Россия и Запад — на протяжении веков они ненавидят друг друга и восхищаются друг другом. Несмотря на разные этапы в истории, Россия и Европа тесно взаимосвязаны между собой.
Россия вновь здесь. После аннексии Крыма весной 2014 года, когда страна форсировала развитие конфликта на Украине, не проходит ни дня, когда бы не говорили о политических целях Владимира Путина и реакции Запада. После 1989 года интерес к стране начал стремительно падать, а сейчас Россия вновь оказалась в фокусе всеобщего внимания. И как часто это происходит в истории немецко-российских отношений, мнения здесь разделились. Так называемые «понимающие Путина» противостоят возмущенным критикам вооруженного участия России в конфликте на Украине.
Восприятие России в Западной Европе в последнее время колеблется от русофобии — страха перед агрессивным, непредсказуемым, варварским медведем — до русофильства — любви к безграничной «русской душе». В России с начала 18 века анализируется вопрос об отношениях с Западом. Ответы, которые дают российские мыслители и публицисты, противоречивы, как и европейская картина России. Они колеблются от изоляции до отвращения, от ориентации на Запад до проекта особого российского пути и отстранения от остальной Европы.
Однако история российско-западноевропейских отношений — это еще и история постоянного сближения и переплетения. Сегодня этот процесс не в первый раз ставится под вопрос — но все же Россия и в 21-м веке намного сильнее связана с Европой, чем с Азией. Хотя в 13-м веке огромные территории сегодняшней России на два века оказались под господством Золотой Орды, преемника монгольской империи, российские князья и православные церкви сохранили свою автономию, а отношения с Центральной Европой не прервались полностью, как показывают торговые отношения между северно-немецкими городами и Новгородом в период с 12-го по 15-й век.
Репродукция гравюры «Боярская дума. Прием голштинских послов»
С того момента как Великий князь Московский в 1648 году в Вестфальском мире был назван одним из важнейших военных игроков, и самое позднее, с началом правления Петра Великого в 1689 году Россия прочно интегрирована в европейскую систему власти. Об этом свидетельствуют многочисленные династийные связи Романовых с иностранными Домами — Ангальт-Цербстский, Брауншвайг-Вольфенбюттель, Гессен-Дармштадт, Гольштейн-Готторп, Мекленбург, Пруссия, Саксен-Кобург и Вюртемберг. С основанием новой, расположенной на Балтийском море столицы, Санкт-Петербурге, Петр Великий прорубил «окно в Европу», трансфер знаний, идей, институтов и лиц в Россию был ускорен в 18-м веке. Все больше российских дворян посещали и другие европейские страны, в первую очередь, сам Петр I, который в 1697/98 году стал первым российским правителем, отправившимся за границу.
Реформы Петра I и Екатерины II, которая была родом из немецкого города Цербст и общалась со многими известными представителями эпохи Просвещения, опирались на западные образцы. Все это привело, несмотря на различия с Европой, к «европеизации» российской элиты, о чем свидетельствуют сохранившиеся названия «бурмистр», «канцелярия» или «камердинер». Русское дворянство носило европейскую одежду, говорило на немецком или французском языке, в особенности, немецкие эксперты были политическими советниками, техническими специалистами или учеными при дворе.
Во второй половине 18-го века Россия окончательно сблизилась с Европой. Россия — европейская держава, писала Екатерина II в 1767 году. Через полвека ее внук Александр I стал «спасителем Европы» от наполеоновской деспотии, в 1814/1815 году на Венском конгрессе он сыграл значительную роль в переустройстве Европы. Еще при разделении Польши в конце 18-го века царская империя стала непосредственным соседом Пруссии и Австрии. В 1815 году она присоединилась с обеими странами к «Священному союзу» — Россия утвердилась как одна из великих держав континентальной Европы.
В династическом плане Германия и Европа вплоть до Первой мировой войны сохраняли связи — Вильгельм II и Николай II были кузенами. И даже в советское время, и в ходе Второй мировой войны контакты между Востоком и Западом не были прерваны, даже немецкая война уничтожения против Советского Союза не оборвала окончательно эти связи. Самое позднее, с этого времени история обеих стран не отделима друг от друга.
Некоторые европейцы открыли Россию еще в 16-м веке, когда она еще называлась Московией, ограниченная от восточно-славянских областей Речи Посполитой (сегодняшняя Украина и Белоруссия). Австрийский дипломат Сигизмунд фон Герберштейн тогда в своей первой книге о России подробно описал географию, историю, религию, обычаи неизвестной до того времени страны, которая казалась ему чужим и варварским миром. Он, в особенности, критиковал неограниченную власть московских великих князей над своим «рабским народом». Его работа на протяжении долгого времени была основополагающей в дискурсе о России в Центральной Европе.
Также в 16-м веке были заложены основы негативного восприятия России. Когда московское государство расширяло свои владения на Балтике и временно заняло часть Ливонии, сегодняшней Эстонии и Латвии, многие издания в немецкоязычном пространстве создавали негативный образ «варварских московитов» и их жестокого правителя, Ивана Грозного. Русские вместе с турками считались «врагами христианского мира».
Это негативное восприятие изменилось в 18-м веке. Готфрид Вильгельм Лейбниц и Вольтер восхищались Петром I и возлагали большие надежды на будущее страны. Йоханн Готфрид Хердер в 1802 году обобщил российский дискурс, задав вопрос — «К чему относится Россия? К Европе или Азии?» и сам же ответил на него — «К тому и другому. По своему расположению — к Азии, по своей душе — к Европе». Когда Россия вступала в военные и политические конфликты с другими европейскими державами, они в 19-м веке не воспринимались больше как атаки из полуазиатского востока, а как акции в рамках европейской кабинетной политики.
То, что страна была определена как часть Европы, не означало, что население России больше не воспринималось как варварское и отсталое — что, по сути, имело под собой все основания. В России дольше, чем в большинстве западноевропейских странах преобладали феодальные отношения. Вплоть до 19-го века крестьяне оставались крепостными, вплоть до 20-го века большая часть населения была безграмотной. В цивилизационном дискурсе эпохи Просвещения проводились явные различия между Восточной и Западной Европой. Свое внешнее выражение это нашло в повороте карты мира на 90 градусов. На протяжении длительного времени Россия находилась на севере Европы. Еще Екатерину II называли «Семирамидой Севера». В первой половине 19-го века она внезапно оказалась частью отстававшего от Европы Востока, который противопоставляли прогрессивной Западной Европе.
В России в то время скептически относились к Западу и критиковали растущую европеизацию собственной страны. Особенно критически рассматривалось большое влияние немцев на империю. Так, путем отграничения от Запада формировалось национальное самосознание, катализатором которого стало успешное отражение похода Наполеона на Россию в 1812 году, о котором вспоминают по сей день, как об «Отечественной войне».
Оборонительная война против Запада по сегодняшний день является лейтмотивом исторической памяти России. Первым звеном в длинной цепочке внешней агрессии считались крестовые походы против Тевтонского ордена и шведов в 13-м веке. Князь Александр Невский, который сумел их отразить, за свои подвиги позднее был причислен к лику Святых. К началу 17-го века последовала оккупация Москвы поляками, которые поставили на престол собственного царя. Успешное отражение этой агрессии в сегодняшней России отмечается как национальный праздник.
Более поздняя глава национальной истории посвящена походу шведского короля Карла XII против Петра Великого, провалившемуся походу Наполеона и Крымской войне, длившейся с 1853 по 1856 год, в которой Россия противостояла Великобритании, Франции и Османской империи, а также интервенции практически всех европейских держав в российской братоубийственной войне с 1918 по 1921 год, и, в конце концов, Восточный поход Гитлера.
Сталин в ходе «Великой отечественной войны» апеллировал к любви к Родине и в ходе первого года войны напомнил об удачном отражении атак со времен Александра Невского. С этого времени память о Второй мировой войне является основой российского патриотизма, она объединяет все население. Путинская пропаганда использует ее — стилизуя войну против украинских «фашистов» и западных пособников как новую «Великую отечественную войну».
Вражеские образы на Западе и Востоке образуют определенную симметрию. В то время как Россия делала упор на оборону и рассматривала собственную экспансию как ответ на агрессию Запада, Центральная и Западная Европа сохраняли образ агрессивной России. Особенно это было заметно в ходе Холодной войны.
Большая часть стереотипов о России связана с прошлым. Они берут свое начало в 19-м веке, когда начался новый виток русофобских течений. Так, прусский историк Леопольд фон Ранке в 1827 году писал: «На самом деле, Нью-Йорк и Лима для нас ближе, чем Киев и Смоленск». Россия была «ориентализирована». В глазах многих западных авторов она оставалась чужаком, который противостоял западной цивилизации. Не в последнюю очередь, связано это было со словами Наполеона о том, что достаточно только «поцарапать русского, чтобы увидеть в нем татарина».
Такая позиция была характерна для всех политических лагерей. Так, многие либералы и социалисты критиковали «восточную деспотию» царя и подавление польской и венгерской революций Николаем I (1825-1855), «жандармом Европы».
В стане консерваторов царская Россия нашла своих сторонников, которые видели в российской автократии гарант старого порядка, основу в борьбе против революции. В особенности, в Германии мистифицировали российское православие, русскую душу, способность русского народа проявлять сострадание, которая отражена, например, в произведениях Достоевского, в отличие от «бездуховного Запада».
Памятник Петру I «Медный всадник»
Этим противоречивым картинам о России с российской стороны противостояли два движения. Со второй трети 19-го века велись дебаты среди русской интеллигенции о вопросе «России и Европы». При этом российский дискурс о Европе был таким же противоречивым, как и дискурс о России в Западной Европе. Лакмусовой бумажкой стала оценка реформ Петра I — Превратили ли они Россию из варварской в просвещенную страну? Или они разрушили корни православной России и превратили ее в безликого последователя Запада?
Первого мнения придерживались западники, которые считали Европу и Запад образцом, которому Россия должна следовать, чтобы преодолеть свое отставание и стать полноценным членом Европы. Для славянофилов Запад, напротив, был ужасным примером. Православная Россия должна была отстраниться от европейского рационализма и обновиться за счет возвращения к религиозным и социальным традициям народа. Обе теории оказывали воздействие на российское национальное сознание. Они соединились с имперскими установками панславизма или социалистической идеологией. До сегодняшнего дня эти позиции определяют интеллектуальный дискурс России.
Отношения с остальной частью Европы, тем временем, становились все более интенсивными. Уже во второй половине 18-го века Екатерина Великая поселила немцев вдоль нижнего течения Волги и на юге Украины, чтобы дать импульс развитию сельского хозяйства. С иностранным капиталом и западными ноу-хау позднее было реализовано строительство железнодорожной сети и развитие тяжелой промышленности, а такие компании как Siemens Knoop открыли филиалы в России.
Самое позднее, в 19-м веке российская высокая культура стала частью европейской культуры, трансфер происходил не только в одну сторону с Запада на Восток. Что бы представляла собой европейская литература без Пушкина, Гоголя, Тургенева, Толстого, Достоевского и Чехова, а европейская музыка без Чайковского, Мусоргского и Рахманинова? Русская живопись, русский театр и балет в конце 19-го века были частью культурного авангарда Европы, о чем свидетельствуют такие имена как Стравинский, Малевич, Станиславский и Дягилев.
И русская наука получила мировое признание, что отражено в трудах химика Дмитрия Менделеева и физиолога Ивана Павлова. Многие россияне (а среди них много и украинцев, поляков, грузин и др.) отправлялись как путешественники, студенты или политические эмигранты на Запад. Процветал обмен идеями, и когда Николай II под давлением революционных событий в 1905 году был вынужден пойти на уступки, издать конституцию и созвать парламент, казалось, что Россия избрала путь демократии западного образца. Вместе с тем, реформы из-за огромных социальных и политических проблем оказались относительно бездейственными.
Через несколько лет Российская и Германская империи столкнулись друг с другом в Первой мировой войне. В октябре 1917 года к власти пришли большевики.
Советская система изменила отношение к остальной Европе на долгое время. Хотя коммунисты, в основном, были последователями западников, которые стремились к скорейшей модернизации, но в своей попытке создать предпосылки для пролетарской революции они уже долгое время не ориентировались на «европейский проект», европейские ценности и институты. Вместо этого они стремились форсировать мировую революцию, исходящую из России. Самое позднее, создание Коммунистического интернационала в 1919 году стало синонимом объявления войны капиталистическим странам.
На парижской мирной конференции Россия потеряла территории — Польшу, Финляндию и Прибалтику (которые затем были частично вновь присоединены). Тесная связь в политическом, экономическом и культурном плане с остальной Европой все сильнее разрушалась. Хотя в 20-ые годы вновь были возобновлены дипломатические отношения с большинством стран, в особенности, внимание было привлечено к заключенному в 1922 году с немцами Рапалльскому договору, после которого было возобновлено военное и экономическое сотрудничество между обеими странами, проигравшими войну. Но когда ожидаемая мировая революция не наступала, Советский Союз начал активные действия на другом направлении. Сталин объявил особый путь страны. Косвенно он ориентировался при модернизации на капиталистические страны Запада — их необходимо было догнать и перегнать.
Вторая Мировая война вновь все перекроила. Договор о ненападении между Гитлером и Сталиным ознаменовал разделение Польши в августе 1939 года. Через два года Германия напала на Советский Союз. Отстранение России от Европы достигло апогея, поскольку национал-социалисты считали русских и других славян представителями низшей расы и стремились освободить Европу от «еврейского большевизма» и «азиатской орды». Более 27 миллионов советских граждан — русские, украинцы, белорусы, прибалты, гражданское население и военные — пали жертвой немецкой войны уничтожения, среди них три миллиона евреев. Миллионы людей были отправлены на принудительные работы в Германию. Многие немцы там впервые лично столкнулись с русскими и другими советскими гражданами — как господами по сравнению со слугами.
Контрнаступление Красной Армии освободило не только западные области Советского Союза от господства нацистской Германии, но и значительные территории Центральной и Южной Европы. Освободители вместе с тем одновременно были и оккупантами и завоевателями. Восточная Польша и Прибалтика были присоединены к Советскому Союзу непосредственно после окончания войны, остальная часть Польши, Чехословакия, Венгрия, Румыния, Болгария и ГДР после 1945 года стали государствами-сателлитами Москвы, господство которой простиралось вплоть до Центральной Европы. На протяжении 40 лет континент разделял «Железный занавес». Советский Союз превратился в супердержаву, крупнейшего игрока, противостоящего западному миру в лице США.
Реакция Запада на эти вызовы была разной. Часть западной интеллигенции еще в период между двумя войнами была восхищена советским экспериментом и вновь возлагала надежды на Россию. Но в широких слоях населения преобладал страх перед коммунизмом и советским империализмом, а тоталитаристская перспектива ставила советский коммунизм с его лагерным террором все больше в один ряд с национал-социализмом. Советский Союз вскоре превратился в противовес Западу, в том числе в плане ценностей. Конрад Аденауэр сказал в 1951 году «Мы должны выбрать либо азиатское язычество, либо европейское христианство».
Несмотря на наступившую оттепель в отношениях разногласия сохранялись до 1990 года. Незадолго до распада СССР Рональд Рейган назвал его «империей зла». И хотя государство, по крайней мере, формально представляло собой федерацию из 15 республик, и этнические русские составляли только половину населения, понятия Россия и Советский Союз в понимании многих оставались синонимами — это были «русские», которые в 1945 году освободили Берлин, а не солдаты советской армии, в которой боролось огромное количество нерусских. Но еще сегодня как российские, так и западные политики подчеркивают, что Россия сделала возможным воссоединение Германии, хотя на самом деле благодарить за это следует СССР в лице его последнего президента Михаила Горбачева.
После распада Советского Союза бывшие советские республики обрели независимость — среди них и Российская Федерация, границы которой равнялись примерно границам московского государства в середине 17-го века. К ним добавлялся анклав Калининград, Северный Кавказ и пограничный регион с Китаем.
Россия, таким образом, вновь оказалась у восточных границ Европы. Вместе с тем открылись и новые возможности для экономического и политического переплетения с остальной Европой. При этом постсоветская Россия вначале тянулась к традициям западников и ориентировалась на американские модели рыночной экономики и демократии. Когда быстрых успехов достичь не удалось, западная модель потеряла свою привлекательность.
Митинг в Москве в поддержку референдума в Крыму
С началом 21-го века при Владимире Путине происходит «ресоветизация» страны. Оппозиция преследуется, принципы правового государства попираются. В стране лидирует партия, контролируемая государством. Выборы фальсифицируются, граждане страны дезинформируются при помощи пропаганды. Официальная Россия и многие ее граждане вновь поддерживают традиции славянофилов и панславизма, которые указывают на особый путь России. Европейскому Союзу на протяжении нескольких лет противопоставляется неоимперская концепция Евразийского Союза, который должен сплотить постсоветское пространство под российской эгидой. К этому относится и этно-националистический ревизионизм с целью воссоединения русского мира, к которому причисляются и Украина, Белоруссия, а также все проживающее за пределами России русскоязычное население.
Аннексия Крыма весной 2014 года вызвала в России волну патриотизма, рейтинг Путина взлетел до небес. Запад считается врагом. Как говорит пропаганда, Россия окружена и вынуждена защищаться. Вернулась риторика холодной войны — а Восточная Украина является уже даже реальностью войны горячей.
Михаил Горбачев говорил о другом. Он говорил об «общем европейском доме», в котором Россия должна занять свое место. Его политика вызывала на Западе надежды на европеизацию России, она вызвала в конце 80-х годов восхищение, которое было связано с положительными образами России раннего времени.
В Германии «горбачевомания» была особенно распространена. Но и здесь надежда со временем столкнулась с отрезвлением и скепсисом. Самое позднее, с аннексией Крыма, противоречащей нормам международного права, ожили русофобские настроения. Только часть крайне правых и левых в Европе восхищена сильным руководителем Кремля, который показывает урок США и ЕС.
Две страны играют в истории российско-западноевропейских отношений особо важную роль. Во-первых, это Польша, отношения которой с Россией всегда сопровождались конфликтами. Так, и поляки создавали негативные образы России, и русские о Польше. Варварская, агрессивная Россия, от которой поляки, как европейцы, отстранялись, а католические поляки объединялись, как острие Европы против России.
Другая страна, это Германия, отношения которой к России практически всегда затрагивали и Польшу. Союзы с Россией образовывались в ущерб Польши, которая четыре раза была разделена между Германией и Российской империей или СССР.
Сегодня между Россией и Германией стоит Украина. Некоторые политики обеих стран проводят политику, проходящую над головами украинцев, как раньше над головами поляков.
До начала Первой Мировой войны российско-немецкие отношения характеризовались сотрудничеством. Но восприятие обеих стран все-таки колебалось от фобии до симпатии. Страны объединяла одновременно и любовь, и ненависть. Для русских Германия была олицетворением рационалистического европейца во всех его проявлениях. Для немцев русские были, с одной стороны, варварскими агрессорами с востока, но, с другой стороны, они ценили «русскую душу».
Сегодня и Польша, и Германия являются членами Европейского Союза и НАТО. Обе страны поддерживают стремление постсоветских государств, таких как Украина, отстраниться от влияния России и сблизиться с ЕС. В ходе российско-украинской войны Россия вновь стала «чужаком». Продлятся ли разногласия столь же долго, как Холодная война, сказать трудно. История отношений между Россией и остальной Европой дает надежду на то, что рано или поздно вновь начнется сближение. Поскольку, несмотря на все разногласия, Россия всегда относилась и будет относиться к Европе.
Андреас Каппелер — профессор истории Восточной Европы в Университете г. Вена.