Россия и мир: внешнеполитический аршин 2015 года

Если измерить происходившее в 2015 году «внешнеполитическим аршином» (выражение Сергея Лаврова), то видно, что ушедший год был не просто насыщен, но перенасыщен событиями, которые в ряде случаев представляются эпохальными, формирующими новую реальность. В этой новой, очень сложной международной реальности России, как сейчас уже очевидно, принадлежит особая роль. Сегодня без нее невозможно решение ни одной серьезной геополитической проблемы.

* * *
В 2015 году цепная реакция распространения терроризма охватила не только Ближний Восток. На руках «воинов джихада» кровь российских туристов, жителей Парижа, калифорнийского Сан-Бернардино. Метастазы террора расползлись по всей планете. Только за один минувший год в мире появилось около 30 эксклавов, в том числе на Кавказе и Центральной Азии, где заявляют о готовности встать под чёрные знамена ДАИШ («Исламского государства», ИГ). Более 15 тысяч исламистов из различных экстремистских группировок уже присягнули на верность новоявленному «халифату» в Ливии и Египте, Тунисе и Алжире, Марокко и Иордании, Турции и Йемене, в Афганистане, Пакистане, Узбекистане, Нигерии, Мали, Нигере, Чаде. Только в Сирии и Ираке на стороне ДАИШ воюют выходцы из почти 100 стран мира. И что бросается в глаза: в первую тройку языков «межнационального общения» в этом террористическом интернационале наряду с арабским и английским языками входит русский язык, на котором говорят боевики, прибывшие из стран постсоветского пространства.

Выступая 28 сентября 2015 г. на 70-й юбилейной сессии ООН в Нью-Йорке, президент РФ В.В. Путин поставил перед мировым сообществом вопрос о необходимости решительного противодействия терроризму. Российский лидер в очередной раз призвал все страны руководствоваться «общими интересами на основе международного права», объединить международные усилия для решения новых проблем, создать широкую, «наподобие антигитлеровской», коалицию против террористов.

Однако инициатива В.Путина не получила широкой поддержки на Западе. Там продолжили выставлять законного главу Сирийского государства большим злом по сравнению с террористами. В этой ситуации Россия отреагировала на официальное обращение властей Сирии, и 30 октября 2015 г. Совет Федерации РФ единогласно одобрил использование российских вооруженных сил за рубежом. Россия дала бой врагу на дальних подступах.

Удары Воздушно-космических сил РФ по террористам в Сирии спутали карты тех политиков на Западе, которые хотят считать свою позицию позицией всего мирового сообщества. 15-16 ноября 2015 г. в ходе встречи G20 в Анталии, особенно на фоне терактов в Париже, произошедших 13 ноября, призывы России к созданию широкомасштабной антитеррористической коалиции прозвучали особенно весомо, и всё равно стена непонимания, воздвигнутая Западом, так и не была разрушена.

Оценивая вступление России в борьбу с террористическим монстром, следует помнить, что спровоцированная арабскими монархиями и западными демократиями и длящаяся уже почти пять лет «гибридная война» в Сирии, захват «Исламским государством» значительных частей территории Ирака и Сирии привели к формированию разветвленной и гибкой структуры, имеющей влиятельных покровителей в мире политики и финансов. Уничтожить эту квазигосударственную структуру одними ракетными ударами невозможно. Её живучесть определена существованием мира наживы и международного криминала.

Специфические трудности на пути борьбы с терроризмом создаёт то, что концепции «глобального доминирования» и «глобального лидерства» остаются определяющими во внешней политике США. А лидировать и доминировать гораздо проще в ослабленном, фрагментированном и разоренном мире, в мире, состоящем из больших хаотизированных пространств («серых зон»). Такому миру, по логике «хозяев истории» (Б. Дизраели), категорически противопоказаны сильные национальные государства, государственный суверенитет, международное право равных – те именно основы международной жизни, которые последовательно отстаивает Россия.

С этой токи зрения Россия не только сражается против глобальной террористической угрозы, но и противостоит разрушительным процессам, грозящим в корне изменить политическую карту Большого Ближнего Востока, уничтожив арабское национальное государство как таковое, после чего иракцы, ливийцы, сирийцы и жители многих других стран рискуют стать таким же достоянием истории, как шумеры или вавилоняне.

Совместные действия российских Воздушно-космических сил и сирийской армии при поддержке со стороны Ирана способны приостановить процесс дестабилизации Ближнего Востока. Однако не будем тешить себя иллюзиями: на месте уничтоженного «Исламского государства» очень быстро могут появиться многочисленные преемники этих террористов. После вторжения войск США и НАТО в Ирак, после разрушения Ливии и распространения вируса «арабской весны» Ближний Восток превратился в лабораторию, взращивающую террористические структуры.

Это главный итог деятельности американцев на Ближнем Востоке. США выпустили джинна из бутылки, и теперь этот джинн претендует на бессмертие, он будет возрождаться вновь и вновь. В любом случае свое территориальное пространство Россия защитит. Что касается остального мира, будем надеяться, что у западных партнеров России разум возьмет верх над духом авантюризма. Победить монстра террора можно, лишь объединив усилия всех здоровых сил мирового сообщества, создав единый фронт антитеррористических сил.

В XVIII веке родоначальник консерватизма Эдмунд Бёрк написал, что «для торжества зла необходимо только одно условие — чтобы хорошие люди сидели сложа руки». И так же в ХХ веке: чтобы террористическое зло восторжествовало, достаточно просто продолжать бездействовать. Однако этого уже никогда не будет. Россия начала действовать. Именно с ней многие политики и всё более широкие общественные круги связывают надежду на мир и безопасность в нашем сложном мире.

* * *
На фоне борьбы с ИГ беспрецедентным по агрессивности явилась атака страны-члена НАТО против российского бомбардировщика. Действия Турции следует рассматривать как серьезную провокацию, имеющую долгосрочные последствия. Косвенным подтверждением этого служит прогнозный доклад на 2016 год американской разведывательно-аналитической компании Stratfor, в котором не без удовлетворения отмечается произошедшее в 2015 году резкое ухудшение отношений между Россией и Турцией. Авторы доклада высказывают мнение, что в 2016 году возможны новые столкновения двух наших стран.

Турецкий «нож в спину» закономерно вызвал ответные и достаточно жёсткие действия со стороны России. Однако сложившаяся ситуация – не повод перечеркивать многолетнее и многотрудное выстраивание отношений с Турецкой Республикой. Важно, учитывая просчеты недавнего прошлого, впредь трезво относиться к любому партнеру, не питать иллюзий на его счёт и не ограничиваться контактами на официальном уровне, но активнее работать с широкими кругами общественности. Президент В. Путин в ходе своей большой пресс-конференции отметил: «На межгосударственном уровне я не вижу перспектив наладить отношения с турецким руководством, а на гуманитарном – конечно».

Несмотря на то, что роль, сыгранная Турцией, стала дополнительным препятствием к созданию широкой коалиции по борьбе с ИГ, есть и положительные моменты. В частности, участники международных переговоров по сирийскому урегулированию договорились провести в конце января 2016 года переговоры между представителями официального Дамаска и оппозиции, согласовав список террористических организаций, которые не могут быть допущены к участию в политическом процессе. И это обнадеживающий факт.

* * *
На фоне сирийского кризиса «иранский вопрос», казалось бы, ушел в тень. Однако это, как и всё в большой политике, взаимосвязано. Мировая политика подобна сложнейшему гобелену: потянешь за одну ниточку, а узор изменится на всём ковре. 14 июля 2015 г. в Вене после 18 дней напряженных дискуссий «шестерке» международных посредников (Великобритания, Россия, США, Китай, Франция и Германия) и Ирану удалось выработать исторический (без преувеличения!) Совместный всеобъемлющий план действий (СВПД). Этот документ, гарантирующий мирный характер ядерной программы Тегерана в обмен на снятие экономических санкций, стороны обсуждали полтора года. В более широком смысле «иранскому вопросу» более 12 лет.

СВПД — неоднозначный и трудный документ. Он накладывает на Иран ряд обязательств сроком действия от 8 до 15 лет: ограничивает исследования в области обогащения урана, сокращает число центрифуг на объекте «Натанз» с 19 000 до 5060 (с 18 октября 2015 г. Иран сворачивал по 162 центрифуги в день), определяет предел запасов обогащенного не более чем до 3,67% урана на уровне «менее 300 кг» (имелось 10 тысяч кг), перепрофилирует объект «Фордо», разрешает строительство реактора на тяжелой воде в Араке только под присмотром международного сообщества. Кроме того, Тегеран согласился соблюдать дополнительный протокол к соглашению о безопасности (создает возможности для тщательных проверок со стороны МАГАТЭ) и проводить консультации с МАГАТЭ до начала строительства атомного объекта.

20 июля 2015 г. СВПД был одобрен Советом Безопасности ООН. 18 октября, когда администрация США подготовила нормативную базу для приостановки своих санкций, а Брюссель – для снятия санкций ЕС, стало днём начала действия соглашения. Иранский Меджлис тоже поддержал документ. 15 декабря 2015 г. МАГАТЭ закрыло процесс выяснения иранского прошлого, длившийся 12 лет. Достижение этого результата было бы невозможно без активных дипломатических и политических усилий России. Более того, Иран заявил, что доставит подлежащий ликвидации обогащенный уран в Россию. В свете этих событий спровоцированное Саудовской Аравией обострение ситуации вокруг Ирана в январе 2016 года трудно расценить иначе, как попытку определённых региональных и внерегиональных сил не допустить полного и окончательного закрытия «иранского досье».

* * *
Измеряя всё, что происходило в 2015 году «внешнеполитическим аршином», нельзя обойти вниманием и украинский кризис. При всех проблемах реализации минских соглашений, подписанных 12 февраля 2015 года (из 13 пунктов худо-бедно выполняются только четыре), этот документ можно отнести к серьезным достижениям года. Остановлена полномасштабная война, а вот «русскую весну» заморозить не удалось. Донецкая и Луганская республики продолжают жить и отстаивать свою правду.

* * *
Отношения с главным контрагентом России на мировой арене – Соединёнными Штатами – можно оценить как «стабилизацию конфронтации» (Д. Тренин). Принятая в феврале 2015 г. Стратегия национальной безопасности США задаёт агрессивный и конфронтационный тон в отношениях с Россией. В документе говорится «о готовности и решимости сдержать, а при необходимости и разгромить возможных противников», о стремлении «лидировать с позиции силы». А ещё о том, что США «мобилизовали и возглавили международные усилия по наказанию России и противодействию ее агрессии». И это не риторика, но руководство к действию. Проблема в том, что комплекс «американской исключительности» задаёт высокий уровень напряженности в отношениях между нашими странами, что в свою очередь затрудняет решение важнейших международных проблем. Вместе с тем даже на фоне этой напряженности там, где интересы совпадают, отношения развиваются. Так, частично они совпадают в отношении иранской ядерной программы, частично – в отношении Сирии, частично – в отношении ИГ. Будем надеяться, что четвертое правило дипломатии Ганса Моргентау (страны должны быть готовы к компромиссу по всем вопросам, которые не являются для них жизненно важными) будет полнее работать и в отношениях США — Россия.

Очень важно, что 2015 год доказал невозможность международной изоляция России. Да, экономическое, финансовое, политическое давление на РФ будет продолжаться и в новом году, но европейцы все больше начинают сознавать, что, согласившись с санкциями против России, на которых настоял Вашингтон, они оказались между «молотом» американского «лидерства» и «наковальней» интересов европейского бизнеса, которому санкции в убыток. И несмотря на то, что санкции в ближайшей перспективе сохранятся, европейский капитал будет искать пути развития отношений с Россией. В то же время санкции – это и определенный шанс возрождения российской экономики, необходимого изменения баланса между сырьевым и несырьевым секторами. В 2014-2015 годах произошло резкое повышение геополитического статуса России. Это событие мировой значимости, но дальнейшее упрочение позиций России, благотворно отражающееся на международной обстановке, будет в значительной степени зависеть от состояния экономических и социальных тылов Российского государства. Как писал Айзек Азимов («Академия. Первая трилогия»), «прежде чем мы столкнемся с внешней угрозой… нам нужно у себя дома навести порядок».

* * *
Вспоминая анекдот, с которого В.В. Путин начал свою большую пресс-конференцию 17 декабря 2015 г., можно сказать, что мир и вместе с ним Россия вступили в чёрную полосу своего развития. Однако в какие бы трудные и тревожные времена мы ни жили, смотреть в будущее нужно не только с тревогой (бойтесь собственного страха, говорили мудрые), но и с надеждой. Тем более что оснований для надежд больше. И главное из них – Россия хранит в своей культуре, в своих людях, в доступном её влиянию мире бесценное качество человечности. Хранит вопреки всему. И не надо думать, что бесчеловечность в человеческом обличье сможет одолеть то, что делает русских людей людьми. Надо лишь уметь различать истинное и ложное, существенное и второстепенное, непреходящее и сиюминутное. На этом всегда стояла Россия. На том стоит и сейчас.

Пономарева Елена Георгиевна – российский политолог, историк, публицист. Президент Международного Института Развития Научного Сотрудничества. Доктор политических наук, профессор МГИМО (У) МИД России.

Елена Пономарева
12 января 2016 г.
Источник