Два года назад президент Соединенных Штатов Барак Обама взял курс на уменьшение доли ядерного вооружения на американских оборонных и военных базах. Однако теперь эта политика пересматривается ввиду масштабной культивации ядерного потенциала со стороны Российской Федерации. В частности, имеется в виду актуализация отечественной ядерной программы.
Для начала давайте посмотрим, что представляет из себя ядерный потенциал США на текущий момент (отталкиваясь от имеющихся официальных данных):
Фото: Hans M. Kristensen, Federation of American Scientists, 2013 | Slide 3
Фото: Hans M. Kristensen, Federation of American Scientists, 2013 | Slide 3Некоторые выводы из приведенных данных:
- запасы и стратегически развернутые боеголовки значительно сократились со времен Холодной войны;
- значительно сократились резервные запасы в 1965 и 1974 годах;
- пик стратегической активности ядерных вооружений приходится на 1987;
- по состоянию на 2013 год резервных запасов ядерных боеголовок в США осталось около 4650 и, соответственно, развернуто около 1900 стратегических и 200 тактических боеголовок.
Кроме того, два года назад Белый дом ратифицировал так называемую Директиву-24 (PDD-24), призывающую к сокращению роли США в ядерном вооружении в рамках новой стратегии национальной безопасности и поддержания сдерживания за счет меньшей ядерной силы.
Фото: Hans M. Kristensen, Federation of American Scientists, 2013 | Slide 12Опять же, несколько ключевых замечаний по графику:
- администрация Буша сократила запасы почти в два раза к 2007 году;
- скромные, но последовательные сокращения продолжались, начиная с 2007 года;
- ожидались односторонние сокращения на 3000-3500 боеголовок к середине 2020-х годов.
И вот этот, в целом нисходящий тренд обрывается заявлениями о необходимости пересмотра ядерной политики в пользу наращивания потенциала. Взять хотя бы отчет Пентагона, представитель которого утверждал в своем последнем выступлении перед Конгрессом, что Минобороны стремится к «миру и согласию во всем мире — без ядерного вооружения». Но «опять же, власти Соединенных Штатов должны признать необходимость содержания ядерного вооружения в качестве предупреждающего фактора», ориентированного на «существующие в других странах программы наращивания ядерного потенциала».
На данный момент эту угрозу представляют, с точки зрения Минобороны США, Иран (разоружается в ходе недавних событий), Северная Корея, Китай и Россия.
Говоря о последней, следует вспомнить, как в 2013 году правительство США, как выяснилось — ошибочно, предполагало, что, несмотря на очевидные различия, «Россия и Соединенные Штаты больше не являются противниками, и поэтому перспективы военной конфронтации можно считать полностью нивелированными». Однако это предположение значительно ослабло на фоне событий 2014-15 гг. в Крыму и на юго-востоке Украины. Теперь «агрессивная геополитическая активность России» заставляет США»беспокоиться о безопасности государств Восточной Европы».
Эта угроза была также подчеркнута в заявлениях высокопоставленных военных и оборонных лидеров.
Командир НАТО, генерал Филипп Бридлав сказал, что русский реваншизм подрывает стратегическую стабильность и что Россия, будучи «нацией, владеющей довольно внушительным ядерным инвентарем, позволяет себе говорить об эксплуатации этого потенциала очень уверенно, будто эксплуатация ядерного оружия — это что-то само собой разумеющееся». В это время министр обороны США Эштон Картер подчеркнул, что изменения, которые произошли в России при Владимире Путине, привели её к состоянию антагониста, что вынуждает Соединенные Штаты придерживаться «военной осанки», чтобы в случае чего удержать Россию и оказать необходимую поддержку союзникам.
Тем временем в Москве всему миру показали «Царь-бомбу». Восьмиметровую бомбу, весящую 25 тонн (точную копию так называемой «Царь-бомбы», испытанной в 1961 году Советским Союзом), показали школьникам впервые в России, вероятно, в рамках продолжающейся конфронтации с Западом из-за Украины. А еще этот символ гонки ядерных вооружений времен Холодной войны демонстрируется, чтобы отметить 70-летие российской атомной истории.
Но кто знает, может, сегодняшние события — её новый виток?