Германия не планирует расширять свое участие в борьбе с «Исламским государством» *. Об этом в воскресенье, 13 декабря, заявила канцлер ФРГ Ангела Меркель в эфире телеканала ZDF.
«Мы будем продолжать участвовать в борьбе с ИГИЛ в том виде, в каком это было одобрено Бундестагом. Германия вносит свой вклад, и, на мой взгляд, сейчас мы пока не должны говорить о новых вопросах в связи с этим», — подчеркнула канцлер ФРГ.
Днем ранее, 12 декабря, немецкий журнал Der Spiegel сообщил, что министр обороны США Эштон Картер послал своей германской коллеге Урсуле фон дер Ляйен письмо с просьбой рассмотреть возможность расширения участия Бундесвера в операции против «Исламского государства». Пресс-секретарь немецкого военного ведомства подтвердил, что письмо получено, а документ находится в стадии рассмотрения.
И вот — Меркель публично отказала США.
«У меня сложилось впечатление, что США — точно так же, как Франция, Великобритания и другие страны, — приветствовали наше решение активно помогать в борьбе с ИГИЛ теперь и в Сирии. И, я думаю, наши усилия в Ираке — поставки оружия и подготовка бойцов курдских военизированных формирований — позволили уже многого достигнуть», — парировала Меркель вопрос журналиста, не ожидает ли она новых требований к ФРГ со стороны союзников.
Напомним: на деле вклад Германии в борьбу с ИГИЛ (ДАИШ) не слишком велик. 4 декабря парламент ФРГ дал «добро» на участие Бундесвера в операции в Сирии, но особо оговорил, что в ней смогут принять участие максимум 1200 немецких военнослужащих. Пока их миссия ограничена одним годом, но может быть продлена. В течение этого времени «Исламскому государству» со стороны Германии будут противостоять истребители-бомбардировщики «Торнадо», фрегат и самолеты-заправщики.
«После терактов в Париже Франция попросила нас о помощи, поскольку эти атаки были нападением на все свободные демократии. Это причины, почему мы, законно с точки зрения международного права, распространили нашу военную миссию с Ирака на Сирию», — пояснила в начале декабря Меркель в интервью газетам Augsburger Allgemeine и Badische Neueste Nachrichten.
Многие наблюдатели тогда увидели в решении Берлина смену курса, ведь до декабря кабмин был категорически против прямого участия в борьбе с ИГИЛ. Казалось, под предлогом парижских терактов немецкое правительство, равно как и французское, пытается «застолбить» зону своих интересов в Сирии. Почему же теперь Меркель пошла на попятный?
Что стоит за решением Берлина, означает ли оно, что международная коалиция во главе с США не имеет шансов на победу в обозримой перспективе?
— После того, как в конце ноября Совбез ООН единогласно принял резолюцию о борьбе с ИГИЛ (ДАИШ) в Ираке и Сирии, Германия больше не могла демонстративно оставаться в стороне от сирийской операции, — считает директор Исследовательского центра «Ближний Восток-Кавказ» Международного института новейших государств Станислав Тарасов. — Впрочем, нужно понимать: военная помощь ФРГ все равно оказалась символической, а ее присутствие в Сирии — очень условным.
10 декабря первые два «Торнадо» германских Военно-воздушных сил направились с аэродрома в местечке Ягель в Турцию, где они будут дислоцированы на базе Инджирлик. Впрочем, немецкие самолеты начнут осуществлять разведывательные полеты только в январе 2016 года. Кроме того, в минувший четверг в Турцию вылетел военно-транспортный самолет A400M с 40 немецкими военнослужащими на борту. Все это трудно назвать серьезным военным участием.
Причина, которая заставляет Берлин действовать в таком ключе, возможно, в том, что действия на сирийском театре США, Франции и России воссоздают образ Антанты. А как известно, Антанта в годы Первой мировой войны противостояла «Тройственному союзу» Германии, Австро-Венгрии и Италии, в котором именно Германия играла ключевую роль. Кстати, после победы в Первой мировой именно Антанта (за исключением, понятно, большевистской России, которая вышла из этого военно-политического блока) занималась разделом Османской империи.
Другими словами, присутствие немцев на Ближнем Востоке вызывает совершенно определенные геополитические ассоциации — причем, откровенно негативного свойства.
Есть и еще причина, по которой Меркель старается держаться на периферии международной коалиции во главе с США — у нее не получается найти общий язык с российским президентом Владимиром Путиным именно на ближневосточном направлении.
Ранее, напомню, Меркель заявляла, что ни о каком союзе Германии с Россией — даже в рамках коалиции — речи быть не может. А вот Франсуа Олланд после парижских терактов заявил, что Франция и Россия условились обеспечить координацию действий между военными ведомствами и спецслужбами двух стран в ходе операций, осуществляемых Москвой и Парижем в Сирии. Это различие в позициях Германии и Франции тоже отсылает к Первой мировой.
— На что рассчитывают немцы, оказывая свою символическую помощь в Сирии?
— Берлин понимает, что в будущем предстоит серьезный разговор о новых границах на Ближнем Востоке. И даже символическое участие в операции против ИГИЛ дает немцам моральное право — и юридические основания — присутствовать при разделе ближневосточного геополитического пирога.
— Нынешний отказ Меркель вызовет негативную реакцию со стороны США?
— Не думаю: Вашингтон прекрасно понимает, в каком положении находится Берлин. В Германии, напомню, имеются крупные диаспоры турок и курдов. ФРГ дала им приют еще в 1960-е: крупномасштабная иммиграция турецких рабочих была вызвана, с одной стороны, высоким ростом населения и массовой безработицей в Турции, а с другой, потребностью в рабочих в Северо-Западной Европе.
Теперь, участвуя в международной коалиции, Германия оказывается на одной стороне с турецким премьером Реджепом Тайипом Эрдоганом, которого не любит, и противопоставляет себя курдам, что для Берлина крайне нежелательно.
Напомню еще факт: Сирия — это бывшая французская колония, где немцами, грубо говоря, никогда не пахло. Поэтому участие ФРГ в сирийской операции даже при самом благоприятном раскладе было просто обречено на символический характер.
— К чему сейчас движется ситуация в Сирии?
— Возможны несколько сценариев, включая самые невероятные. Речь может идти как о восстановлении сирийской государственности, так и о переговорах по разделу Сирии на оккупационные зоны влияния. Кроме того, один из вероятных побочных сценариев — распад Турции, вызванный ставкой США на проект Независимого Курдистана.
В конце концов, Ирак уже распался, Сирия находится в очень тяжелой ситуации, а в курдских районах Турции фактически идет гражданская война. Выйти просто так из этой ситуации уже не удастся. Думаю, Меркель это тоже прекрасно понимает…
— Меркель, прежде всего, понимает подоплеку событий в Сирии, и потому действует осмотрительно, — отмечает ведущий эксперт Центра военно-политических исследований МГИМО, доктор политических наук Михаил Александров.— Подоплека заключается в том, что «Исламское государство» возникло не на пустом месте — это креатура США, Турции и монархий Персидского залива. Поэтому в Сирии, с точки зрения Берлина, идет геополитическая игра, а вовсе не борьба с международным терроризмом. А раз так — зачем ФРГ будет в этой чужой игре участвовать, тратить на нее деньги, и рисковать жизнями своих военнослужащих?
Да, немцы предприняли символические шаги по участию в сирийской операции, но это были вынужденные шаги.
После терактов в Париже французскому лидеру Олланду нужно было показать избирателям, что он решительно отвечает террору. Поэтому он развил бурную деятельность, слетал на единственный французский авианосец «Шарль де Голль», и перегнал его с одной стоянки на другую. Кроме того, французские ВВС нанесли якобы массированный удар по позициям «Исламского государство» в Ракке.
Но к нынешнему моменту пафос французского руководства сдулся. Олланд выполнил главную задачу — попиарить себя и социалистов перед региональными выборами. И спустил разговоры о решительной борьбе с террористами на тормозах.
Германия в этой ситуации выразила солидарность Франции — и только. И это разумная позиция.
Меркель понимает, что активность террористов в Европе напрямую не связана с действиями «Исламского государства» в Сирии. Активность связана, прежде всего, с тем, что Евросоюз имеет открытые границы, что поток беженцев из стран Северной Африки и Ближнего Востока никак не регулируется, а европейская политика мультикультурализма полностью провалилась.
— Насколько для США принципиально немецкое участие?
— Американцам оно нужно для «галочки». США необходимо продемонстрировать миру, что в Сирии единый западный альянс коллективно борется с ИГИЛ, в то время как Россия поддерживает «плохой» режим Башара Асада.
Германия свое формальное участие уже продемонстрировала, и политическую функцию поддержки коалиции выполнила. Вряд ли США ожидают, что Германия введет в Сирию свои войска, и начнет там громить группировки радикальных исламистов, которых Анкара и Вашингтон негласно поддерживают. Именно поэтому, мне думается, Штаты не в претензии к демаршу Меркель…
— Такое политическое лавирование усиливает позиции канцлера ФРГ?
— Германия является сателлитом Вашингтона и не принимает самостоятельных военно-политических решений. Это раздражает многих немцев. Поэтому формальный отказ Ангелы Меркель на просьбу Вашингтона действительно позволит ей набрать дополнительные очки внутри страны.
* Движение «Исламское государство» решением Верховного суда РФ от 29 декабря 2014 года было признано террористической организацией, ее деятельность на территории России запрещена.
Фото ТАСС