В мире не существует ни одной страны, которая бы вышла на путь экономического роста, следуя рекомендациям МВФ, — уверен президент Института национальной стратегии Михаил Ремизов. — Напротив, имеется немало стран, которые обрекли себя на длительную рецессию благодаря этим рекомендациям. В числе последних примеров Греция, а более ранний пример — и более нам близкий — это Россия 1990-х годов.
Между тем, есть сравнительное исследование стран, которые проходили постсоциалистическую трансформацию экономики. Авторы исследования —академик РАН Виктор Полтерович и профессор Российской экономической школы Владимир Попов. Они пришли к выводу, что основной фактор, который объясняет различие между странами, которые прошли этот путь успешно и неуспешно, — вовсе не темп преобразований, а сохранение дееспособных и разветвленных государственных институтов. И критерий такого сохранения — высокая доля госрасходов в экономике.
— Страны, сохранившие высокую долю госрасходов, шли наперекор МВФ?
— Такие страны, грубо говоря, послали рекомендации МВФ к черту — и в результате прошли трансформационный период успешно. А в странах, где допустили провал госрасходов в экономике, наблюдался и провал госинститутов, и гораздо более глубокий экономический и социальный кризис.
С моей точки зрения, эта логика работает не только в трансформационные периоды, но и в современной — сложной и многоплановой — экономике. Эта экономика также требует высокого участия государства, особенно для проведения так называемой контрциклической экономической политики. В нашем случае — чтобы стимулировать экономику РФ в ситуации, когда разные конъюнктурные факторы оказываются неблагоприятными.
Периодически негативные волны — длинные или короткие — тянут российскую экономику вниз. И в этой фазе государство обязано подхлестывать экономику.
Все развитые и динамично развивающиеся страны идут именно этим путем. Они поддерживают экономику через стимулирование внутреннего спроса, который может быть удовлетворен отечественной промышленностью. Инструменты этого стимулирования могут быть разными — от роста прямых государственных расходов и инвестиций до снижения налогов в некоторых секторах экономики. В любом случае, речь идет об эффективном государственном регулировании.
— Экономисты в российском правительстве разделяют подход МВФ?
— У нас экономический блок правительства, в целом, следует идеологии так называемого Вашингтонского консенсуса. Эта идеология как раз предполагает сокращение госрасходов, дерегуляцию, запрет на протекционизм и валютный контроль, а также на контроль трансграничного движения капитала.
На мой взгляд, все перечисленное не что иное, как формула экономического удушения нашей страны. Если угодно — форума внешнего управления экономикой России. Я считаю, что люди, которые на этой политике настаивают и ее проводят, являются инструментом этого внешнего управления.
И до тех пор, пока этот встроенный контур внешнего управления не будет удален, ускорения экономического развития России мы не увидим…
Фото: Олег Харсеев/ Коммерсантъ