Местные выборы во Франции, которые эксперты называли «репетицией» выборов национальных, преподнесли политологам да и всему населению Франции сразу несколько сюрпризов. И, вопреки прогнозам некоторых оптимистов, совсем не факт, что конечные результаты предвещают что-то хорошее для франко-российских отношений.
Партия Марин Ле Пен «Национальный фронт» одержала уверенную победу в первом туре местных выборов, шокировав своим успехом оппонентов. Правые консерваторы из НФ набрали около 30%, их кандидаты лидировали в 7 из 13 проголосовавших регионов. Второе место было за «Республиканцами» Саркози, третье — за находящимися сейчас во власти социалистами. Следует отметить, что разрыв между конкурентами был совсем небольшим.
Что предопределило успех НФ? Три основные причины:
— недовольство французов экономической политикой официального Парижа;
— возмущение населения Франции состоянием правопорядке, в том числе и вопросами мигрантами;
— теракты в Париже.
Но развить успех у «Национального фронта» не вышло. Несмотря на рекордное количество поддержавших НФ во втором туре, у сторонников Ле Пен не вышло сформировать свое большинство ни в одном из французских регионов.
Победу же в итоге одержали «Республиканцы» Николя Саркози, получившие право на власть в семи регионах. Под контролем правящих сейчас социалистов осталось пять.
Марин Ле Пен лично проиграла в регионе Нор-Па-де-Кале кандидату от республиканцев Ксавье Бертрану, набравшему 57,2% голосов. В регионе Прованс-Альпы-Лазурный Берег ее племянница Марион Марешаль-Ле Пен, проиграла республиканцу Кристиану Эстрози (54,8%). В общем, перевес у оппонентов «Национального Фронта» был небольшим, но решающим.
Близкие по идеологии к НФ (но не входящие в него) националисты одержали победу только на Корсике.
Как оппонентам Ле Пен удалось этого добиться? Непросто, но, как показывает опыт, эффективно — создав антилепеновский альянс.
Саркози назвал победу «Национального Фронта» в первом туре «страшным злом». Социалисты его горячо поддержали. Против НФ была развернута жесткая пиар-кампания по принципу «кто угодно, только не Ле Пен». А потом «Республиканцы» и «Социалисты» просто поделили между собой округа, дав соответствующие команды своим кандидатам и рекомендации своим избирателям. На первый взгляд, альянс одной правой партии с левыми против другой правой партии выглядит гротескно и противоестественно, но если вдуматься, то в этом, к сожалению, есть своя не очень красивая логика.
Если еще лет десять назад «Национальный Фронт» реально соответствовал ультраправой репутации и его идеология была практически «за гранью», то сегодня НФ — просто право-консервативная традиционалистская партия, выступающая против НАТО, за радикальное переформатирование ЕС в пользу расширения прав национальных правительств, за изменение миграционного законодательства и традиционные ценности — в частности, за отмену однополых браков. В общем совершенно ничего радикального и, тем более, такого, что позволило бы называть партию «страшным злом».
Почему же столько сил было брошено на нейтрализацию НФ? Может, потому что он представляет угрозу для неких сил, стоящих за спиной у партий, являющихся традиционными основными игроками на французском политическом Олимпе? И поэтому и были забыты все былые раздоры?
В свое время у целого ряда экспертов возникла эйфория относительно того, что Саркози якобы является если не другом России, то по крайней мере надежным партнером. Да, находясь в оппозиции, он сделал несколько сильных, на первый взгляд, заявлений типа рекомендаций передать России «Мистрали»,прекратить антироссийские санкции, а также признал воссоединения Крыма с Россией выбором самих крымчан. Это принесло какие-то правовые последствия? Никаких! Зато позволило Саркози продолжить вторжение в право-консервативную политическую нишу, традиционно занятую Ле Пен.
Кем же был Саркози на практике, пребывая во власти? А был Саркози всегда практически классическим западноевропейским, крайне проамериканским политиком. Он говорил о том, что он против ускоренного затаскивания Вашингтоном в НАТО Украины и Грузии, но зато сам вернул Францию в 2009 году в структуру командования НАТО, покончив с наследием великого генерала де Голля. В чьих интересах это было — очевидно.
Вот что сказал о Саркози французский философ и писатель Мишель Онфре:
«Саркози разрушает и социальное обеспечение, и государственные больницы, и народное образование и при этом пытается прикрыться выдающимися людьми. А по США, то мне кажется, что в Николя Саркози какое-то невротическое отношение к Америке, это такая мечта подростка, который верит, что приедет добрый дядя и все решит. Сначала он прогибался перед Бушем, теперь перед Обамой, которого называет своим другом… Понимаете, французам стыдно за тот образ, который создает Николя Саркози за рубежом. Надо признать, он страдает нарциссизмом, ничего и никого не боится, не принимает во внимание никаких суждений других людей. Считает, что может все, даже пробежать стометровку на Олимпийских играх».
В европейской прессе его и вовсе называли ультралибералом и агентом ЦРУ.
Но наиболее ярко проявил себя на практике Николя Саркози в позорной ливийской истории.
Его достаточно близкие отношения с Каддафи были очевидны всем. В 2011 году члены семьи Каддафи рассказали, что Ливия финансировали избирательную кампанию Саркози, и даже после ее завершения передавались политику значительные суммы денег. Затем были обнародованы и подтверждающие это документы.
Саркози хорошо «отблагодарил» Ливию за помощь. Именно он стал, наряду с американской администрацией, одним из основных застрельщиков войны в этой стране в 2011 году, по результатам которой Ливия перестала существовать, как государство.
Саркози принял непосредственное участие в начале «военного этапа» «Арабской весны». А также — в создании правового вакуума в Северной Африке и на Ближнем Востоке. Следовательно, именно Саркози является одним из основных соавторов того самого миграционного кризиса, который охватил сегодня Европу! Но об этом он, естественно, предпочитает дипломатично умалчивать.
Деструктивная роль США в жизни Европы сегодня становится все более и более очевидна. Практически по всему континенту растет влияния антиамерикански настроенных евроскептиков, выступающих на левом фланге за социальную справедливость, а на правом — за сохранение традиционных ценностей и национальную самобытность. ЕС в его сегодняшнем, удобном уже для Вашингтона формате начинает трещать по швам. А вместе с ним — трещат и фантастические перспективы принуждения всего Евросоюза одним махом к созданию трансатлантической зоны свободной торговли, которая окончательно превратит Европу в колонию США. Этого Белый дом и Госдеп, естественно, допустить не могут. У евроскептиков, что у левых, что у правых — нужно выбивать твердую почву из-под ног. Как это реализовать? В первую очередь — сделав ставку на не столь радикальные и хорошо пропиаренные силы, которые перехватят у евроскептиков часть их риторики. В Европе пока все еще не так плохо, поэтому многие избиратели, голосуя за в принципе симпатичные для себя лозунги, выбирают менее радикальные партии, не понимая, что это «обманка».
Поэтому сам собою напрашивается вывод относительно того, что триумфальное возвращение Саркози в большую политику, может быть частью большого плана по сдерживанию евроскептиков в целом и «Национального Фронта» в частности. Ле Пен, выступающая за право народов самим решать свою судьбу и за традиционные ценности, — естественный союзник России. Является ли таким союзником Саркози? Естественно, нет. Саркози может быть переговорщиком между Москвой и Вашингтоном, причем на стороне Вашингтона, но никак не другом и союзником.
США продолжают политику формирования под своим руководством «монолитного» антироссийского Запада, и пока это получается у них достаточно хорошо. История до боли напоминает то, что происходило в 30-е годы ХХ века…
Фото Politrussia