В 1998 году экономику России потряс сильнейший финансовый кризис. Чтобы справиться с ним, стране пришлось провести девальвацию рубля. Сегодня ВВП страны снова падает. Что еще хуже, директор московского представительства McKinsey отмечает слабость российского банковского сектора. Все это наводит на мысль о возможности даже еще более страшного кризиса.
Atlantico: Снижение ВВП на 4,6% означает, что российская экономика переживает сильнейшую с 2009 года рецессию. В чем главные причины сложившейся ситуации, международные санкции и обвал цен на нефть? Правильно ли власти отреагировали на ситуацию?
Сириль Бре: Данные Росстата по российской экономике вызывают тревогу. Причем касается это не только снижения ВВП на более чем 4,5% во втором квартале 2015 года по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. Несмотря на относительно невысокую безработицу (5,4% в июне), курс рубля сильно упал: за год российская валюта потеряла 40% стоимости по отношению к доллару вопреки всем усилиям Центробанка.
Главное в том, что за последние три месяца промышленное производство сократилось на 20%, а инфляция высока: МВФ прогнозирует 18% за год.
Решающие обстоятельства в этом экономическом и финансовом кризисе всем прекрасно известны. Международные санкции бьют российскую экономику в самое уязвимое место: финансирование и инвестиции. Решение Запада перекрыть международное финансирование российской экономики в полной мере показало себя в 2015 году. Кроме того, нынешний курс углеводородов (примерно 50 долларов за баррель) составляет едва ли половину того, что нужно российским властям для восстановления роста.
В условиях воздействия двух этих экзогенных факторов (западные санкции и курс углеводородов) у российских властей не остается поля для маневра в краткосрочной перспективе. Единственный возможный подход — проводить реформы в долгосрочной перспективе… и ждать подъема нефтяных котировок.
— The Financial Times говорит об опасности нового финансового кризиса в России, в частности из-за неустойчивости банковского сектора. Это правдоподобный сценарий? В какой мере нынешнюю ситуацию можно сравнить с финансовым кризисом 1998 года? Представляет ли это угрозу в международных масштабах?
— Хрупкость банковского сектора давно называют ахиллесовой пятой российской экономики. Санкции лишают российские банки доступа на международные финансовые рынки, однако сектор ослабляет и ряд других структурных факторов: отсутствие гарантий частной собственности отпугивает от долгосрочных инвестиций, скорость работы юридической системы плохо подходит под темпы бизнеса, утечка капиталов достигла серьезных масштабов и т.д. Юридический, административный и политический климат напрямую или косвенно подрывает финансовый сектор.
— Как влияет рецессия на российскую политическую сферу и в частности Владимира Путина?
— Пока что последствия весьма ограничены. Президент России может опереться на национальное единство, которое вполне реально, пусть во многом и сформировано его усилиями.
На политической арене не видно ни одного серьезного соперника. Алексей Навальный не может похвастаться ощутимым влиянием, несмотря на фавор некоторых западных СМИ, а доминирующему положению партии «Единая России» в Думе и провинции ничто не грозит.
Ситуация внутри страны пока стабильна, потому что граждане широко поддерживают власти, которые, по их мнению, противостоят агрессии НАТО и неоправданно введенным против России санкциям.
Условий для политических перемен сегодня не видно даже в отдаленной перспективе.
Сириль Бре, высокопоставленный госслужащий, научный работник, преподаватель парижского Института политических исследований, создатель блога Eurasia Prospective.