Во вторник, 22 декабря, США расширили экономические санкции в отношении России. Об этом говорится в заявлении управления по контролю за иностранными активами (OFAC) министерства финансов США.
«Крайне важно, чтобы Россия предприняла шаги, необходимые для выполнения ее обязательств по Минским соглашениям, и обеспечила мирное разрешение конфликта на Украине», — приводятся в заявлении слова директора OFAC Джона Смита.
По сути, США уточнили ряд положений прежних санкционных списков. Дело в том, что иностранцы широко пользовались неочевидностью связи российских компаний, ведущих экспортную деятельность, с корпорациями РФ, против которых введены санкции. И продолжали совместный бизнес. Теперь делать это будет труднее.
Например, под «уточнение» попали ключевые «дочки» «Ростеха» — госкорпорации, которая оказалась под санкциями еще в сентябре 2014 года. В новом списке фигурируют такие ключевые субхолдинги госкорпорации, как «Интер РАО» (50% принадлежит американской General Electric), «РТ-Глобальные ресурсы» (реализует инфраструктурные и сырьевые проекты за рубежом), а также «Технопромэкспорт» (участвует в проекте обеспечения энергонезависимости Крыма).
Осложнения у этих компаний могут возникнуть, если контрагент — зарубежное правительство или госкомпания — оплачивает услуги с привлечением американских финансовых организаций.
Кроме «Ростеха», уточнены списки дочерних структур и партнеров уже находящихся под санкциями Геннадия Тимченко, Аркадия и Бориса Ротенбергов (Московский областной банк и Инвестиционный республиканский банк), а также расширены списки подсанкционных дочерних структур ВТБ и Сбербанка, включая европейские.
Большой блок уточнений в документе Минфина США касается Крыма. В «черный список» попали несколько банков, ведущих активную деятельность на полуострове: Генбанк (контроль принадлежит властям Крыма), Севастопольский Морской банк, Краснодарский региональный инвестиционный банк и Верхневолжский банк. Для них риски заключаются в возможном прекращении сотрудничества с международными платежными системами.
Также в список попал крымский санаторий «Нижняя Ореанда», винодельческие предприятия «Массандра», «Магарач», «Новый свет» и Азовский ликероводочный завод. Все они были национализированы решением крымского Госсовета в 2014 году. Наконец, в уточненном перечне указана Ялтинская киностудия.
Кроме того, власти США расширили на 34 человека персональный санкционный список. В него попали представители Донецкой и Луганской республик. В частности, Сергей Козьяков (ранее глава ЦИК ЛНР, ныне министр юстиции республики), Владислав Дейнего (зампредседателя «народного совета» ЛНР, представитель на Минских переговорах), Сергей Цыплаков (глава правительства ЛНР), Василий Никитин(зампремьера ЛНР). Кроме того, в списке оказались люди из окружения бывшего президента Украины Виктора Януковича — экс-глава украинского МВД Виталий Захарченко и отставной министр образования и науки Украины Дмитрий Табачник.
Москве уже отреагировала на действия Вашингтона. «Это продолжение линии, которая имеет разрушающее воздействие для двусторонних отношений», — заявил пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков. По его словам, проанализировав новые ограничения, власти РФ подготовят ответные меры.
Насколько новые санкции США болезненны для России, и чем может ответить на них Москва?
— Мы имеем дело именно с уточнением, а не с расширением санкций, — считаетполитолог, директор Института политических исследований Сергей Марков. — Те же «Ростех», «Сбербанк» и ВТБ ранее фигурировали в санкционном списке. Но российские компании обходили ограничения с помощью «дочек» в других странах. Теперь их «дочки» также включены в «черный список».
Не думаю, что наши банки и госкорпорации из-за этого откажутся от попыток получить доступ к западным ресурсам. Они просто будут использовать для этого другие, более хитрые схемы. Да, чем хитрее схема — тем она дороже. Это значит, что «уточненные» санкции какой-то ущерб российским структурам нанесут.
Но главное — нынешний шаг Вашингтона следует рассматривать как укрепление тренда на санкционное давление. А это порождает твердую уверенность, что США и ЕС не будут ни сворачивать, ни ослаблять санкций против РФ.
— Каким будет наш ответ Вашингтону?
— Думаю, ответ будет паритетным — а значит, очень слабым. Мы единственный раз решились на непаритетный ответ, когда ввели эмбарго на поставки сельхозпродукции из Европы и США. На мой взгляд, Москва боится отвечать на санкционное давление, а потому действует робко. Запад же считает это слабостью и нежеланием втягиваться в санкционную войну.
Вообще говоря, правильным было бы на любое формальное расширение санкций отвечать непаритетно.
Например, встать на путь признания Луганской и Донецкой народных республик. Если бы мы не боялись настоящего конфликта с Западом, наши контрсанкции были бы направлены на решение главных проблем. Это значит, что ЛНР и ДНР занялись бы освобождением Юго-Востока Украины. Вот это было бы настоящим ответом, поскольку такой сценарий является подлинным ужасом для Запада.
Или можно было бы удалить из власти наиболее прозападных российских политиков. Как раз тех, кто не дает возможности по-настоящему противостоять западному давлению. Если бы каждая новая санкция со стороны Запада приводила к отправке в отставку одного прозападного политика в России, Запад бы десять раз подумал, прежде чем вводить новые меры.
Так или иначе, мы своим ответом должны наносить Западу реальный ущерб, который рассматривается как неприемлемый теми, кто принимает решение о вводе антироссийских санкций.
Но пока так не получается, даже в случае введения продовольственного эмбарго. Ведь, по сути, Россию наказывают США, а мы в ответ на это наказываем, прежде всего, страны Южной Европы. Американцам от этого ни горячо, ни холодно.
— Почему мы не отвечаем Западу жестко?
— Потому что огромная часть российской элиты надеется, что нынешнее обострение отношений с Западом — случайный конфликт. Эти люди ориентируются на Запад, и хотят верить, что в перспективе наши отношения снова станут хорошими.
Эти настроения подкрепляются еще и тем, что в неформальной обстановке многие представители стран ЕС говорят примерно так: «Нам самим не нравятся санкции, мы откажемся от них при первой возможности». На деле, это не так. Все эти представители уже два года дружно голосуют за пролонгацию антироссийских санкций, и не решаются сказать «нет»…
— Расширение санкций — явный сигнал, что если американцы и готовы в какой-то мере учитывать российскую позицию по Сирии, это совершенно не означает, что на других направлениях они будут сговорчивее, — уверен президент Института национальной стратегии Михаил Ремизов. — Другими словами, игра на разных досках может вестись параллельно, и учитывать нашу позицию США будут лишь постольку, поскольку созданы реальные факторы силы с российской стороны.
Это значит, что разрядки по Украине и Донбассу нет, и по большому счету не предвидится.
Что касается самих санкций, рычаги влияния на отдельные российские компании у США могут быть довольно серьезными. Американцы через свои санкции могут контролировать не только деловые связи российских компаний с американскими контрагентами, но и весь периметр их внешних деловых связей. Между тем, крупные компании по всему миру боятся попасть под преследование американской судебной системы, которая, как мы знаем, действует вне границ своей юрисдикции. Экономические игроки вынуждены с этим считаться, поскольку имеют зависимость как от финансовой инфраструктуры США, как и от внутреннего американского рынка.
Да, вряд ли нынешние санкции являются ощутимым ударом по экономике РФ, но серьезным рычагом воздействия они бесспорно остаются. Еще более серьезным рычагом, кстати сказать, являются претензии бывших акционеров по делу ЮКОСа, которые пока оцениваются в $ 50 млрд. Из-за этого немало российских активов оказывается в зоне риска.
Причем, надо понимать: симметричный ответ Вашингтону со стороны Москвы в данной ситуации невозможен. У американских компаний — и вообще крупных международных компаний — нет сопоставимой зависимости от российской финансовой или технологической инфраструктуры.
Ответ в данном случае может быть только ассиметричным. И этот ответ может быть связан только с демонтажем всех элементов нашей зависимости от финансов и технологий США.
— Санкции — это надолго, по аналогии с поправкой Джексона-Вэника, которая действовала почти 40 лет, — убежден гендиректор Центра политической конъюнктуры Сергей Михеев. Это удобный рычаг давления на Россию, и американцы не станут от него отказываться.
Причем, даже если мы пойдем на уступки, санкционное давление не ослабнет. Думаю, оно не ослабнем даже в случае, если мы вернем Украине Крым. В целом, недавнее решение Евросоюза о продлении санкций на полгода, и последующее решение США о расширении санкций только говорят только об одном: надежды на обещания Запада — бессмысленны…
Фото ТАСС