Во вторник, 1 декабря, в Брюсселе открылось двухдневное заседание министров иностранных дел 28 стран-членов НАТО. На нем альянс впервые в истории примет «Стратегию гибридных войн». Об этом сообщил генсек НАТО Йенс Столтенберг. Ключевой документ направлен на противодействие «угрозе с Востока», под которой в альянсе подразумевают Россию.
«Гибридная война охватывает широкий перечень различных типов военных действий. Обычно этот термин используют для описания сочетания военных и невоенных средств, скрытых и открытых операций. К примеру, сил специального назначения или того, что мы называем „маленькие зеленые человечки“. Это комбинация различных гражданских и военных приемов», — пояснил Столтенберг.
По словам генсека, в альянсе примером «гибридной войны» считают действия России, приведшие к «аннексии Крыма», а также ее «активную роль» в конфликте в Донбассе. «И там и там Россия шла на уловки, в частности, публично отрицая, что в обоих случая были задействованы российские военные», — заявил генсек.
Значительная часть документа посвящена информационному противостоянию с Россией. Особая роль на этом направлении отводится открытому в Риге Центру стратегических коммуникаций НАТО (StratСom).
Стратегия несет и политическую нагрузку. Выступая в середине ноября на ежегодной конференции Европейского оборонного агентства, Столтенберг обозначил противодействие гибридной войне как ключевой элемент для расширения сотрудничества между НАТО и ЕС.
«Гибридная война не является новой. Это старо, как троянский конь. Чем она отличается от прошлого — это своим масштабом, скоростью и интенсивностью. И НАТО, и ЕС стремятся подготовить механизмы сдерживания и защиты от гибридной войны», — отметил тогда Столтенберг, попутно призвав европейские страны к «улучшению гражданской готовности и устойчивости, к киберобороне, защите стратегических коммуникаций, а также к совместной подготовке и учениям».
Надо, вместе с тем, понимать: термин «гибридные войны» в западном медийном пространстве является синонимом воздействия России на государства сферы влияния НАТО. Причем, речь идет о методе вмешательства в дела третьих государств за счет комбинации силовых и пропагандистских спецопераций и поддержки массовых уличных протестов.
Однако обвиняя Россию в ведении гибридных войн на Украине, и якобы существующей угрозе их ведения в отношения стран Балтии, в НАТО упорно обходят молчанием многочисленные эпизоды «цветных революций» — по сути, тех же гибридных войн, — которые члены блока и спонсируемых ими структуры организовывали на постсоветском пространстве и в Северной Африке.
Что стоит за принятием натовской «Стратегии гибридных войн», как она повлияет на политику альянса в отношении России?
— Концепция гибридных войн в НАТО разрабатывалась давно, — отмечает заместитель директора Таврического информационно-аналитического центра РИСИ Сергей Ермаков. — Но обострение отношений с Россией способствовало более четкому представлению альянса, что именно считать гибридной войной, и кого в такой войне считать главным противником.
Нынешняя «Стратегия гибридных войн» — логическое развитие прежней концепции гибридных угроз, которая была сформулирована в 2010 году. В командовании стратегических исследований НАТО уже тогда говорили, что сложно в рамках традиционных концепций реализовывать задачи сдерживания по всему спектру, учитывая, что театры действий выходят за рамки Северной Атлантики. Аналитики альянса считали, что в такой ситуации нужно применять новые технологии и приемы. Правда, в 2010-м это в большей степени касалось террористических угроз, а Китай и Россия в числе угроз только намечались, но явно не указывались.
— На каких методах противодействия делает акцент новая натовская стратегия?
— На методах, о которых давно говорят эксперты. По сути, сейчас происходит трансформация понятия «сила». Вооруженные силы НАТО должны вписываться в комбинацию «мягкой силы» и «жесткой силы»: действовать совместно с неправительственными организациями, международными институтами, которые используют рычаги политического и экономического давления на противника, организациями других стран, которые не являются членами НАТО, включая диверсионные спецподразделения.
Одна из конструкций, которая позволяет организовать такое взаимодействий, является концепция строительства объединенных вооруженных сил НАТО. Их центральный элемент — многовидовой батальон быстрого реагирования, который находится в состоянии постоянной боеготовности. В этот батальон входят авиация, сухопутные силы, военно-морская компонента и силы спецназначения. Это позволяет добиться более полной интеграции вооруженных сил.
Другой момент, который, как считают в НАТО, позволит эффективно реагировать на гибридные угрозы — существенное упрощение процедуры одобрения и финансирования операций. Предполагается, что генсек НАТО будет иметь больше полномочий, а странам-членам блока, которые одобрят новую «Стратегию гибридных войн», будет сложнее оставаться в стороне, если решение о проведении операции принято.
Наконец, еще один важный элемент новой стратегии — борьба с киберугрозами. Правда, аналитики альянса до сих пор спорят, являются ли такие угрозы военным или невоенным элементом.
— НАТО считает «гибридной войной» наши действия в Крыму. Если представить, что перед крымскими событиями у альянса была бы «Стратегия гибридных войн», как бы он противостоял России?
— В том-то и дело, что концепция гибридной войны не сводится к быстрому реагированию. Тут ситуация глубже, и нужно уметь действовать на опережение: создать так называемую сеть элементов безопасности.
Конкретно в Крыму НАТО нужно было бы загодя сформировать прозападное общественное мнение, и заранее развернуть свои силы. Например, развернуть в Севастополе, как и планировалось, инженерную базу ВМФ США, другие, как они это называют, «передовые пункты обеспечения безопасности». Тогда бы, конечно, ситуация на полуострове была бы другой. Плюс, конечно, Россия не смогла бы действовать эффективно, если бы в Крыму натовцы сумели с помощью кибератаки вывести из строя российскую систему связи.
Конечно, натовскую операцию в Крыму — особенно в случае угрозы со стороны России — пришлось бы экстренно финансировать. И тут бы пригодился специальный фонд генсека НАТО, который, насколько я понимаю, предполагается создать в рамках новой стратегии.
— Какие действия альянс предпримет после принятия «Стратегии гибридных войн»?
— Прежде всего — расширит программы партнерства на постсоветском пространстве: на Украине, где у альянса не слишком твердые позиции, в Грузии, в республиках Средней Азии. Напомню, что перед украинскими событиями основное внимание натовцы обращали именно на среднеазиатские республики, особенно на Киргизию и Таджикистан.
Для НАТО и США — поскольку американцы в альянсе главные, — неприемлема сама постановка вопроса, что у России имеются зоны особого влияния. И альянс, как инструмент внешней политики Белого дома, должен с такими российскими устремлениями бороться. «Стратегия гибридных войн» поможет делать это более активно.
До последнего времени Вашингтон был уверен, что экономическая зависимость России от Запада не позволит Москве предпринимать активные военно-политические шаги. Но сейчас ситуация изменилась, и Североатлантический альянс спешно реагирует — принимает стратегию, даже не дождавшись очередного саммита альянса.
— Как выглядит конечная цель США, ради чего НАТО планирует гибридные войны против РФ?
— Конечная цель Вашингтона — доминирование. НАТО должно связать Россию, изолировать ее, лишить возможности для геополитических маневров. Москва должна быть нейтральной по отношению к Западу, и больше даже не вспоминать о концепции «Русского мира». Фактически, США и НАТО устроил бы возврат России в 1990-е…
— «Гибридная война» — выдумка американцев, призванная оправдать бессилие США, — уверен директор Центра стратегической конъюнктуры Иван Коновалов. — Все ситуации, которые Вашингтон описывает этим термином, объединяет одно: американцы потеряли над ними военно-политический контроль, и не могут объяснить, почему это произошло.
Возьмите Крым и Донбасс. В НАТО убеждены, что все связанные с этими регионами события инспирированы Россией. А то, что люди там действительно думают по-другому, и не хотят признавать власть, которая пришла в Киев под националистическими лозунгами и в результате государственного переворота, — это США и их союзники видеть в упор не хотят.
Думаю, «Стратегия гибридной войны» — это попытка втиснуть события последнего времени в рамки понимания Запада, и не более того.
Фото ТАСС