События последних лет показали, что международное право в глазах определенных государств потеряло свой вес. Ряд стран, и в первую очередь западные державы, демонстративно игнорируют международные институты и договоры ради достижения собственных целей.
Основная структура, чьей задачей является выработка единых подходов к решению международных проблем, — Организация Объединенных Наций. Однако на фоне последних событий ООН и ее руководители как-то остаются в тени. Создается впечатление, что организация отошла на второй план и используется мировыми игроками для прикрытия последствий их собственной деятельности. И если сразу после терактов 11 сентября ряд действий США казался простительным, то постепенно манипулирование мнением членов организации, а затем и откровенное пренебрежение правилами ООН начало вызывать законное возражение со стороны их оппонентов. В этой связи стоит отметить, что Россия последовательно настаивала на активном привлечении ООН к разрешению конфликтов и соблюдении требований международного права.
На этом фоне позиция как предыдущего, так и нынешнего генеральных секретарей выглядит, с позволения сказать, слабо. Вы можете вспомнить случаи, когда глава ООН резкой критикой смог принудить, например, США к отказу от военных действий, введения санкций или иного резкого шага на мировой арене? Нет?
Даже ситуация вокруг КНДР в связи с запуском ракеты большой дальности, а чуть ранее — январским испытанием ядерного оружия показывает, что как бы экстренно ни собирался Совет Безопасности, как бы единогласно ни осуждали члены Совбеза действия Пхеньяна, реальное влияние зависит от конкретных действий конкретных государств. Пока Китай, являющийся основным торговым партнером и заступником Северной Кореи, не пойдет на реальное давление на КНДР, до тех пор никакие (разве что только военные) действия США и их союзников в регионе не повлияют на строптивого Кима.
По другим международным вопросам, затрагивающим военно-политические интересы крупных держав, ситуация аналогична. Где активная миротворческая инициатива ооновских функционеров по Украине, Сирии, Ливии? Чем таким значительным помогла ООН балканским странам в ситуации с беженцами?
Даже если оказывается помощь или принимаются какие-то решения, бюрократическая машина стала столь громоздкой, а процесс выработки плана действий столь долгим и сложным, что говорить об оперативности и эффективности довольно сложно. Взять к примеру ту же Северную Корею. Прошел месяц с того момента, как Пхеньян объявил об испытании водородной бомбы, а ООН так и не определилась с санкциями в отношении Пхеньяна. Он тем временем запустил баллистическую ракету. Как теперь мировому сообществу усилить давление, которое должно было осуществляться уже месяц?
Конечно, по определенным вопросам, в первую очередь гуманитарным, успешные прецеденты наверняка есть. Но разве они определяют текущую и будущую ситуацию в мире?
Возьмем хотя бы миротворческие миссии ООН. Сейчас организация на постоянной основе осуществляет16 миротворческих операций, из которых одна в Гаити, одна в Европе, одна на границе Индии и Пакистана, четыре на Ближнем востоке, а остальные девять в Африке. Все эти миссии длятся уже не один год и в большинстве случаев будут продолжены и далее.
В западном полушарии только в одной стране размещены миротворцы: это самая бедная страна обеих Америк — Гаити. Нынешняя миссия, основной целью которой является восстановление безопасности и стабильности, длится с 2004 года! Уже прошли и выборы, ради которых все затевалось, и землетрясение 2010 года, и новые выборы, а перспективы Гаити все также туманны.
Но Гаити не единственный пример «положительных результатов, достигнутых международной миссией». Западная Сахара, Голанские высоты, Кипр — во всех этих местах миротворческие миссии действуют уже десятилетия. Что характерно, мероприятия в рамках миссии осуществляются постоянно, ротации миротворцев проводятся планово, но конфликты, как таковые, не решаются. Кипр все также разделен между турками и греками, Западная Сахара независимости так и не получила, Голанские высоты израильтяне не покинули. Налицо замораживание конфликтов, а не их решение. В этом ключезаявления отдельных политиков на Украине о размещении миротворцев на украинско-российской границе похожи на желание, прикрываясь международным контингентом, решить проблему Донбасса вне Минских соглашений.
Но вернемся к нынешним миссиям ООН. Если посмотреть южнее, на Африку, то ситуация выглядит еще печальнее. Голубые каски, кажется, навсегда прописались в Демократической Республике Конго. Судан уже успел разделиться на два государства, но мира так и не получил. Теперь там целых три миссии: в независимом Южном Судане, в районе Абьей (спорная территория между Севером и Югом) и в Дарфуре.
Вообще, тактика миротворцев наводит на мысль, что раз придя они остаются на очень долгое время. Вот миссии в Либерии и Кот-д’Ивуаре от чего только не помогали: и обеспечивали выборы, и способствовали политическому урегулированию, и приграничные проблемы решали, и с Эболой боролись. И все равно местные власти, которые и у власти-то остаются во многом благодаря наличию голубых касок, просят продлить мандаты миротворцев ООН. Правда, надо признать, что в первом квартале 2016 года численность миротворческого контингента в Кот-д’Ивуаре будет сокращена на 1000 человек. Но принципиально это ничего не меняет. Прозападные президенты, обучавшиеся в США, работавшие в западных структурах, например Citigroup и Всемирном банке, и пришедшие к власти в ходе признанных, но все-таки сомнительных избирательных побед (революции в Африке так часты, что различать какие из них цветные, а какие нет, никто не будет), при содействии разнообразных международных программ уверенно ведут свои страны к процветанию. Правда, Либерия как входила в перечень самых отсталых стран мира с 370 долларами ВВП на душу населения, так и входит. У Кот-д’Ивуара показатели выше, но если вспомнить, что основу его экспорта составляет какао (40% мирового производства), цены на которое в последние годы только росли, то к успехам страны в ее сырьевой экономике стоит отнестись более спокойно. Помогая более десяти лет Либерии и Кот-д’Ивуару, ООН не добилась стабильности и процветания. Согласно оценке Всемирного банка, в Либерии и Кот-д’Ивуаре к бедным относятся 63,9 и 46,3% населения, соответственно.
Про стабилизацию в Мали и Центрально-Африканской Республике, где тоже действуют миротворцы, говорить вообще стыдно. Вряд ли можно говорить об успехах в Мали после осеннего захвата террористами гостиницы в столице страны Бамако, жертвами которого стали 19 человек, шестеро из которых россияне. Судя по тому, что несколько дней назад по базе миротворцев в Мали был открыт огонь, антитеррористические мероприятия особого успеха не дали. Что же до ЦАР, то мало того, что контингент там тоже подвергается нападениям, так еще и в отношении самих миротворцев постоянновыдвигаются обвинения в сексуальном насилии в отношении женщин и несовершеннолетних.
В Европе дела обстоят не лучше. Миротворческая миссия ООН в Косове (МООНК), призванная содействовать безопасности, стабильности и уважению прав человека в этой отделившейся от Сербии республике и наделенная «в том числе всеми законодательными и исполнительными полномочиями и полномочиями по управлению судебной системой», судя по всему, 17 февраля этого года станет свидетелем официально объявленной попытки свергнуть нынешнюю демократическую власть еще более демократической оппозицией.
Конечно, нельзя относиться исключительно отрицательно к результатам деятельности ООН. Все-таки во многих местах достигнуто прекращение огня, идет процесс разминирования, оказывается гуманитарная помощь. Но вот главный вопрос: способна ли ООН обеспечить решение конфликтов на основе декларируемых организацией принципов международных отношений или она будет лишь послушно ждать, пока сильные мира сего позволят ей хоть как-то участвовать в мировой политике? Если максимум, на что способна организация, — это участие в бесконечных, по большей части безрезультатных обсуждениях мировых проблем, то стоит ли ждать от нее результатов. Объективно реформа ООН становится все более актуальной, однако тянущиеся уже, кажется, бесконечно разговоры о реформировании так и не материализовались во что-то полезное. Обострение взаимоотношений между основными мировыми лидерами, и в первую очередь между членами Совбеза, окончательно хоронят перспективу обновления ООН.
Поведение лидеров мировой политики во главе с США свидетельствует о желании подменить устоявшиеся нормы международных отношений блоковыми и даже собственными правилами. В этой связи они стараются нивелировать значение ООН как высшего органа в межгосударственных отношениях, используя эту площадку лишь как инструмент собственной политики. Если же решения ООН противоречат интересам новоявленных гегемонов, никакие договорные и моральные обязательства не заставят их выполнять. Реакция Великобритании, Швеции и США на решение рабочей группы ООН по вопросам неправомерного лишения свободы в отношении Ассанжа — яркое тому подтверждение. Зато почему-то не возникает сомнений в том, что если бы дело касалось «другой» страны, требования исполнить предписания ООН сыпались бы как из рога изобилия.
Нынешняя позиция ООН и ее руководства не позволяет говорить о серьезном влиянии организации на существующие вызовы в сфере военных конфликтов и проблем безопасности. На примере нынешних миротворческих миссий можно проследить тенденцию, ведущую не к разрешению военно-политических проблем, а к замораживанию конфликтов. Без реформы и, главное, желания руководства организации активнее участвовать в решении серьезных мировых проблем, роль организации сводится к чисто гуманитарным либо вообще второстепенным вопросам.
Что же остается организации? Собирать помпезные всемирные климатические саммиты, решения которых страны-участницы в дальнейшем так и не ратифицируют, как это было с Киотским протоколом? К сожалению, в современных условиях особого оптимизма в отношении роли ООН не просматривается.
Фото Reuters