За счёт отпусков, заработанных ранее на дачах Януковича, Надежда Савченко брала отгулы, во время которых ездила в АТО добровольцем.
Донецкий городской суд Ростовской области подходит к завершающей стадии изучения доказательств защиты украинской летчицы Надежды Савченко, сегодня происходит её допрос.
Савченко рассказала историю о том, как летчики улетали из Крыма, «вот это был подвиг», как они резко взяли и улетели, а русские не решились их сбивать.
“Летчики оставили там все — и семьи, и деньги. Их стали преследовать, женщин выбрасывали из общежитий — это был ужас, который я слышала по телефону. Другие звонили, просили не считать их предателями. Пацаны в трубку рыдали, я понимаю, чего стоят мужские слезы. Измену родине трудно пережить, но их родина — это Крым. Они не смогли его защитить. Им было больно, мне было больно вдвойне, — вспоминает Савченко.
“Что касается моих отпусков. Вы все выражались, как это … с улыбкой и недоверием, когда я говорила, сколько отпусков у меня было. Я вам расскажу, что такое отпуска летчиков”, — говорит Надежда.
Она объясняет, как у летчиков распределяются отпуска: не отгулявшим отведенный отпуск не позволяют летать — считается, что летчик не отдохнул. За боевые дежурства давали дополнительный отпуск.
“Так вот, у меня за год было 180 суточных дежурств. По месяцу суточных дежурств — это мы Януковича так охраняли, чтобы вы понимали. Дачки его. Это была грандиозная переработка”, — говорит Савченко. В счет этих отпусков она и брала отгулы, во время которых ездила в АТО добровольцем.
«Я сейчас уже не могу подсчитать точный график, когда я и где была. Ну, это можно посмотреть по биллингу. Что я наблюдала в Славянске и Краматорске? Я наблюдала захват аэродрома и захват техники в Новочеркасске. С одной «с», украинский», — говорит она.
Надежда рассказала, как вокруг аэродрома начали поджигать деревья. Его охраняли внутренние войска.
«Собрались люди, заранее развернули плакат «Не стреляйте в мирных краматорчан», никто ни в кого не стрелял, вокруг бегала российская пресса. Здесь выбегают какие-то люди в камуфляже, и начинают стрелять беспорядочно по аэропорту. И кто-то из солдат в охране, «зеленых», сделал несколько выстрелов в ответ. Люди на машинах сразу же поехали. Никто не упал, я была в этой толпе же, я все видела. Вот эти вот провокации, эта новая супер-стратегия Путина … Она даже не нова — Гитлер для захвата рейнских областей использовал такую же подлянку. Мы не были готовы к такому», — рассказывает Савченко.
После этого она вернулась в свою часть в Бродах. Надежда вспоминает, что могла, наверное, еще на Майдане встречаться с Мельничуком, но все равно его тогда не знала лично. Но он мог быть среди людей, которых она там видела.
“После того как милиция и все внутренние подразделения дискредитировали себя на Майдане, многие начали кричать, что под мусоров мы не ляжем. Это было не очень разумно, на мой взгляд, но так повелось”, — Савченко вспоминает, как создавались добровольческие батальоны. Может они изначально, и создавались под юрисдикцией МВД, но это сразу было непонятно.
“Главное, что бойцы шли, зная, что они будут воевать как армия, а не как милиция”, — говорит она.
«Мне это все было очень больно. Я понимала ребят, я понимала, что никто не хочет просто убивать, как вам кажется. Но вопрос выбора — защитить свою землю, защитить свою страну … Я начала писать рапорта, раньше такие называли просто «прошусь на фронт». Всего их было пять. Рапорта начались из Крыма.
Савченко просила отправить её в зону АТО, ей отказывали то на основании того, что в АТО хватает людей, то якобы потому, что у нее не хватает подготовки, то «слабые морально-психологические навыки».
«И вот на последний отказ я написала рапорт, который вы приобщили к делу. Уже начался Донбасс. Я просила, если у меня не хватает навыков, то отправьте меня в любую пехотную часть, или освободите из армии вообще. Пойти добровольцем меня никто не остановит», — вспоминает подсудимая.