Теракты в Париже в ночь с 13 на 14 ноября стали новым потрясением для Франции и всей Европы. Террористы вершили свои злодеяния с выкриками «это вам за Сирию». Элемент коллективного устрашения налицо. Джихадисты мстят за более активное подключение французских ВВС к миссии борьбы в Сирии с «Исламским государством» (запрещеннная в России террористическая организация).
Парижане и жители других городов Пятой республики всё больше должны осознавать, что действия их правительства на Ближнем Восток имеет свою цену. Таков основной посыл террористической группировки, которая взяла на себя ответственность за нападения и ныне олицетворяет собой мировое зло.
Год открылся для Франции серией террористических нападений, в ряду которых наиболее резонансным был расстрел редакции журнала Charlie Hebdo. К концу 2015-го борьба с международным терроризмом приняла для крупнейшей западноевропейской демократии экзистенциальный характер. Впервые с 2005 года на всей территории Франции объявлено чрезвычайное положение и введён усиленный пограничный контроль. Нет сомнений, что руководство страны решит обрушиться на ИГ в Сирии и Ираке с удвоенной силой. Реагировать надо, иной альтернативы нет. Тем более, когда на кону репутация ядерной державы, постоянного члена Совета Безопасности ООН.
Франция не была на первых ролях в так называемой «антиджихадистской» коалиции, где роль лидера принадлежит США. Американская авиация наносит от 85 до 90% всех авиаударов по позициям ИГ в Ираке и Сирии. ВВС Франции осуществили менее 3% вылетов, завершившихся ракетно-бомбовым ударами. Всего в Ираке и Сирии французская ударная авиация отбомбилась около 270 раз. В Сирии вклад французов в копилку усилий коалиции США — скромнее не бывает. Только с конца сентября Париж расширил свою боевую миссию с Ирака на Сирию (1). Первые удары по целям в САР французские власти объяснили имеющейся достоверной информацией, что на сирийской территории в лагерях подготовки боевиков ИГ готовятся во Франции террористы-смертники для совершения нападений. Затем французы взяли под прицел своей авиации нефтяную инфраструктуру джихадистов, чем, по всей видимости, окончательно спровоцировали их на открытую агрессию.
Французские многоцелевые истребители Mirage, дислоцированные на базе в Иордании, нанесли два бомбовых удара по нефтедобывающим установкам ИГ, распложенным в провинции Дейр-эз-Зор на востоке Сирии. По данным Минобороны Франции, самолёты были оснащены управляемыми авиабомбами GBU-24 Paveway III. Обе цели были полностью уничтожены. Ранее сообщалось о налёте ВВС Франции 8 ноября на нефтяной объект ИГ на востоке Сирии недалеко от границы с Ираком.
Никогда прежде нефтяные установки и другие объекты ИГ, имеющие отношение к добыче и реализации основного «экспортного» товара группировки, с такой интенсивностью не подвергались разрушению авиацией мировых держав. Только на пике воздушных рейдов ведомой американцами коалиции в июле текущего года, когда на ИГ в Ираке обрушились беспрецедентные 518, а в Сирии — 369 ударов, нефтяная подушка террористов значительно сдулась.
Именно в середине лета появились первые данные о серьёзных трудностях ИГ с продажей топлива. Так, Al Jazeera в двадцатых числах июля сообщала о проблемах, с которыми столкнулось ИГ в вопросе самофинансирования. Главная статья доходов организации Абу Бакра аль-Багдади находится под ударом в виду резко сократившихся объёмов добычи и продажи нефти с контролируемых в Сирии и Ираке месторождений, передавали репортёры катарского телеканала. По мере разрастания боевых действий на западе Ирака и в прилегающих к Турции северных провинциях Сирии, к середине минувшего лета «логистика» поставок джихадистской нефти значительно усложнилась для боевиков. По оценкам иракских собеседников Al Jazeera, вывоз боевиками нефти по сирийско-турецкому маршруту к тому времени свёлся к около 2 тыс. баррелей в сутки. Раньше из Мосула в сторону Сирии выезжало сотни гружённых нефтью автотранспортных средств. Теперь этот поток исчисляется лишь несколькими десятками, отмечал телеканал.
Но за прошедшие неполные четыре месяца ИГ быстро восстановило свою нефтяную «отрасль». Работа в этом приоритетном секторе экономики «халифата», как известно, налажена в «государственных» масштабах. Помимо набора целой армии специалистов соответствующего профиля, расширения дистрибьюторской сети, чем уже никого не удивишь, лидеры ИГ дошли до того, что стали даже публиковать на своих ресурсах отчёты об объёмах добываемой и реализуемой нефти.
Основная часть месторождений и нефтеперерабатывающих мощностей, которые контролируются ИГ, находятся на востоке Сирии. Здесь у «халифата» своя «столица» в Ракке, здесь у боевиков, полевых командиров и лидеров группировки «лежбище». ИГ закрепилось на сирийском востоке в 2013 году, вскоре после того, как отступило с северо-запада арабской страны — со стратегически важной, но не обладающей нефтью территории. После падения иракского Мосула в июне 2014 года позиции террористов в Дейр-эз-Зоре и других, прилегающих к Ираку, сирийских регионах, приняли завершённый характер.
Почти вся нефтяная инфраструктура ИГ в Сирии расположена в провинции Дейр-эз-Зор. Всего у группировки в Сирии 253 нефтяные скважины, из которых более 160 находятся в рабочем состоянии. Предполагается, что объём добычи нефти на территории Сирии, контролируемой ИГ, составляет 30 тыс. баррелей в сутки. В Ираке извлечение углеводорода с эксплуатируемых боевиками месторождений достигает 10−20 тыс. баррелей в сутки. «Халифат» зарабатывает около $ 50 млн на продаже нефти в месяц. Усреднённый дневной показатель поступающей в казну ИГ прибыли — $ 1,5 млн. К примеру, в апрельском отчёте «министерства (дивана) финансов» ИГ этого года указывалось, что доходы от продажи нефти составили $ 46,7 млн.
Ссылаясь на данные западных разведок, агентство Associated Press ранее сообщало, что «нефтяной менеджмент» ИГ — сложная и законспирированная система, которая позволила террористической организации существенно замедлить процесс деградации инфраструктуры на захваченных месторождениях нефти, даже несмотря на авиаудары коалиции.
Британская же Financial Times утверждает, что особых секретов здесь нет, и делится своими сведениями о подноготной нефтяной индустрии «халифата». FT настаивает, что ИГ получает основной доход от реализации нефти на внутренних торговых площадках, называя мифом экспорт боевиками топлива в соседние страны в качестве основных рынков сбыта «чёрного золота». Фактически сделки заключаются прямо на месте добычи, где постоянно находятся «независимые трейдеры», которые выкупают весь объём нефти для её последующей перепродажи. Большинство перекупщиков предпочитают отправлять нефть на ближайший нефтеперерабатывающий завод, после чего уже готовое для использования топливо доставляется вновь на «биржу» вблизи контролируемого ИГ месторождения нефти.
Нюансы посреднических схем, связанные с перепродажей главного товара «халифата», безусловно, важны. Но вопрос носит куда более комплексный характер. Столь амбициозному квазигосударственному образованию, как ИГ, требуются внушительные финансовые ресурсы. Группировке с 2-миллиардным бюджетом в американских долларах для поддержания боевого духа в своих рядах и осуществления административной власти на местах требуется стабильное пополнение доходных статей. Сбор дани с населения, получение трансфертов от сочувствующих (или просто откупающихся деньгами от терактов у себя дома) арабских шейхов Персидского залива — важные, но не решающие прибавки в казну ИГ. Вовсе мизерными выглядят сборы от продажи разграбленных предметов древности.
На этом фоне нефть даёт террористической группировке не только стабильный доход, но и позволяет ей насаждать свои политические, экономические и социальные порядки на захваченных территориях. Сбытом углеводорода боевики создают собственную сеть влияния, выстраивают связи с потенциальными партнёрами как внутри Ирака и Сирии, так и за их пределами.
Турция стала одним из основных внешних выгодополучателей от экспорта джихадистской нефти. Сколько турецких чиновников и бизнесменов нажилось на нескольких годах выкачивания «Исламским государством» сирийской нефти и более года эксплуатации мосульских месторождений в Ираке — тема для отдельного анализа. Впрочем, и так очевидно, что торгующие с «игиловцами» турецкие чины в погонах ощущают себя куда в большей безопасности, чем находящиеся за многие тысячи километров от сирийского Дейр-эз-Зора парижане и другие европейцы.
До последнего времени нефтяные объекты ИГ не были в приоритетном списке для уничтожения авиацией России, США и Франции. Западные издания приводят такую статистику. С августа 2014 года возглавляемая США коалиция нанесла свыше 11 тыс. авиаударов. И только немногим более 200 воздушных рейдов с бомбометанием были проведены по нефтяной инфраструктуре ИГ. Помимо удалённости сирийского Дейр-эз-Зора от мест базирования как коалиционной, так и российской авиации, эксперты были склонны объяснять данный «феномен» следующим образом. Дескать, часть добываемой ИГ нефти, после прохождения через нескольких посредников, конечным адресатом находит мирных жителей Сирии. В руках сирийских властей не более 20% всех нефтедобывающих мощностей страны. Остальные 80% практически полностью под контролем ИГ. Выбивать из-под ног террористов финансовую подушку, конечно, необходимо. Но при этом надо отдавать себе отчёт в том, что дефицит топлива, особенно в зимний сезон, только усугубит гуманитарную катастрофу по всей Сирии. Примерно в таком ключе рассуждали эксперты до недавнего времени. До того момента, когда Россия, США и Франция стали больше вкладываться в дело разгрома ИГ при любых условиях, без оглядки на сопутствующие риски.
До «11 сентября в Париже» авианалётами на «большую нефть» ИГ отметились не только французы. 13 ноября американцы сообщили о нанесении ряда болезненных для ИГ авиаударов на востоке Сирии, которые, по словам представителя Пентагона Стива Уоррена, причинили террористам «значительный урон».
В тот же день поступила информация об уничтожении российской авиацией на востоке Сирии колонны бензовозов, перевозивших сырую нефть в Ирак на НПЗ. До сих пор, как известно, авиагруппа ВКС РФ бомбила военную, а не экономическую инфраструктуру ИГ. К тому же, восточные регионы Сирии, опять же в силу их географического удаления от базы «Хмеймим» в Латакии, до этого не значились на картах полётов российских бомбардировщиков. Здесь отрабатывали цели преимущественно американская и французская авиации. Французы — с опорой на свои базы в Иордании и ОАЭ, и с применением имеющихся у них в регионе 12 многоцелевых истребителей Rafale и Mirage. Заметим, во всех отмеченных случаях удары наносились по позициям ИГ в сирийском Дейр-эз-Зоре. Именно в этом регионе, по данным военного ведомства США, формируется около двух третей всех поступлений в казну ИГ.
Таким образом, когда «халифат» задели за самое доходное место, от которого зависит его благополучие и сам вопрос дальнейшей выживаемости, действия террористов приняли жесточайший характер. Пламя уничтоженных в Сирии нефтяных установок боевики переносят в Европу…
Теракты в Париже вновь показали безальтернативность выступления мировых держав единым фронтом в борьбе с экстремизмом во всех его обличиях. Сегодня в Вене открылся третий раунд переговоров по Сирии. Решения о консолидации сил в борьбе с ИГ должны быть приняты в кратчайшие сроки. Время не терпит, сохраняющиеся разногласия в путях политического урегулирования сирийского кризиса следует отложить в сторону.
Если в Вашингтоне, Анкаре, Эр-Рияде, других западных и ближневосточных столицах до сих пор не поняли (или имитируют «недопонимание»), тогда надо популярно разъяснить. Отношение к «Исламскому государству» как к «необратимой реальности» на Ближнем Востоке, с которым можно найти общий язык, сродни европейским и американским иллюзиям о месте под солнцем для гитлеровской Германии. 70 лет назад не для того великие державы, объединив свои силы, победили мировое зло, чтобы нынче договариваться с его современным воплощением.